После первой нашей ночи, открыв глаза в отеле «Англетер», я увидела, как он отсчитывает шуршащие зеленые бумажки из пачки, перевязанной резинкой. Он поймал мой изумленный взгляд, отследив движение сонных глаз.
— Извини. Не хочу тебя обидеть. Просто хочу, чтобы ты была со мной. Девушке нужны деньги, без этого никак. Ты не обижайся. Если хочешь, могу переводить их тебе на карту или давать наличными. Как лучше?
Я молчала, укутавшись в одеяло, и хлопала глазами. Что можно ответить на такой вопрос? Я не хочу, чтоб мне платили за любовь и в то же время мне действительно нужны деньги.
— Я понял. Давай тебе водитель будет привозить, ладно?
Я кивнула.
— Закажи себе завтрак. Мне пора.
Я опять кивнула, так как сегодня доступ к моему словарному запасу был закрыт. Дверь хлопнула, постепенно стихли тяжелые шаги его и охранников.
Вечером я уехала на дачу, чтобы в тишине в одиночестве подготовиться к вступительным экзаменам. Но ни к одному учебнику я так и не притронулась, а вместо этого слушала дождь.
Сырая промозглая весна, серое небо, затянутое тучами. Дождь, бесконечный дождь. Я лежала на диване и смотрела, как капельки небесной воды стекают по оконному стеклу.
Почему в такую ужасную погоду, когда так зябко и неуютно, никто не может согреть меня? Литературные изыски эпохи Ренессанса никак не шли в голову. Да, нужна встряска, надо вернуться в город, поехать на работу. Там обязательно что-нибудь да случится — это взбодрит. Но как туда добраться? До электрички пешком два километра, да еще и под дождем. Нет, глупая идея.
Тут затрезвонил телефон. Он валялся где-то внизу. Для того чтобы на звонок ответить, надо отвлечься от своих мыслей, выбраться из-под теплого пледа и спуститься на первый этаж нашего дачного дома, построенного во времена царя Гороха. Скрипучая лестница, по которой нужно спускаться, вселяла неприятное чувство. Телефон продолжал назойливо трезвонить.
— Ал-л-о-о? Кто это?
— Привет! Как дела, малышка? Сексом заниматься будем? — услышала я в трубке быстрое жужжание мальчика-манекенщика, который всегда звонил с четкой целью узнать, не хочу ли я его, и при этом уложиться в необходимые пять секунд бесплатного телефонного эфира. Поражаясь наглости этого гражданина, я всегда отвечала ему: «НЕТ». Он отключался и перезванивал через неделю с тем же вопросом.
— Да, будем. Приезжай! — и я начала объяснять дорогу.
«Ну, все, Маврокин, ты у меня сегодня получишь за свои наглые звоночки мне и другим девчонкам, которые в отличие от меня питают насчет тебя глупые иллюзии и ждут встречи». Этот Маврокин был первым парнем на деревне, а в деревне один дом, так как манекенщиков у нас не хватало. Плюс — он еще пользовался симпатиями не только наших моделек, но и некоторых состоятельных дамочек. Они умилялись его смазливой черноглазой рожей, ломкой фигурой и не слабо платили за определенные услуги. В нашем кругу он считал себя «супер-мачо» и твердо верил, что после двух месяцев «нет» я, конечно, скажу ему «да».
Я ухмыльнулась. Как минимум, Маврокину предстояло незабываемое путешествие. Путь, по которому будет проходить его романтический тур, назвать дорогой было бы нечестно. Это, скорее, вектор движения. «В России нет дорог, в России только направления». Семьдесят километров от города. После поворота с Приозерской трассы начиналась ухабистая проселочная дорога, состоящая из ям и колдобин, как будто специально выкопанных вражескими диверсантами. Освещения не было. Маврокину, на позаимствованном у очередной подруги «Мерседесе CLK» должно понравиться.
Лучшим для него вариантом было бы не доехать, завязнув в грязи где-то по пути. Но Маврокин очень хотел, просто жаждал чпокнуть меня. Побив все рекорды, он подкатил к порогу дома, в ожидании вручения долгожданного приза.
Я открыла дверь.
— Здорово! У-у-у — прикольно здесь у тебя, — произнес запыхавшийся Маврокин. Глаза его горели как у мартовского кота в предвкушении любовных утех. Не отходя от дверей, он сразу накинулся на меня.
— Э-э... дорогой, подожди! Приличные девушки у себя мужчин не принимают. Давай-ка к тебе поедем.
— Ты что, я три часа по кочкам конаебился, а теперь обратно?!
— Ну не хочешь, как хочешь. Тогда ты спишь внизу, я — наверху. Приятных сновидений.
— Ну ладно, поехали... «К маме, так к маме»...
Так, путем манипуляций на желании господина Маврокина осеменять всех без разбору, я добралась до города. Правда, пришлось все-таки заехать к нему.
Голая, я встала с разложенного двуспального дивана. Огляделась по сторонам. Шкаф Маврокина был уставлен его фотками и наградами. Не то, что умной книжки, даже завалящего детективчика не наблюдалось. У дивана россыпь журналов с голыми девушками, на стуле в хаотичном порядке грудились именные шмотки. Интересно знать, хоть что-нибудь из этих «D&G» он купил себе сам?
Вернувшийся из душа Маврокин начал незамедлительно опять приставать ко мне.
Я потупила глазки.
— Понимаешь, милый, но я больше не хочу. Мне с тобой не понравилось. Ты меня не удовлетворил. Извини за откровенность. Просто, действительно, неприкольно. Мне пора.
— Как, как, подожди! Ты хочешь сказать, что тебе было плохо со мной? Почему?! Ведь всем...
— Не то чтобы плохо, — прервала я, — а очень плохо...
После этих слов я быстренько оделась и удалилась в сторону моря. Победительницей.
Да, историю всегда пишет победитель, а проигравший жалко поджимает хвост. Нашлась храбрая девчонка, которая смогла породить такой комплекс у мальчиша-плохиша, от которого тот долго будет избавляться.
Он звонил мне на мобильный, искал меня дома — хотя домашний телефон я никому не давала, и как он попал к нему — это была загадка. Постоянно подкарауливал по углам...
— Ну скажи, скажи, что ты врешь, скажи, что пошутила. Что тебе не понравилось? У меня маленький?
— Нет, Маврокин, ты просто не умеешь им пользоваться. — Я была непреклонна.
— А как, как? Может, научишь?
— У-у-у, помоги себе сам. У меня на это нет времени. Кстати лучшее средство от импотенции — «три богатыря», причем «три» — это глагол.
Разом любовные интриги Маврокина закончились, он ушел в себя и долго не возвращался. Звонки типа «сексом заниматься будем?» почему-то прекратились. На показах он обходил меня за километр, а в клубах при встрече опускал глаза. Эта история разошлась многотысячным тиражом не без помощи Аньки и Ирки. Так наша модельная среда лишилась паразита-сердцееда и пахаря-трахаря в одном флаконе.
Я умерла? Когда это случилось: вчера, позавчера, пять дней назад? Как?
Какая разница... Я мертва.
Я не чувствую своего тела. Но дышу. Вижу белый потолок с трещинами, серые стены, покрытые облупившейся масляной краской. Стены наплывают и пытаются обрушиться на меня. Яркий, режущий глаза болезненный свет ламп, четыре железные кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86