Таксист выгружал на тротуар не слишком обильный багаж.
– Добрый вечер, – приветствовал ее мужчина, проходя мимо нее в вестибюль и устремляясь вверх по лестнице.
– Добрый вечер, господин Адамс, – ответила ему вдогонку Лилли, сообразив, кто это был. Она даже не была уверена в том, что он ее заметил, хорошо, если услышал, и поспешила к Эмер сказать, чтобы та предупредила миссис Хулихен и повариху. Потом Лилли взбежала вверх по черной лестнице и быстро надела форму служанки при столовой – в черное платье, наколку и передник.
Джон Портер Адамс не был светским человеком. Он ненавидел званые вечера и наводившие скуку обеды, на которых бостонские сводницы-вдовы усаживали его рядом с молодыми женщинами, чтобы он «положил на них глаз». Ему было уже сорок девять лет, но жениться он не собирался. Он понимал, что любая женщина внесет лишь беспорядок в его налаженную жизнь. Он жил в мире искусства, книг и путешествий и ни к чему не обязывавшего общения с добрыми друзьями. У него были превосходный винный погреб и полная возможность жить в свое удовольствие. Разговор с образованным человеком он предпочитал кокетливой болтовне женщин.
Портер Адамс был отпрыском старой, богатой бостонской семьи и унаследовал большую часть всего состояния, когда ему было всего двадцать три года. Он был недурен собой, высокий, чуть сутулый, с вандейковской бородкой, темными глазами и седыми волосами. Он был достаточно разборчив в одежде и всегда одет с иголочки.
Он никогда не замечал слуг, за исключением миссис Хулихен, и Лилли скоро привыкла к этому. Она уже не ждала от него приветствия, когда он проходил мимо. Она была для него частью интерьера, чем-то вроде мебели, и уж во всяком случае, представляла куда меньший интерес, чем любая книга или картина.
На вечер ближайшей субботы был назначен прием по случаю возвращения господина Адамса. Он пригласил шестерых своих коллег по Гарварду, и повариха сбилась с ног, готовя угощение. Миссис Хулихен с важным видом носилась по дому в своем лучшем черном шелковом платье, каждые две минуты проверяя, как Лилли накрывала стол.
– Да знаю я, где поставить бокалы, миссис Хулихен, – сдерживая раздражение, говорила ей Лилли, когда та переставляла их, оставляя на стекле следы жирных пальцев, так что Лилли приходилось тут же их протирать.
– Откуда тебе, кухонной помощнице, знать, как накрывают стол? – спрашивала миссис Хулихен.
После выпивки она всегда была злая, и Лилли мягко отвечала:
– Я же работала в Большом Доме в Коннемейре, и меня учил сам буфетчик.
– Правда? – удивилась миссис Хулихен.
Слова Лилли произвели на нее большое впечатление.
Господин Адамс предпочитал простую пищу.
– Ничего экстравагантного, из ряда вон выходящего, – проинструктировал он повариху, и она занялась приготовлением супа с мясом омара, запеченного палтуса, жареных фазанов, лимонного мороженого и шоколадного пудинга. Господин Адамс сам выбрал вина, и перелил их из бутылок в графины, и уже нетерпеливо звал кого-нибудь, кто помог бы ему отыскать запонки и завязать галстук.
– Он не знает, что теперь на втором этаже больше нет специальной служанки, – устало, заметила Эмер. – Она одна умела завязывать ему галстук.
– Я завяжу, – уверенно заявила Лилли.
Па часто просил ее помочь ему с галстуком, одеваясь к обеду, и она хорошо знала, как это делается.
Лилли поспешила в гардеробную хозяина и вынула из верхнего выдвижного ящика небольшого шкафа шкатулку с запонками.
– Вот они, сэр, – сказала она. – Позвольте мне помочь вам их застегнуть.
Он встал по стойке смирно, как маленький мальчик, напевая какую-то замысловатую мелодию и глядя через голову Лилли в пространство, пока она закрепляла золотой с ониксом стержень в петлях воротника рубашки.
– А теперь вот эти, сэр, – держа запонки для манжет, сказала она, и он послушно протянул вперед руки. – И, наконец, ваш галстук, сэр. Было бы лучше, если бы вы сели перед зеркалом.
Он взглянул в зеркало и в первый раз ее увидел.
– Вы не та, что была раньше, – удивленно заметил он.
– Да, сэр, не та. Я новая служанка, Лилли.
Стоя за его спиной, она туго затянула галстук и посмотрела в зеркало на результат своей работы.
– Думаю, что так будет хорошо, сэр.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале.
– Да, отлично, отлично. Благодарю вас.
Он вышел, продолжая напевать все ту же мелодию.
