мужчины занимались своей работой, женщины — детьми. Они подзывали их с дороги, завидев лошадь, но не видели причины бежать из своих незащищенных домов.
Южнее Бидфорда дорога повернула на юго-запад, но следующая деревушка выглядела так же мирно, как и остальные. Первым признаком какого-то страха было то, что ворота церквушки, мимо которой он проезжал, были закрыты. «Должно быть, это Клив, — подумал Альфред. — Если Барби там, она в безопасности. Но в еще большей безопасности она окажется, когда Эдуард приведет свою армию на юг, к броду у Клива». Подавив искушение поискать ее, он пришпорил Дедиса и пустил его по дороге полным галопом. Дальше, как он и ожидал, дорога была пустынна. Это не обеспокоило его и не заставило принять меры предосторожности. Ему хотелось думать, что аббат Ившема послал предупреждение и в другие приходы.
Альфред действительно обнаружил, что у Мортимера все в порядке, и назвал свое имя в ответ на оклик.
— Есть новые приказы? — спросил Мортимер.
— Ничего нового. Главное — удержать мост.
Альфред доложил о предполагаемом передвижении отрядов Глостера и сказал, что Эдуард пойдет на юг до Клива. Если Лестер не перебрался на восточный берег, принц перейдет на западный, чтобы присоединиться к армии Глостера. Наконец он спросил о действиях Лестера.
— Я отправил Эдуарду еще одно сообщение, — сказал Мортимер. — Я послал нескольких человек, чтобы они прокрались к аббатству Ившем, и один уже вернулся назад. Он сообщил, что Лестер, прослушав мессу, дал своим людям распоряжение… — Он остановился и продолжил, словно не веря собственным словам: — Отряд Лестера остановился, чтобы поесть и отдохнуть.
— Поесть и отдохнуть? — переспросил Альфред. — Не захватив мосты? В Ившеме? Но там излучина реки, и они оказываются в ловушке с трех сторон. О, несомненно, они обосновались на горном кряже севернее…
— Нет, — прервал его Мортимер, глядя беспокойно и озадаченно. — Если Бог не покарал Лестера полным сумасшествием, я не понимаю, что он делает. Его армия в поле около аббатства. Насколько я могу судить, Лестер еще не знает, что мы разбили армию, собранную его сыном. Но если он надеется окружить принца своей армией и армией Саймона, почему он не идет на северо-восток как можно быстрее?
— В таком деле я не судья, — покачал головой Альфред. — Если вы считаете, что Лестер готовит западню, я должен поехать в Клив и сказать принцу, чтобы он не переходил на западный берег реки.
— Какую западню может готовить Лестер? — возразил Мортимер. — Я послал людей на восток и на юг, а также поставил дозорных на холмах. Ниже нет никаких признаков передвижения, везде только армия Эдуарда. Я думаю, вы должны поехать назад и доложить ему, что Лестер пока сидит тихо, но… — Он внезапно остановился. — Клив? — Затем рассмеялся: — Я чуть не забыл. Я встретил вашу жену.
— Ваш посланник упомянул об этом, — напряженно сказал Альфред.
Мортимер покачал головой.
— Женщины — такие дуры, но с ней все в порядке, ей не причинили вреда. Она в безопасности. Я вспомнил о ней, когда вы упомянули Клив, потому что я послал ее туда и строго наказал, чтобы она оставалась там и вы знали, где ее найти. Ну, тогда вы можете не забивать себе голову мыслями о ее безопасности.
Альфред смутно помнил, что Мортимер сказал что-то о том, что не знает, есть ли брод у Клива, и упомянул мост в Оффенсхеме, но в его голове повторилось: «Я строго наказал ей…» Он кивнул, когда Мортимер закончил говорить, и сказал необходимые слова прощания, но ему хотелось задушить этого человека: приказы заставляли Барбару поступать наоборот. Не в такое время, сказал Альфред себе. Барби, может быть, часто непослушна, но она не дура. Она не будет бродить по окрестностям назло Мортимеру, когда знает, что кругом маршируют армии. И он не встретил ее на дороге, ведущей на север, к Олстеру, так что она должна быть в монастыре.
Он отправился на север, больше раздосадованный на Мортимера, чем на Барби. Альфреду казалось отвратительным, когда кто-то заставляет слушаться силой вместо того, чтобы внушить послушание, и при этом остаться довольным собой. К тому времени, когда он проехал Оф-фенсхем, раздражение улеглось. Он иначе обращался с людьми, чем Мортимер. Он убеждал тех, кто был могущественней его, сделать так, как он хотел, и наслаждался, искусно подчиняя их своей воле. Мортимер же привык давать прямые и правильные указания; на войне нет времени убеждать, нужно действовать сразу.
