У вас заказан столик? — манерно поинтересовался метрдотель «Акварели».
— Меня ждут.
Метрдотель вежливо проводил меня к столику, за которым, к моему величайшему удивлению, я увидела только Ирку и незнакомого мужчину.
Незнакомец приподнялся со своего места и, оглядев меня оценивающим взглядом с ног до головы, придвинул мне стул. Он был высок, строен, на вид лет сорока пяти. Одет просто, но со вкусом, во все черное. Классика. На руке красовались часы «Rado». Узкое лицо, «гусиные лапки» у глаз, и тронутая сединой челка, прикрывающая высокий лоб. На носу дорогие очки. Ну, вылитый Дон Корлеоне. Около носа и на щеках были заметны маленькие красные жилки, что указывало на то, что у человека проблемы с сосудами.
Я села между ним и Иркой, так как именно это место он обозначил для меня.
«Может, смыться, пока не поздно?» — подумала я. От этого властного человека веяло ледяным холодом. Ему не надо было ничего говорить для того, чтобы собеседник почувствовал себя пешкой в его уверенных руках. А я, человек, считающий себя ферзем, не хотела быть пешкой, которой готовы пожерт-вовать ради глобальных перспектив финального хода.
— Познакомься, это Аркадий Петрович, — сказала Ирка, вздохнув с облегчением, что теперь на игральной доске не одна, а сразу две пешки. Значит, шансы продержаться дольше увеличиваются.
— Очень приятно, — и он поцеловал мне руку. «Дело пахнет керосином. Пора делать ноги!» — подумала я. — С чего бы вы хотели начать ужин?
— О, я только с презентации и поэтому не голодна. К тому же я очень устала и, наверное, выпью с вами чай, после чего отправлюсь спать.
Он кивнул мне, ничего не сказав, и чуть приподнял руку. Тут же появились «двое из ларца, одинаковых с лица». Официанты окружили Аркадия Петровича и с заискивающим видом ждали его приказаний.
— Зеленый чай с мятой. Тайский салат с креветками. Белый хлеб, — заказал он.
— Простите, Аркадий, откуда вы знаете, что я пью зеленый чай только с мятой и ем здесь только тайский салат? — удивленно и растерянно спросила я, утешая себя мыслью, что Ирка успела рассказать ему о моих предпочтениях.
— Глядя на вас, можно понять, что вы предпочитаете. Хоть чай с жасмином сейчас более моден, чем с мятой. В этом случае вы выбираете менее модное, но более утонченное. А салат с креветками — это то, что вкусно, полезно и некалорийно, — объяснил Аркадий и закурил сигарету «Davidoff».
— А белый хлеб?
— Несмотря на склонность к полноте, вы не отказываете себе в таком маленьком удовольствии, как белый хлеб, не правда ли? Но вот что вы никогда не заказываете — это десерт. — Он ухмыльнулся с видом человека, стопроцентно уверенного в своей правоте. Непробиваемое самодовольство.
— Ты пойдешь на «Белого орла» в «Конти»? — поинтересовалась Ирка, механически глотая «Crystal Rose».
— Да, правда еще не решила с кем. —
Я чувствовала себя как на просмотре фильма «Звездные войны», когда жутко скучно и хочется уйти, но тихий внутренний голос искушает досмотреть до конца — вдруг будет что-нибудь интересное?
— А это когда?
— В пятницу. Не хочешь со мной?
— Нет, терпеть не могу эти душевные песенки! — выпалила Ирка.
Конечно, ведь «Белый орел» — это не психоделик-транс. А то, что не в моде, не имело отношения к Ирке. Сегодня Ирка красовалась, как я успела заметить, в новых джинсах «Dolce&Gabbana» с заниженной талией и свитерке «Benet-ton», так как прочитала в каком-то гламурном журнале, что сейчас модно комбинировать шмотки от кутюр и одежду для среднего класса.
— А, по-моему, «Белый орел» исполняет замечательную музыку. «Потому что нельзя быть красивой такой», например. Неужели, Ирин, тебе не нравится? Это намного лучше, чем молодежная долбежка в клубах. Эти черти нанюхаются до упаду или упьются, а потом рожают больных детей-ублюдков. Все клубы битком набиты малолетними торчками, у них молоко на губах не обсохло, а они — первые клиенты у наркодиллеров, — Аркадий разразился длинным монологом, явно направленным в адрес Ирки.
— Да, конечно, с этим я полностью согласна. Но просто «Белый орел» мне сам по себе не очень нравится. А так, конечно, Аркадий, вы правы, — Ирка заерзала на стуле под напором Петровича. — Хотя да, почему бы и нет, я, наверное, схожу на концерт, — согласилась она.
Иркина дипломатическая позиция во всем со всеми соглашаться помогала ей избегать конфликтов и в то же время избавляла ее высказывать собственное мнение.
