А ты пока накройся пледом. — Он взял мою дубленку и отнес в прихожую.
Вернувшись с коньяком, Тимур сел рядом со мной. Мы чокнулись горячительной жидкостью и поцеловались. Потом еще раз и еще... Долго-долго и нежно-нежно. О-о, наконец-то это случится! Как давно я об этом мечтала. Хотела... Нежные губы, волнующие, алчные, до боли желанные... Сердце сладко замирало в груди, тепло его тела согревало меня, жаркое дыхание сливалось с моим... Он бережно раздел меня, отнес в ванну и сам присоединился ко мне. Мы лежали под слоем горячей пены с бутылкой «Pere Magloire» в пять часов утра.
Я мечтала остановить этот миг, нажать на тормоз и больше никуда не ехать...
Он вылез из воды, остатки пены стекали по его широкой груди. Закутав меня в полотенце, Тимур подхватил на руки и понес в спальню.
Бережно опустив меня на простыню, он нагнулся ко мне и опять прильнул губами к моим губам. Он покрывал легкими, еле уловимыми поцелуями все мое вдруг ставшее невесомым тело, выгнувшееся навстречу ему. Вдруг я почувствовала его в себе так глубоко, что не было предела наслаждению... И поняла, что занятие любовью и занятие сексом — это разные вещи. Тима делал со мной все, что хотел. С ним я чувствовала себя то принцессой в королевстве любви и вседозволенности, то служанкой, исполняющей его самые заветные эротические желания, пригрезившиеся ему во сне...
Я больше никогда, нигде и ни с кем не проводила таких ночей. Это невозможно описать. Я раскрылась ему навстречу как цветок. Я не знала, что можно так дарить любовь, не знала, что так может кружиться голова, я не знала, что жизнь может быть так прекрасна!..
Кто разгадает тайну любви, секрет счастья? Почему два человека сливаются в объятии и становятся единым существом? Почему поцелуй одного, как ожёг, а другого, как лед? Почему любовь приходит внезапно, неожиданно и порой не ко времени и накрывает нас, как цунами? Нет сил сопротивляться этой стихии. Если когда-нибудь кто-нибудь спросил меня: «Станешь ли ты любить этого человека, если у него не будет денег, квартир, машин, статуса», я бы, не задумываясь, ответила: «Да!» Потому что, когда любишь по-настоящему невозможно объяснить за что. Я любила Тимура таким, каким он был — веселым, веснушчатым, немного рассеянным, неверным — любила в нем все и любила всего его.
Он был первым и единственным в моей жизни мужчиной, в отношениях с которым я не искала для себя никакой выгоды. Я просто хотела быть с ним всегда и неважно где — хоть на краю света. Быть вместе... И мне ничего, ничего от него не нужно. Мне даже не нужно, чтобы он любил меня, потому, что я любила за нас обоих.
Именно этим серым питерским утром я обрела мир вокруг себя, точнее себя в мире. Я люблю, я живу, я дышу. Мир, который уничтожил четыре года назад мужчина, был возвращен мне сейчас тоже мужчиной. И как прекрасно это возрождение!
Я видела свое отражение в зрачках любимых глаз и мечтала только о том, чтобы он навсегда сохранил мой образ в своем сердце. Все, все, что было до него в моей жизни, это — шелуха, опавшие листья. Настоящая любовь — всеобъемлющая, необъятная, сумасшедшая — пришла ко мне только сейчас.
А все, что было «до» — ушло, отлетело без возврата.
Мы обнялись и заснули, крепко прижавшись друг к другу. Я очень хотела спать, но боялась заснуть. Боялась, что когда я проснусь, все это закончится.
Я так боялась потерять в общем-то то, что не имела...
Наступило утро, точнее день. Сквозь отступающий сон я почувствовала его присутствие внутри себя и не хотела просыпаться окончательно. Ах, как хорошо! Еще-еще-еще... Ленивая нежность перерастала в жгучую страсть, мы сплетались в объятиях все теснее и теснее... Как же это чудесно — проснуться утром от ласк любимого мужчины!
— Доброе утро! — шепотом произнес он и поцеловал меня, когда утренний танец любви подошел к своему логическому завершению.
— Ты куда, полежи еще немного!
— Буду ровно через пять минут. — Он поднялся и отправился в ванную.
Я слышала, как струйки душа стучат по кафелю. И этот звук был до боли мне знаком. Но сейчас он вызывал во мне только положительные ассоциации, и я ждала, с нетерпением ждала, когда Тима вернется.
— Выпей сочку! — Он протянул мне стакан свежевыжатого апельсинового сока. — В коридоре, надрываясь, звонил мой сотовый. — Может, ответишь? Он уже минимум час звонит!
Я встала и прошлепала к сумке.
— Алло, слушаю.
— Ты где пропадаешь? Я тебя жду. Купи сыр дор блю и пепси! Мы же договорились... — трещала трубка Иркиным голосом.
