Жизнь
оленя была теперь в руках Яна.
Олень стоял, как изваяние. Он стоял и смотрел прямо в глаза Яну своими
большими, правдивыми глазами.
Ружье дрогнуло в руке Яна. Он поднял его и снова опустил, потому что
олень не сводил с охотника своего ясного взора, стоял неподвижно и смотрел
на него.
И Ян почувствовал, что волнение его утихает, что зубы уже не стучат,
что в нем разливаются спокойствие и радость.
"Стреляй, стреляй скорей! Ведь ты этого добивался!" - говорил в нем
какой-то голос. Но голос этот звучал так неуверенно, так слабо...
И Ян вспомнил одну страшную ночь, когда его преследовала стая волков,
когда он, изнемогая от усталости, в ужасе ждал их приближения. Он вспомнил
убитую важенку и снег, обагренный ее кровью - кровью преступного убийства.
Ему вспомнились глаза умирающей важенки, ее робкий, умоляющий взгляд,
которым она как будто хотела сказать: "Чем я перед вами провинилась?"
Мысль об убийстве казалась теперь невозможной. Ян смотрел на оленя, и
олень не сводил с него своих умных, ясных глаз. Казалось, они читали в
глазах и сердцах друг друга. Ян не мог отнять у него жизнь, и то, что
давно уже зарождалось в нем, что незаметно укреплялось и зрело, заговорило
вдруг властно и громко. Этот голос говорил:
"Бедное, прекрасное животное! Долго мы были врагами: я был
преследователем, ты - жертвой. Но теперь все переменилось. Мы смотрим в
глаза друг другу, мы дети одной матери - природы. Мы не можем поговорить,
но мы можем понять друг друга без слов. Теперь я понимаю тебя, как раньше
никогда не понимал. И я уверен, что и ты понял меня. Жизнь твоя в моих
руках, но ты уже не боишься меня. Мне рассказывали про одного оленя,
который, когда его окружили собаки, бросился к охотнику и искал у него
защиты, и охотник спас его. Так и я много дней преследовал тебя, а теперь
ты можешь без страха стоять передо мною. Никогда рука моя не поднимется,
чтоб убить тебя. Мы - братья, прекрасное создание, только я старше и
сильнее тебя. И если бы сила моя могла всегда оберегать тебя, ты никогда
не знал бы опасности.
Ступай, без страха броди по лесистым холмам - никогда более не стану я
преследовать тебя. Чем больше я узнаю жизнь, тем ближе становишься ты мне,
и я не могу смотреть на тебя как на добычу, как на лакомый кусок мяса.
Ступай спокойно, без страха.
Мы никогда с тобой не встретимся. Прощай!"
БИНГО
1
Это случилось в начале ноября 1882 года. В Манитобе только что
установилась зима. Я сидел, развалившись на стуле, и лениво поглядывал в
единственное окно нашей хижины, откуда виднелся кусочек прерии и угол
хлева.
Но моя мечтательная лень сразу исчезла, едва я увидел стремительно
вбежавшего в хлев огромного зверя, преследуемого по пятам другим животным,
меньшего размера, с черными и белыми пятнами.
- Волк! - воскликнул я и, схватив ружье, бросился на помощь собаке.
Однако, прежде чем я подоспел, собака и волк выскочили из хлева.
Пробежав немного по снегу, волк обернулся, готовясь к защите. Собака -
шотландская овчарка нашего соседа - бегала кругом, выжидая удобного
момента для нападения.
Я дважды выстрелил на большом расстоянии, но промахнулся, и погоня по
степи возобновилась. Всякий раз, приблизившись к волку, смелый пес хватал
его за бедро и успевал увернуться от его свирепых челюстей. Волк принимал
оборонительную позу и пускался наутек. Собака явно гнала волка к
человеческому жилью, а волк напрасно пытался прорваться и убежать назад, к
темной линии леса, видневшейся на востоке. Наконец, когда они пробежали
таким образом целую милю, то останавливаясь для схватки, то снова пускаясь
в бег, мне удалось их настигнуть, и собака, надеясь на мою помощь,
бросилась в решительную атаку.
Прошло несколько секунд. Клубок борющихся животных, в котором трудно
было что-нибудь различить, распался, и я увидел волка, лежащего на спине,
и окровавленного пса, схватившего его за горло. Теперь мне было уже
нетрудно покончить борьбу, всадив пулю в голову волка.
Когда этот удивительный пес, обладавший необыкновенным чутьем, увидел,
что враг мертв, он даже не взглянул на него. Он пустился галопом по снегу
на ферму, находящуюся в четырех милях отсюда, к своему хозяину.
