Да будет проклята его память во веки веков…
Больше сюда никто не приезжал, так как к югу от гор не осталось ни одного Кевлерена. Чиерма задумался было над этим, но быстро возвратился к реальности. Неужели он искренне скучает по минувшим временам? Губернатор восстал против Кевлеренов из-за их жестокости и высокомерия, из-за того, что они крали в семьях целые поколения детей для собственных ненасытных потребностей в жертвоприношениях. Именно поэтому он пошел против единственного человека, которого искренне и глубоко любил.
Оказавшись у могилы Энглей, Чиерма присел на корточки и очистил камень от сорняков и кусочков упавшей коры.
Губернатор вспомнил крики, которые доносились из личных покоев госпожи. Он помчался туда, вмиг снова превратившись в верного Избранного, готового пожертвовать всем, даже жизнью, лишь бы защитить ее. Дверь оказалась запертой. Скамьей, принесенной с кухни, Чиерма с помощью слуги пытался выбить ее.
Душераздирающие крики леди Энглей заставляли Акскевлерена колотить по двери с утроенной силой, пока створки не распахнулись перед ним. Но было уже поздно. Чиерма мог лишь с ужасом наблюдать за тем, как посреди спальни пылал огромный факел, в который превратилась его госпожа.
Когда последние отблески огня погасли, от леди не осталось ничего, кроме огромного черного пятна на деревянном полу… и еще треугольной подвески от фамильного медальона Кевлеренов. Казалось удивительным, что украшение, как и почти все вещи в комнате, за исключением некоторых бумаг, совсем не пострадало от огня.
Чиерма крепко зажмурился. Нет, не от воспоминаний, они навсегда врезались в память… Надо было просто сдержать навернувшиеся слезы. Как глупо. Он – зрелый мужчина, губернатор, важный и влиятельный человек, возможно, последний Избранный, оставшийся в живых во всем Ривальде, стоял здесь и рыдал у могилы женщины, уничтоженной Сефидом, женщины, никогда не любившей его так, как он того заслуживал…
Стало легче. Чиерма быстро поднялся, внутренне проклиная себя за подобное поведение. Конечно, Энглей любила его по-своему. Все Кевлерены любят своих Избранных – как умных собак, заслуживающих пищи, крова, симпатии и немного любви…
Довольно.
Он направился обратно в свой кабинет. Необходимо разобраться с неотложными делами, затем опять просмотреть расстановку сил на границе. Решение найдется.

* * *
Крофт Харкер покинул заседание, в то время как другие члены Комитета безопасности продолжали обсуждать лаконичное донесение Чиермы, привезенное в Беферен Веланом Лаймоком.
Харкер позволил себе слегка улыбнуться. Да, очень расстроенным Веланом Лаймоком. Хотя президент всегда недолюбливал Избранных и чувствовал себя крайне неуютно, деля с ними власть в Комитете безопасности после переворота, но он признавал, что Лаймок нравился ему еще меньше.
К сожалению, чтобы компенсировать потерю места губернатора Геймвальда, Велану выделили место в комитете. Это воспоминание стерло с лица Харкера тонкую улыбку. Пока это положение не давало молодому Лаймоку возможности голосовать, но со временем его сторонники усилятся, и тогда у наглого выскочки появится достаточно возможностей для смещения Крофта с поста президента.
Харкер напомнил себе, что Лаймок поступил разумно. Он не пытался оспорить предположение Чиермы об угрозе со стороны Хамилая. Другие довольно горячо выступали по данному вопросу, предлагая даже сместить Чиерму с поста губернатора. По их мнению, отставка паникера и вечного раздражителя империи приведет к улучшению отношений между Ривальдом и Хамилаем. К тому же это откроет дорогу к губернаторскому креслу людям вроде Лаймока. Сам же Велан от любых комментариев отказался. Умен, подумал Харкер, следовательно, очень опасен.
Президент прошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. Присев на краешек стола, он вытащил из внутреннего кармана камзола личное письмо от Чиермы. Оно было в запечатанном конверте, привезенном Лаймоком вместе с докладом.
Президенту Крофту Харкеру.
Несомненно, Велан Лаймок, выступая в Комитете безопасности, выскажет свою точку зрения на мой доклад. Он очень проницательный молодой человек с пытливым умом и, я подозреваю, с амбициями, достойными любого из Кевлеренов. Пишу для того, чтобы еще раз изложить свою позицию. Хамилайцы захватят Ривальд. Я не знаю когда и не знаю, что с этим может поделать Комитет безопасности. Противостоять – это естественно, но я опасаюсь за исход. Без собственных Кевлеренов, способных защитить нас, мы словно дети, брошенные зимой в лесу на съедение волкам.
Если вам удастся убедить комитет послать мне больше войск, особенно кавалерии, то обещаю, что смогу приостановить наступление противника в горах, но лишь на некоторое время. Не обольщайтесь: в конце концов Хамилай возьмет верх.
Кстати, Лаймок претендует на мое губернаторство в провинции со всеми его проблемами. Ну что ж, добро пожаловать. Я действительно рассматривал возможность предложить ему свой пост напрямую, но гордость не позволила.
С наилучшими пожеланиями, губернатор Чиерма Акскевлерен.
Харкеру не терпелось принять прошение Чиермы об отставке: это уберет Лаймока из комитета и изменит баланс сил в пользу нынешнего президента. Ненадолго, конечно. Никто не может удержаться у власти столь длительное время, особенно в такой критический момент. Люди будут искать виноватого, и все их негодование естественным образом обрушится на голову президента. Для спасения собственных голов члены комитета наверняка подпишут указ о его отставке.
Нет, Чиерма нужнее в роли губернатора Геймвальда.
Харкер сложил письмо и убрал его обратно в карман. Прежде чем возвратиться в зал заседаний и объявить, что у Ривальда есть еще один шанс на спасение, он решил собраться с мыслями.
Еще ведь остался один из Кевлеренов. И миссию по привлечению его на сторону республики следует поручить самому молодому члену Комитета безопасности. А кто справится с этим лучше, чем новичок?..

* * *
Для Намойи, существовавшего в слепом мире, прошлое было столь же реально, как и настоящее.
Он еще раз прожил жизнь со своей первой Избранной, Тендж, с того самого момента, как они встретились в возрасте семи лет и до ее смерти от его собственных рук. Принц знал, что делает это отчасти из жалости к самому себе, а еще из-за желания понять, почему он так сильно любил Тендж – и не мог чувствовать того же к Квенион.
После гибели Тендж Намойя обратил внимание на ту из числа Акскевлеренов, кто сильнее всех отреагировал на смерть девушки и кто разделял его скорбь. Именно поэтому принц выбрал ее, чувствуя, что их переживания близки – как бывало с прежней Избранной. Он считал, что этого будет вполне достаточно для любви, однако ошибся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100