Я переехала от Ленки к Ирке и теперь днем проживала в новой квартире на Бармалеева, а ночью у Андрея.
— Да, так. Потом расскажу. Приеду... Целую.
Я вернулась в спальню, но Тимы там уже не было. Из кухни доносились характерные звуки — он готовил завтрак.
— Возьми халатик, я тебе на кровать положил, и обязательно надень тапочки.
Я облачилась в теплую махру белого халата, но осталась босой.
— Куда сейчас поедешь? — поинтересовался он, не отрывая взгляда от телевизора. С голубого экрана, по сложившейся российской утренней традиции, сыпались новости одна ужаснее другой.
Я прижалась губами к большой синей чашке с кофе. Мне не хотелось покидать этот дом. Но он явно не планировал проводить время со мной.
— Домой, к Ирке.
— Не забудь, что сегодня вечером мы едем в баню.
А точно, баня! Я вспомнила, что мы договорились пойти в баню с его другом из «Плазы» и девушкой друга.
— Да, я помню. Ты заедешь?
— Конечно. Около восьми созвонимся, и в девять я буду.
Разговор прервался. Я почувствовала себя неловко и отвела взгляд от Тимы на экран телевизора. Там показывали новости спорта, сюжет о фигурном катании.
— Я обязательно своего малыша отдам на спортивную гимнастику или фигурное катание! — произнесла я стандартную женскую фразу, имея в подсознании ребенка, которого бы родила от мужчины, с которым переспала в эту ночь.
— Ну, если у него будут данные для этого.
Я бы своего ребенка в спорт не отдавал. Так ты когда поедешь? — спросил он и вопрос этот вошел в мое сердце, как кинжал.
— Сейчас! — я встала, резко отодвинула чашку и пошла в ванную.
Ну да, конечно! Он же договорился с блондинкой пообедать! Время как раз обеденное. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти...
Я быстро собралась, он заказал мне такси, поцеловал и, облегченно вздохнув, закрыл за мной входную дверь.
Я бежала по длинной лестнице и не могла понять, чего я хочу больше — жить или умереть? «Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!!!» — крутилось у меня в голове. На миг я остановилась, но не смогла вернуться в дом, откуда меня только что выпроводили. Сердце билось так громко, что я слышала его удары. «Ничего, еще есть вечер», — и я бросилась вниз по ступенькам...
На скрежет ключа, поворачивающегося в замочной скважине, в коридор выползла Ирка в своей неотразимой леопардовой ночнушке «D&G».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Вернувшись с коньяком, Тимур сел рядом со мной. Мы чокнулись горячительной жидкостью и поцеловались. Потом еще раз и еще... Долго-долго и нежно-нежно. О-о, наконец-то это случится! Как давно я об этом мечтала. Хотела... Нежные губы, волнующие, алчные, до боли желанные... Сердце сладко замирало в груди, тепло его тела согревало меня, жаркое дыхание сливалось с моим... Он бережно раздел меня, отнес в ванну и сам присоединился ко мне. Мы лежали под слоем горячей пены с бутылкой «Pere Magloire» в пять часов утра.
Я мечтала остановить этот миг, нажать на тормоз и больше никуда не ехать...
Он вылез из воды, остатки пены стекали по его широкой груди. Закутав меня в полотенце, Тимур подхватил на руки и понес в спальню.
Бережно опустив меня на простыню, он нагнулся ко мне и опять прильнул губами к моим губам. Он покрывал легкими, еле уловимыми поцелуями все мое вдруг ставшее невесомым тело, выгнувшееся навстречу ему. Вдруг я почувствовала его в себе так глубоко, что не было предела наслаждению... И поняла, что занятие любовью и занятие сексом — это разные вещи. Тима делал со мной все, что хотел. С ним я чувствовала себя то принцессой в королевстве любви и вседозволенности, то служанкой, исполняющей его самые заветные эротические желания, пригрезившиеся ему во сне...
Я больше никогда, нигде и ни с кем не проводила таких ночей. Это невозможно описать. Я раскрылась ему навстречу как цветок. Я не знала, что можно так дарить любовь, не знала, что так может кружиться голова, я не знала, что жизнь может быть так прекрасна!..
Кто разгадает тайну любви, секрет счастья? Почему два человека сливаются в объятии и становятся единым существом? Почему поцелуй одного, как ожёг, а другого, как лед? Почему любовь приходит внезапно, неожиданно и порой не ко времени и накрывает нас, как цунами? Нет сил сопротивляться этой стихии. Если когда-нибудь кто-нибудь спросил меня: «Станешь ли ты любить этого человека, если у него не будет денег, квартир, машин, статуса», я бы, не задумываясь, ответила: «Да!» Потому что, когда любишь по-настоящему невозможно объяснить за что. Я любила Тимура таким, каким он был — веселым, веснушчатым, немного рассеянным, неверным — любила в нем все и любила всего его.