Это был замечательный пес; даже если бы я не подоспел к нему на помощь,
он и один справился бы с волком. Как я узнал, это был не первый уже
случай. Он всегда побеждал волка, хотя волки были гораздо крупнее его.
Я был в восторге от храбрости пса и тут же решил купить его, уплатив за
него какую угодно цену. Но хозяин собаки сердито отказался, ответив:
- Отчего бы вам не купить у меня щенка?
Пес Фрэнк оказался непродажным, и мне волей-неволей пришлось
довольствоваться щенком. Этот сын столь знаменитого отца представлял собой
комок черного меха и был больше похож на длиннохвостого медвежонка, чем на
щенка. Но у него были точно такие же рыжие отметины, как у Фрэнка. Я
надеялся, что это может служить залогом его будущего величия, так же как и
характерное белое кольцо вокруг носа.
После того как я приобрел щенка, мне оставалось только придумать ему
имя. Это было нетрудно: я назвал его Бинго.
2
Конец этой зимы Бинго провел в нашей хижине, живя жизнью ленивого,
толстого, добродушного и невоспитанного щенка. Он обжирался до отвала и с
каждым днем становился все больше и неуклюжее. Даже печальный опыт не
научил его, что он должен держать нос подальше от кошки. Его самые
дружественные попытки сблизиться с кошкой были совершенно не поняты ею, и
результатом явился вооруженный нейтралитет, который изредка прерывался
войной.
Наконец Бинго, рано проявивший самостоятельность, решил лучше вовсе
избегать хижины и ночевать в сарае.
Но с наступлением весны я серьезно принялся за его воспитание. Это
стоило мне больших трудов, а ему - многих страданий, однако он все же
выучился по моему приказанию разыскивать нашу старую желтую корову,
которая паслась на воле в прерии.
Поняв наконец, что от него требуется, он полюбил это дело, и ничто так
не нравилось ему, как приказание пригнать корову домой. Он тогда мчался в
прерию с радостным лаем, высоко прыгая, чтобы разглядеть, где пасется его
жертва. И через самое короткое время возвращался назад, гоня перед собой
корову галопом и оставляя ее в покое лишь тогда, когда она, фыркая и
отдуваясь, пряталась в самый отдаленный угол хлева.
Конечно, если б он тратил на это дело поменьше энергии, мы не мешали бы
ему, но он до такой степени пристрастился к этой ежедневной охоте, что
стал пригонять домой нашу старушку Донни без всякого приказания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
оленя была теперь в руках Яна.
Олень стоял, как изваяние. Он стоял и смотрел прямо в глаза Яну своими
большими, правдивыми глазами.
Ружье дрогнуло в руке Яна. Он поднял его и снова опустил, потому что
олень не сводил с охотника своего ясного взора, стоял неподвижно и смотрел
на него.
И Ян почувствовал, что волнение его утихает, что зубы уже не стучат,
что в нем разливаются спокойствие и радость.
"Стреляй, стреляй скорей! Ведь ты этого добивался!" - говорил в нем
какой-то голос. Но голос этот звучал так неуверенно, так слабо...
И Ян вспомнил одну страшную ночь, когда его преследовала стая волков,
когда он, изнемогая от усталости, в ужасе ждал их приближения. Он вспомнил
убитую важенку и снег, обагренный ее кровью - кровью преступного убийства.
Ему вспомнились глаза умирающей важенки, ее робкий, умоляющий взгляд,
которым она как будто хотела сказать: "Чем я перед вами провинилась?"
Мысль об убийстве казалась теперь невозможной. Ян смотрел на оленя, и
олень не сводил с него своих умных, ясных глаз. Казалось, они читали в
глазах и сердцах друг друга. Ян не мог отнять у него жизнь, и то, что
давно уже зарождалось в нем, что незаметно укреплялось и зрело, заговорило
вдруг властно и громко. Этот голос говорил:
"Бедное, прекрасное животное! Долго мы были врагами: я был
преследователем, ты - жертвой. Но теперь все переменилось. Мы смотрим в
глаза друг другу, мы дети одной матери - природы. Мы не можем поговорить,
но мы можем понять друг друга без слов. Теперь я понимаю тебя, как раньше
никогда не понимал. И я уверен, что и ты понял меня. Жизнь твоя в моих
руках, но ты уже не боишься меня. Мне рассказывали про одного оленя,
который, когда его окружили собаки, бросился к охотнику и искал у него
защиты, и охотник спас его. Так и я много дней преследовал тебя, а теперь
ты можешь без страха стоять передо мною. Никогда рука моя не поднимется,
чтоб убить тебя. Мы - братья, прекрасное создание, только я старше и
сильнее тебя. И если бы сила моя могла всегда оберегать тебя, ты никогда
не знал бы опасности.