У Ирки зазвонил телефон, и она бочком-бочком, мелкими перебежками проскользнула между столиками на первый этаж ресторана. Вернулась она за столик только к концу нашего вечера. Зачем она оставила меня наедине со своим ненаглядным олигархом, мне было непонятно.
— Мне Ирина сказала, что вы заместитель директора модельного агентства? Вам нравится ваша работа? — Аркадий тянул слова, словно сливочную тянучку, и при этом внимательно смотрел мне в глаза. Я взглянула ему в лицо и вздрогнула. Абсолютно пустые, холодные глаза. Говорят глаза человека — это зеркало его души. Глаза Аркадия Петровича были мертвы. В них не было ничего: ни добра, ни зла, ни интереса ко мне — ледяное безмолвие. Мне стало не по себе.
— Да, она меня устраивает по всем критериям. К тому же я учусь на режиссерском — днем, а вечером — работаю. Очень удобно и выгодно. — Я пила чай, хотя в этот момент мне нужен был «Crystal». Но с такими людьми — я их называла диктаторами, деспотами или просто доминантами — пить было нельзя, то есть нельзя расслабляться, а то раздавят тебя, как грецкий орех.
— Вы живете с Ириной? — это была констатация факта, о котором ему было известно. Но вопрос прозвучал как упрек: «Какой же ты замдиректора, если не можешь снять себе отдельную квартиру?»
— Мне нет еще девятнадцати. Думаю, пока не закончу университет, я не могу рассчитывать на более высокооплачиваемое место работы, — постаралась сохранить марку я. Не хочу объяснять, что если бы не была такой страшной транжирой, давно бы сняла квартиру, но деньги, как песок, текли сквозь пальцы. И я никак не могла понять закономерность, по которой они так быстро исчезали.
— А я думал, что современные девушки — особенно из вашей среды — максималистки. Вам нужно получить все и сразу. А ведь недаром говорят: «Если у тебя все есть в девятнадцать, то в тридцать, скорее всего, не будет ничего». В нашей жизни главное — не получить, а сохранить, — немного нравоучительно произнес он.
— Почему же? А как же счета в банке, недвижимость, капиталовложения?
— О-о-о! — рассмеялся он. — Поверьте мне, если бы у вас были такие деньги, которые можно класть в банк или покупать на них недвижимость, вы бы об этом не думали. А нюхали бы кокаин где-нибудь в чилл-ауте Московского клуба или тусовались в Монако на закрытых вечеринках в честь таких же, как вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Меня ждут.
Метрдотель вежливо проводил меня к столику, за которым, к моему величайшему удивлению, я увидела только Ирку и незнакомого мужчину.
Незнакомец приподнялся со своего места и, оглядев меня оценивающим взглядом с ног до головы, придвинул мне стул. Он был высок, строен, на вид лет сорока пяти. Одет просто, но со вкусом, во все черное. Классика. На руке красовались часы «Rado». Узкое лицо, «гусиные лапки» у глаз, и тронутая сединой челка, прикрывающая высокий лоб. На носу дорогие очки. Ну, вылитый Дон Корлеоне. Около носа и на щеках были заметны маленькие красные жилки, что указывало на то, что у человека проблемы с сосудами.
Я села между ним и Иркой, так как именно это место он обозначил для меня.
«Может, смыться, пока не поздно?» — подумала я. От этого властного человека веяло ледяным холодом. Ему не надо было ничего говорить для того, чтобы собеседник почувствовал себя пешкой в его уверенных руках. А я, человек, считающий себя ферзем, не хотела быть пешкой, которой готовы пожерт-вовать ради глобальных перспектив финального хода.
— Познакомься, это Аркадий Петрович, — сказала Ирка, вздохнув с облегчением, что теперь на игральной доске не одна, а сразу две пешки. Значит, шансы продержаться дольше увеличиваются.
— Очень приятно, — и он поцеловал мне руку. «Дело пахнет керосином. Пора делать ноги!» — подумала я. — С чего бы вы хотели начать ужин?
— О, я только с презентации и поэтому не голодна. К тому же я очень устала и, наверное, выпью с вами чай, после чего отправлюсь спать.
Он кивнул мне, ничего не сказав, и чуть приподнял руку. Тут же появились «двое из ларца, одинаковых с лица». Официанты окружили Аркадия Петровича и с заискивающим видом ждали его приказаний.
— Зеленый чай с мятой. Тайский салат с креветками. Белый хлеб, — заказал он.
— Простите, Аркадий, откуда вы знаете, что я пью зеленый чай только с мятой и ем здесь только тайский салат? — удивленно и растерянно спросила я, утешая себя мыслью, что Ирка успела рассказать ему о моих предпочтениях.
— Глядя на вас, можно понять, что вы предпочитаете. Хоть чай с жасмином сейчас более моден, чем с мятой. В этом случае вы выбираете менее модное, но более утонченное. А салат с креветками — это то, что вкусно, полезно и некалорийно, — объяснил Аркадий и закурил сигарету «Davidoff».