Он был первым и единственным в моей жизни мужчиной, в отношениях с которым я не искала для себя никакой выгоды. Я просто хотела быть с ним всегда и неважно где — хоть на краю света. Быть вместе... И мне ничего, ничего от него не нужно. Мне даже не нужно, чтобы он любил меня, потому, что я любила за нас обоих.
Именно этим серым питерским утром я обрела мир вокруг себя, точнее себя в мире. Я люблю, я живу, я дышу. Мир, который уничтожил четыре года назад мужчина, был возвращен мне сейчас тоже мужчиной. И как прекрасно это возрождение!
Я видела свое отражение в зрачках любимых глаз и мечтала только о том, чтобы он навсегда сохранил мой образ в своем сердце. Все, все, что было до него в моей жизни, это — шелуха, опавшие листья. Настоящая любовь — всеобъемлющая, необъятная, сумасшедшая — пришла ко мне только сейчас.
А все, что было «до» — ушло, отлетело без возврата.
Мы обнялись и заснули, крепко прижавшись друг к другу. Я очень хотела спать, но боялась заснуть. Боялась, что когда я проснусь, все это закончится.
Я так боялась потерять в общем-то то, что не имела...
Наступило утро, точнее день. Сквозь отступающий сон я почувствовала его присутствие внутри себя и не хотела просыпаться окончательно. Ах, как хорошо! Еще-еще-еще... Ленивая нежность перерастала в жгучую страсть, мы сплетались в объятиях все теснее и теснее... Как же это чудесно — проснуться утром от ласк любимого мужчины!
— Доброе утро! — шепотом произнес он и поцеловал меня, когда утренний танец любви подошел к своему логическому завершению.
— Ты куда, полежи еще немного!
— Буду ровно через пять минут. — Он поднялся и отправился в ванную.
Я слышала, как струйки душа стучат по кафелю. И этот звук был до боли мне знаком. Но сейчас он вызывал во мне только положительные ассоциации, и я ждала, с нетерпением ждала, когда Тима вернется.
— Выпей сочку! — Он протянул мне стакан свежевыжатого апельсинового сока. — В коридоре, надрываясь, звонил мой сотовый. — Может, ответишь? Он уже минимум час звонит!
Я встала и прошлепала к сумке.
— Алло, слушаю.
— Ты где пропадаешь? Я тебя жду. Купи сыр дор блю и пепси! Мы же договорились... — трещала трубка Иркиным голосом.
Я переехала от Ленки к Ирке и теперь днем проживала в новой квартире на Бармалеева, а ночью у Андрея.
— Да, так. Потом расскажу. Приеду... Целую.
Я вернулась в спальню, но Тимы там уже не было. Из кухни доносились характерные звуки — он готовил завтрак.
— Возьми халатик, я тебе на кровать положил, и обязательно надень тапочки.
Я облачилась в теплую махру белого халата, но осталась босой.
— Куда сейчас поедешь? — поинтересовался он, не отрывая взгляда от телевизора. С голубого экрана, по сложившейся российской утренней традиции, сыпались новости одна ужаснее другой.
Я прижалась губами к большой синей чашке с кофе. Мне не хотелось покидать этот дом. Но он явно не планировал проводить время со мной.
— Домой, к Ирке.
— Не забудь, что сегодня вечером мы едем в баню.
А точно, баня! Я вспомнила, что мы договорились пойти в баню с его другом из «Плазы» и девушкой друга.
— Да, я помню. Ты заедешь?
— Конечно. Около восьми созвонимся, и в девять я буду.
Разговор прервался. Я почувствовала себя неловко и отвела взгляд от Тимы на экран телевизора. Там показывали новости спорта, сюжет о фигурном катании.
— Я обязательно своего малыша отдам на спортивную гимнастику или фигурное катание! — произнесла я стандартную женскую фразу, имея в подсознании ребенка, которого бы родила от мужчины, с которым переспала в эту ночь.
— Ну, если у него будут данные для этого.
Я бы своего ребенка в спорт не отдавал. Так ты когда поедешь? — спросил он и вопрос этот вошел в мое сердце, как кинжал.
— Сейчас! — я встала, резко отодвинула чашку и пошла в ванную.
Ну да, конечно! Он же договорился с блондинкой пообедать! Время как раз обеденное. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти...
Я быстро собралась, он заказал мне такси, поцеловал и, облегченно вздохнув, закрыл за мной входную дверь.
Я бежала по длинной лестнице и не могла понять, чего я хочу больше — жить или умереть? «Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!!!» — крутилось у меня в голове. На миг я остановилась, но не смогла вернуться в дом, откуда меня только что выпроводили. Сердце билось так громко, что я слышала его удары. «Ничего, еще есть вечер», — и я бросилась вниз по ступенькам...
На скрежет ключа, поворачивающегося в замочной скважине, в коридор выползла Ирка в своей неотразимой леопардовой ночнушке «D&G».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86