Мысль о войне снова разбудила тревоги Альфреда. Когда он проезжал мимо ворот Кливского монастыря и увидел, что передовые отряды принца еще не появились, он заколебался. У него было достаточно времени, чтобы убедиться, что Барби в монастыре, и затем ехать дальше навстречу Эдуарду. Если он этого не сделает, то во время сражения будет постоянно тревожиться о ней. Однако когда привратник сказал, что она действительно в монастыре, он устыдился своего желания видеть ее. Он повернулся, чтобы уехать, но привратник предложил ему войти, спросив, правдивы ли новости, привезенные леди Барбарой, и предложил Шалье завести лошадей, чтобы можно было закрыть ворота. Этот человек так испугался, узнав, что сам принц Эдуард скоро прибудет в Клив, что Альфреду пришлось успокаивать его, пока он не поднял панику. Пока он говорил, из конюшни вышел Льюис, увидел Шалье, помахал ему и бросился прочь, прежде чем Шалье успел заговорить.
Альфред, узнав, что Льюис побежал сообщить леди о его приезде, вынужден был переспросить привратника, о чем тот только что говорил. Привратник очень хотел получить заверения, что битва не затронет монастырь. Альфред сказал, что такого не может произойти. Тут появилась Барбара и, пробежав через двор, бросилась в его объятия. Альфред с нетерпением сказал привратнику, что молитва и закрытые ворота — лучший совет, какой он может дать, и тогда наконец привратник отвернулся.
— Я не могу взять тебя с собой, — твердо сказал он, когда они остались одни.
— Не сердись на меня, — попросила она и прижалась к нему.
— Я не сержусь. — Он почувствовал, как дрожит ее рука, и пошел за ней следом. За стеной сада они остановились. — Барби, клянусь, я не сержусь, но Эдуард очень скоро будет здесь, и я должен идти с ним.
Она повернулась к нему. Ее лицо было совершенно белым, отчетливо вырисовываясь на фоне темных облаков. Пока они молча смотрели друг на друга, в отдалении грянул гром. Он наклонился и поцеловал ее.
— Я люблю тебя. До того, как стемнеет, я снова буду здесь.
— Или не придешь совсем.
— О нет. Ты так легко от меня не избавишься.
Она обвила руками его шею и стала целовать его губы, щеки и снова губы.
— Глупец! Я скорее выну сердце из своей груди, чем потеряю тебя.
Тогда он дотронулся пальцем до кончика ее носа, чтобы подразнить, и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Южнее Бидфорда дорога повернула на юго-запад, но следующая деревушка выглядела так же мирно, как и остальные. Первым признаком какого-то страха было то, что ворота церквушки, мимо которой он проезжал, были закрыты. «Должно быть, это Клив, — подумал Альфред. — Если Барби там, она в безопасности. Но в еще большей безопасности она окажется, когда Эдуард приведет свою армию на юг, к броду у Клива». Подавив искушение поискать ее, он пришпорил Дедиса и пустил его по дороге полным галопом. Дальше, как он и ожидал, дорога была пустынна. Это не обеспокоило его и не заставило принять меры предосторожности. Ему хотелось думать, что аббат Ившема послал предупреждение и в другие приходы.
Альфред действительно обнаружил, что у Мортимера все в порядке, и назвал свое имя в ответ на оклик.
— Есть новые приказы? — спросил Мортимер.
— Ничего нового. Главное — удержать мост.
Альфред доложил о предполагаемом передвижении отрядов Глостера и сказал, что Эдуард пойдет на юг до Клива. Если Лестер не перебрался на восточный берег, принц перейдет на западный, чтобы присоединиться к армии Глостера. Наконец он спросил о действиях Лестера.
— Я отправил Эдуарду еще одно сообщение, — сказал Мортимер. — Я послал нескольких человек, чтобы они прокрались к аббатству Ившем, и один уже вернулся назад. Он сообщил, что Лестер, прослушав мессу, дал своим людям распоряжение… — Он остановился и продолжил, словно не веря собственным словам: — Отряд Лестера остановился, чтобы поесть и отдохнуть.
— Поесть и отдохнуть? — переспросил Альфред. — Не захватив мосты? В Ившеме? Но там излучина реки, и они оказываются в ловушке с трех сторон. О, несомненно, они обосновались на горном кряже севернее…
— Нет, — прервал его Мортимер, глядя беспокойно и озадаченно. — Если Бог не покарал Лестера полным сумасшествием, я не понимаю, что он делает. Его армия в поле около аббатства. Насколько я могу судить, Лестер еще не знает, что мы разбили армию, собранную его сыном. Но если он надеется окружить принца своей армией и армией Саймона, почему он не идет на северо-восток как можно быстрее?