Когда Лилли поспешно возвращалась вниз, со стороны кухни донеслись звуки распеваемого поварихой «Pok оф Эйджз». Повариха с красным лицом склонилась над плитой. Рядом, на столе, стояла наполовину пустая бутылка джина. Эмер перехватила взгляд Лилли и состроила гримасу.
– Она успела опохмелиться, – шепнула девушка.
Лилли озабоченно кивнула. Если повариха сорвет обед, у всей прислуги будут неприятности, а может быть, их вообще прогонят с работы. Она устремилась в комнату миссис Хулихен, но, сколько ни стучала в дверь, ответа не было. Тяжело вздохнув, Лилли вернулась на кухню.
Звякнул дверной колокольчик, и, бросив тревожный взгляд на Эмер, Лилли побежала к двери, разглаживая на ходу передник и поправляя волосы под белой наколкой. Через несколько секунд она уже учтиво улыбалась двоим входившим джентльменам.
– Добрый вечер, господа, – встретила она гостей, забирая у них пальто и предлагая подняться в гостиную, где их ждал хозяин. Она не забыла, что не следовало смотреть им в глаза, что, впрочем, не мешало ей внимательно прислушиваться к их разговору о недавнем путешествии хозяина по Италии.
Она объявила, что обед подан, а потом молча стояла, около серванта, пока они с энтузиазмом поглощали суп с, омаром, и молила Бога о том, чтобы вовремя подали рыбное блюдо. Когда гости покончили с супом, она собрала тарелки, отправила их вниз на кухонном лифте и облегченно вздохнула, увидев, как с точностью часового механизма появилась рыба.
Она знала, как ее подают, и бесшумно переходила с блюдом от одного гостя к другому. Почти не глядя на нее, они клали по порции на свои тарелки, не прерывая разговора. Лилли снова отошла к серванту с опущенными глазами. Разговор за столом шел об Италии и итальянском искусстве, обсуждали новые приобретения Адамса для своей коллекции. Все это было так похоже на вечера в их доме, что на глаза ее навернулись слезы. Она незаметно смахнула их кончиками пальцев. Гости этого не заметили, так как никто на нее не смотрел.
Она снова собрала тарелки и спустила их на кухню, но на этот раз лифт поднял лишь поднос с чипсами и соусник. Она поставила то и другое на сервант и стала с нетерпением ждать фазанов. Через несколько минут она подергала за канат лифта, чтобы на кухне поторопились, но без толку. Текли минуты. Господин Адамс бросил на Лилли вопросительный взгляд и в очередной раз пустил по кругу графин с кларетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Добрый вечер, – приветствовал ее мужчина, проходя мимо нее в вестибюль и устремляясь вверх по лестнице.
– Добрый вечер, господин Адамс, – ответила ему вдогонку Лилли, сообразив, кто это был. Она даже не была уверена в том, что он ее заметил, хорошо, если услышал, и поспешила к Эмер сказать, чтобы та предупредила миссис Хулихен и повариху. Потом Лилли взбежала вверх по черной лестнице и быстро надела форму служанки при столовой – в черное платье, наколку и передник.
Джон Портер Адамс не был светским человеком. Он ненавидел званые вечера и наводившие скуку обеды, на которых бостонские сводницы-вдовы усаживали его рядом с молодыми женщинами, чтобы он «положил на них глаз». Ему было уже сорок девять лет, но жениться он не собирался. Он понимал, что любая женщина внесет лишь беспорядок в его налаженную жизнь. Он жил в мире искусства, книг и путешествий и ни к чему не обязывавшего общения с добрыми друзьями. У него были превосходный винный погреб и полная возможность жить в свое удовольствие. Разговор с образованным человеком он предпочитал кокетливой болтовне женщин.
Портер Адамс был отпрыском старой, богатой бостонской семьи и унаследовал большую часть всего состояния, когда ему было всего двадцать три года. Он был недурен собой, высокий, чуть сутулый, с вандейковской бородкой, темными глазами и седыми волосами. Он был достаточно разборчив в одежде и всегда одет с иголочки.
Он никогда не замечал слуг, за исключением миссис Хулихен, и Лилли скоро привыкла к этому. Она уже не ждала от него приветствия, когда он проходил мимо. Она была для него частью интерьера, чем-то вроде мебели, и уж во всяком случае, представляла куда меньший интерес, чем любая книга или картина.
На вечер ближайшей субботы был назначен прием по случаю возвращения господина Адамса. Он пригласил шестерых своих коллег по Гарварду, и повариха сбилась с ног, готовя угощение. Миссис Хулихен с важным видом носилась по дому в своем лучшем черном шелковом платье, каждые две минуты проверяя, как Лилли накрывала стол.
– Да знаю я, где поставить бокалы, миссис Хулихен, – сдерживая раздражение, говорила ей Лилли, когда та переставляла их, оставляя на стекле следы жирных пальцев, так что Лилли приходилось тут же их протирать.