— А белый хлеб?
— Несмотря на склонность к полноте, вы не отказываете себе в таком маленьком удовольствии, как белый хлеб, не правда ли? Но вот что вы никогда не заказываете — это десерт. — Он ухмыльнулся с видом человека, стопроцентно уверенного в своей правоте. Непробиваемое самодовольство.
— Ты пойдешь на «Белого орла» в «Конти»? — поинтересовалась Ирка, механически глотая «Crystal Rose».
— Да, правда еще не решила с кем. —
Я чувствовала себя как на просмотре фильма «Звездные войны», когда жутко скучно и хочется уйти, но тихий внутренний голос искушает досмотреть до конца — вдруг будет что-нибудь интересное?
— А это когда?
— В пятницу. Не хочешь со мной?
— Нет, терпеть не могу эти душевные песенки! — выпалила Ирка.
Конечно, ведь «Белый орел» — это не психоделик-транс. А то, что не в моде, не имело отношения к Ирке. Сегодня Ирка красовалась, как я успела заметить, в новых джинсах «Dolce&Gabbana» с заниженной талией и свитерке «Benet-ton», так как прочитала в каком-то гламурном журнале, что сейчас модно комбинировать шмотки от кутюр и одежду для среднего класса.
— А, по-моему, «Белый орел» исполняет замечательную музыку. «Потому что нельзя быть красивой такой», например. Неужели, Ирин, тебе не нравится? Это намного лучше, чем молодежная долбежка в клубах. Эти черти нанюхаются до упаду или упьются, а потом рожают больных детей-ублюдков. Все клубы битком набиты малолетними торчками, у них молоко на губах не обсохло, а они — первые клиенты у наркодиллеров, — Аркадий разразился длинным монологом, явно направленным в адрес Ирки.
— Да, конечно, с этим я полностью согласна. Но просто «Белый орел» мне сам по себе не очень нравится. А так, конечно, Аркадий, вы правы, — Ирка заерзала на стуле под напором Петровича. — Хотя да, почему бы и нет, я, наверное, схожу на концерт, — согласилась она.
Иркина дипломатическая позиция во всем со всеми соглашаться помогала ей избегать конфликтов и в то же время избавляла ее высказывать собственное мнение.
У Ирки зазвонил телефон, и она бочком-бочком, мелкими перебежками проскользнула между столиками на первый этаж ресторана. Вернулась она за столик только к концу нашего вечера. Зачем она оставила меня наедине со своим ненаглядным олигархом, мне было непонятно.
— Мне Ирина сказала, что вы заместитель директора модельного агентства? Вам нравится ваша работа? — Аркадий тянул слова, словно сливочную тянучку, и при этом внимательно смотрел мне в глаза. Я взглянула ему в лицо и вздрогнула. Абсолютно пустые, холодные глаза. Говорят глаза человека — это зеркало его души. Глаза Аркадия Петровича были мертвы. В них не было ничего: ни добра, ни зла, ни интереса ко мне — ледяное безмолвие. Мне стало не по себе.
— Да, она меня устраивает по всем критериям. К тому же я учусь на режиссерском — днем, а вечером — работаю. Очень удобно и выгодно. — Я пила чай, хотя в этот момент мне нужен был «Crystal». Но с такими людьми — я их называла диктаторами, деспотами или просто доминантами — пить было нельзя, то есть нельзя расслабляться, а то раздавят тебя, как грецкий орех.
— Вы живете с Ириной? — это была констатация факта, о котором ему было известно. Но вопрос прозвучал как упрек: «Какой же ты замдиректора, если не можешь снять себе отдельную квартиру?»
— Мне нет еще девятнадцати. Думаю, пока не закончу университет, я не могу рассчитывать на более высокооплачиваемое место работы, — постаралась сохранить марку я. Не хочу объяснять, что если бы не была такой страшной транжирой, давно бы сняла квартиру, но деньги, как песок, текли сквозь пальцы. И я никак не могла понять закономерность, по которой они так быстро исчезали.
— А я думал, что современные девушки — особенно из вашей среды — максималистки. Вам нужно получить все и сразу. А ведь недаром говорят: «Если у тебя все есть в девятнадцать, то в тридцать, скорее всего, не будет ничего». В нашей жизни главное — не получить, а сохранить, — немного нравоучительно произнес он.
— Почему же? А как же счета в банке, недвижимость, капиталовложения?
— О-о-о! — рассмеялся он. — Поверьте мне, если бы у вас были такие деньги, которые можно класть в банк или покупать на них недвижимость, вы бы об этом не думали. А нюхали бы кокаин где-нибудь в чилл-ауте Московского клуба или тусовались в Монако на закрытых вечеринках в честь таких же, как вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86