— В таком деле я не судья, — покачал головой Альфред. — Если вы считаете, что Лестер готовит западню, я должен поехать в Клив и сказать принцу, чтобы он не переходил на западный берег реки.
— Какую западню может готовить Лестер? — возразил Мортимер. — Я послал людей на восток и на юг, а также поставил дозорных на холмах. Ниже нет никаких признаков передвижения, везде только армия Эдуарда. Я думаю, вы должны поехать назад и доложить ему, что Лестер пока сидит тихо, но… — Он внезапно остановился. — Клив? — Затем рассмеялся: — Я чуть не забыл. Я встретил вашу жену.
— Ваш посланник упомянул об этом, — напряженно сказал Альфред.
Мортимер покачал головой.
— Женщины — такие дуры, но с ней все в порядке, ей не причинили вреда. Она в безопасности. Я вспомнил о ней, когда вы упомянули Клив, потому что я послал ее туда и строго наказал, чтобы она оставалась там и вы знали, где ее найти. Ну, тогда вы можете не забивать себе голову мыслями о ее безопасности.
Альфред смутно помнил, что Мортимер сказал что-то о том, что не знает, есть ли брод у Клива, и упомянул мост в Оффенсхеме, но в его голове повторилось: «Я строго наказал ей…» Он кивнул, когда Мортимер закончил говорить, и сказал необходимые слова прощания, но ему хотелось задушить этого человека: приказы заставляли Барбару поступать наоборот. Не в такое время, сказал Альфред себе. Барби, может быть, часто непослушна, но она не дура. Она не будет бродить по окрестностям назло Мортимеру, когда знает, что кругом маршируют армии. И он не встретил ее на дороге, ведущей на север, к Олстеру, так что она должна быть в монастыре.
Он отправился на север, больше раздосадованный на Мортимера, чем на Барби. Альфреду казалось отвратительным, когда кто-то заставляет слушаться силой вместо того, чтобы внушить послушание, и при этом остаться довольным собой. К тому времени, когда он проехал Оф-фенсхем, раздражение улеглось. Он иначе обращался с людьми, чем Мортимер. Он убеждал тех, кто был могущественней его, сделать так, как он хотел, и наслаждался, искусно подчиняя их своей воле. Мортимер же привык давать прямые и правильные указания; на войне нет времени убеждать, нужно действовать сразу.
Мысль о войне снова разбудила тревоги Альфреда. Когда он проезжал мимо ворот Кливского монастыря и увидел, что передовые отряды принца еще не появились, он заколебался. У него было достаточно времени, чтобы убедиться, что Барби в монастыре, и затем ехать дальше навстречу Эдуарду. Если он этого не сделает, то во время сражения будет постоянно тревожиться о ней. Однако когда привратник сказал, что она действительно в монастыре, он устыдился своего желания видеть ее. Он повернулся, чтобы уехать, но привратник предложил ему войти, спросив, правдивы ли новости, привезенные леди Барбарой, и предложил Шалье завести лошадей, чтобы можно было закрыть ворота. Этот человек так испугался, узнав, что сам принц Эдуард скоро прибудет в Клив, что Альфреду пришлось успокаивать его, пока он не поднял панику. Пока он говорил, из конюшни вышел Льюис, увидел Шалье, помахал ему и бросился прочь, прежде чем Шалье успел заговорить.
Альфред, узнав, что Льюис побежал сообщить леди о его приезде, вынужден был переспросить привратника, о чем тот только что говорил. Привратник очень хотел получить заверения, что битва не затронет монастырь. Альфред сказал, что такого не может произойти. Тут появилась Барбара и, пробежав через двор, бросилась в его объятия. Альфред с нетерпением сказал привратнику, что молитва и закрытые ворота — лучший совет, какой он может дать, и тогда наконец привратник отвернулся.
— Я не могу взять тебя с собой, — твердо сказал он, когда они остались одни.
— Не сердись на меня, — попросила она и прижалась к нему.
— Я не сержусь. — Он почувствовал, как дрожит ее рука, и пошел за ней следом. За стеной сада они остановились. — Барби, клянусь, я не сержусь, но Эдуард очень скоро будет здесь, и я должен идти с ним.
Она повернулась к нему. Ее лицо было совершенно белым, отчетливо вырисовываясь на фоне темных облаков. Пока они молча смотрели друг на друга, в отдалении грянул гром. Он наклонился и поцеловал ее.
— Я люблю тебя. До того, как стемнеет, я снова буду здесь.
— Или не придешь совсем.
— О нет. Ты так легко от меня не избавишься.
Она обвила руками его шею и стала целовать его губы, щеки и снова губы.
— Глупец! Я скорее выну сердце из своей груди, чем потеряю тебя.
Тогда он дотронулся пальцем до кончика ее носа, чтобы подразнить, и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101