Ступай, без страха броди по лесистым холмам - никогда более не стану я
преследовать тебя. Чем больше я узнаю жизнь, тем ближе становишься ты мне,
и я не могу смотреть на тебя как на добычу, как на лакомый кусок мяса.
Ступай спокойно, без страха.
Мы никогда с тобой не встретимся. Прощай!"
БИНГО
1
Это случилось в начале ноября 1882 года. В Манитобе только что
установилась зима. Я сидел, развалившись на стуле, и лениво поглядывал в
единственное окно нашей хижины, откуда виднелся кусочек прерии и угол
хлева.
Но моя мечтательная лень сразу исчезла, едва я увидел стремительно
вбежавшего в хлев огромного зверя, преследуемого по пятам другим животным,
меньшего размера, с черными и белыми пятнами.
- Волк! - воскликнул я и, схватив ружье, бросился на помощь собаке.
Однако, прежде чем я подоспел, собака и волк выскочили из хлева.
Пробежав немного по снегу, волк обернулся, готовясь к защите. Собака -
шотландская овчарка нашего соседа - бегала кругом, выжидая удобного
момента для нападения.
Я дважды выстрелил на большом расстоянии, но промахнулся, и погоня по
степи возобновилась. Всякий раз, приблизившись к волку, смелый пес хватал
его за бедро и успевал увернуться от его свирепых челюстей. Волк принимал
оборонительную позу и пускался наутек. Собака явно гнала волка к
человеческому жилью, а волк напрасно пытался прорваться и убежать назад, к
темной линии леса, видневшейся на востоке. Наконец, когда они пробежали
таким образом целую милю, то останавливаясь для схватки, то снова пускаясь
в бег, мне удалось их настигнуть, и собака, надеясь на мою помощь,
бросилась в решительную атаку.
Прошло несколько секунд. Клубок борющихся животных, в котором трудно
было что-нибудь различить, распался, и я увидел волка, лежащего на спине,
и окровавленного пса, схватившего его за горло. Теперь мне было уже
нетрудно покончить борьбу, всадив пулю в голову волка.
Когда этот удивительный пес, обладавший необыкновенным чутьем, увидел,
что враг мертв, он даже не взглянул на него. Он пустился галопом по снегу
на ферму, находящуюся в четырех милях отсюда, к своему хозяину.
Это был замечательный пес; даже если бы я не подоспел к нему на помощь,
он и один справился бы с волком. Как я узнал, это был не первый уже
случай. Он всегда побеждал волка, хотя волки были гораздо крупнее его.
Я был в восторге от храбрости пса и тут же решил купить его, уплатив за
него какую угодно цену. Но хозяин собаки сердито отказался, ответив:
- Отчего бы вам не купить у меня щенка?
Пес Фрэнк оказался непродажным, и мне волей-неволей пришлось
довольствоваться щенком. Этот сын столь знаменитого отца представлял собой
комок черного меха и был больше похож на длиннохвостого медвежонка, чем на
щенка. Но у него были точно такие же рыжие отметины, как у Фрэнка. Я
надеялся, что это может служить залогом его будущего величия, так же как и
характерное белое кольцо вокруг носа.
После того как я приобрел щенка, мне оставалось только придумать ему
имя. Это было нетрудно: я назвал его Бинго.
2
Конец этой зимы Бинго провел в нашей хижине, живя жизнью ленивого,
толстого, добродушного и невоспитанного щенка. Он обжирался до отвала и с
каждым днем становился все больше и неуклюжее. Даже печальный опыт не
научил его, что он должен держать нос подальше от кошки. Его самые
дружественные попытки сблизиться с кошкой были совершенно не поняты ею, и
результатом явился вооруженный нейтралитет, который изредка прерывался
войной.
Наконец Бинго, рано проявивший самостоятельность, решил лучше вовсе
избегать хижины и ночевать в сарае.
Но с наступлением весны я серьезно принялся за его воспитание. Это
стоило мне больших трудов, а ему - многих страданий, однако он все же
выучился по моему приказанию разыскивать нашу старую желтую корову,
которая паслась на воле в прерии.
Поняв наконец, что от него требуется, он полюбил это дело, и ничто так
не нравилось ему, как приказание пригнать корову домой. Он тогда мчался в
прерию с радостным лаем, высоко прыгая, чтобы разглядеть, где пасется его
жертва. И через самое короткое время возвращался назад, гоня перед собой
корову галопом и оставляя ее в покое лишь тогда, когда она, фыркая и
отдуваясь, пряталась в самый отдаленный угол хлева.
Конечно, если б он тратил на это дело поменьше энергии, мы не мешали бы
ему, но он до такой степени пристрастился к этой ежедневной охоте, что
стал пригонять домой нашу старушку Донни без всякого приказания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112