– Откуда тебе, кухонной помощнице, знать, как накрывают стол? – спрашивала миссис Хулихен.
После выпивки она всегда была злая, и Лилли мягко отвечала:
– Я же работала в Большом Доме в Коннемейре, и меня учил сам буфетчик.
– Правда? – удивилась миссис Хулихен.
Слова Лилли произвели на нее большое впечатление.
Господин Адамс предпочитал простую пищу.
– Ничего экстравагантного, из ряда вон выходящего, – проинструктировал он повариху, и она занялась приготовлением супа с мясом омара, запеченного палтуса, жареных фазанов, лимонного мороженого и шоколадного пудинга. Господин Адамс сам выбрал вина, и перелил их из бутылок в графины, и уже нетерпеливо звал кого-нибудь, кто помог бы ему отыскать запонки и завязать галстук.
– Он не знает, что теперь на втором этаже больше нет специальной служанки, – устало, заметила Эмер. – Она одна умела завязывать ему галстук.
– Я завяжу, – уверенно заявила Лилли.
Па часто просил ее помочь ему с галстуком, одеваясь к обеду, и она хорошо знала, как это делается.
Лилли поспешила в гардеробную хозяина и вынула из верхнего выдвижного ящика небольшого шкафа шкатулку с запонками.
– Вот они, сэр, – сказала она. – Позвольте мне помочь вам их застегнуть.
Он встал по стойке смирно, как маленький мальчик, напевая какую-то замысловатую мелодию и глядя через голову Лилли в пространство, пока она закрепляла золотой с ониксом стержень в петлях воротника рубашки.
– А теперь вот эти, сэр, – держа запонки для манжет, сказала она, и он послушно протянул вперед руки. – И, наконец, ваш галстук, сэр. Было бы лучше, если бы вы сели перед зеркалом.
Он взглянул в зеркало и в первый раз ее увидел.
– Вы не та, что была раньше, – удивленно заметил он.
– Да, сэр, не та. Я новая служанка, Лилли.
Стоя за его спиной, она туго затянула галстук и посмотрела в зеркало на результат своей работы.
– Думаю, что так будет хорошо, сэр.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале.
– Да, отлично, отлично. Благодарю вас.
Он вышел, продолжая напевать все ту же мелодию.
Когда Лилли поспешно возвращалась вниз, со стороны кухни донеслись звуки распеваемого поварихой «Pok оф Эйджз». Повариха с красным лицом склонилась над плитой. Рядом, на столе, стояла наполовину пустая бутылка джина. Эмер перехватила взгляд Лилли и состроила гримасу.
– Она успела опохмелиться, – шепнула девушка.
Лилли озабоченно кивнула. Если повариха сорвет обед, у всей прислуги будут неприятности, а может быть, их вообще прогонят с работы. Она устремилась в комнату миссис Хулихен, но, сколько ни стучала в дверь, ответа не было. Тяжело вздохнув, Лилли вернулась на кухню.
Звякнул дверной колокольчик, и, бросив тревожный взгляд на Эмер, Лилли побежала к двери, разглаживая на ходу передник и поправляя волосы под белой наколкой. Через несколько секунд она уже учтиво улыбалась двоим входившим джентльменам.
– Добрый вечер, господа, – встретила она гостей, забирая у них пальто и предлагая подняться в гостиную, где их ждал хозяин. Она не забыла, что не следовало смотреть им в глаза, что, впрочем, не мешало ей внимательно прислушиваться к их разговору о недавнем путешествии хозяина по Италии.
Она объявила, что обед подан, а потом молча стояла, около серванта, пока они с энтузиазмом поглощали суп с, омаром, и молила Бога о том, чтобы вовремя подали рыбное блюдо. Когда гости покончили с супом, она собрала тарелки, отправила их вниз на кухонном лифте и облегченно вздохнула, увидев, как с точностью часового механизма появилась рыба.
Она знала, как ее подают, и бесшумно переходила с блюдом от одного гостя к другому. Почти не глядя на нее, они клали по порции на свои тарелки, не прерывая разговора. Лилли снова отошла к серванту с опущенными глазами. Разговор за столом шел об Италии и итальянском искусстве, обсуждали новые приобретения Адамса для своей коллекции. Все это было так похоже на вечера в их доме, что на глаза ее навернулись слезы. Она незаметно смахнула их кончиками пальцев. Гости этого не заметили, так как никто на нее не смотрел.
Она снова собрала тарелки и спустила их на кухню, но на этот раз лифт поднял лишь поднос с чипсами и соусник. Она поставила то и другое на сервант и стала с нетерпением ждать фазанов. Через несколько минут она подергала за канат лифта, чтобы на кухне поторопились, но без толку. Текли минуты. Господин Адамс бросил на Лилли вопросительный взгляд и в очередной раз пустил по кругу графин с кларетом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130