— Хозяин снова наморщил лоб. — Но если вы пришли сюда не для того, чтобы просить моей помощи в дуэли, то почему вы не с принцем Эдуардом?
— Я освобожден от этого долга графом Лестером, — тихо пояснил Альфред.
Глостер раскрыл рот от удивления. Он опустил взгляд на чашу с элем.
— Я не жалею об этом, — объяснил Альфред. — Хотя я давно знаю принца и был рад оказать ему помощь, это не та служба, которой я желал бы. И полагаю, граф Лестер освободил меня от нее лишь для того, чтобы оградить себя от возможных недоразумений. Я отказался от официального назначения, но знаете, милорд, кое-кому все равно кажется, что Генрих де Монфорт поместил в дом принца иностранного фаворита.
Альфред осторожно смотрел на Глостера, но не нужно было обладать особой наблюдательностью, чтобы увидеть, какое облегчение испытал молодой человек, поняв, что Альфред не просит восстановить его в должности. Альфред пришел к выводу, что Глостер находился в значительной зависимости от Лестера. Если Барби была права, говоря о гордости Глостера, то эта зависимость, несомненно, раздражала его. Альфред подумал, что было бы нетрудно вбить клин между Лестером и Глостером. Однако продвигать дело сторонников короля Генриха, сея раздоры среди последователей Лестера, не входило в планы Альфреда. Чтобы раз и навсегда показать, что он в Англии не для того, чтобы искать продвижения по службе, Альфред описал отношения с Раймондом д'Эксом и службу в качестве представителя своего брата при французском дворе.
— Но если леди Барбара не обращалась к Лестеру с просьбой восстановить вас на службе, — взорвался Глостер, — какого дьявола вы послали ее к нему, когда вам должно быть известно, что она может столкнуться там с Гаем? — Тут он покраснел в ярости и пробормотал: — Прошу прощения. Это не мое дело.
Очевидное смущение Глостера сгладило колкость вопроса, поэтому Альфред лишь пояснил:
— Я не знал, что Гай приехал в Кентербери вместе со своим отцом; думаю, что и Барби не подозревала об этом. Я проводил все время с принцем, а она со знакомыми придворными дамами. А пошла она на прием к Лестеру, чтобы просить позволения посетить пленного Уильяма Марлоу.
— Чьего пленного? — спросил Глостер.
— Саймона де Монфорта, так сказал Лестер моей жене, — ответил Альфред. — Я знаю только, что он взят с Ричардом Корнуолльским…
— Если он был взят с Корнуоллом, то, во всяком случае, не Саймоном! — прорычал Глостер, стукнув По столу своей чашей. — Это я взял в плен Ричарда!
— Милорд, никто не хотел оскорбить вас, — возразил Альфред, приподняв бровь. — Может быть, я неверно расслышал слова Барби или она неточно повторила сказанное ей Лестером. Если Корнуолл находится в крепости молодого Саймона, она могла предположить, что он его пленный. Женщины не слишком интересуются подробностями правил выкупа.
— Оскорбления не было, сэр Альфред, — выдавил из себя Глостер, явно обуздывая свой гнев, — и, конечно, оно исходило бы не от вас и леди Барбары. Но с посещением сэра Уильяма не может быть никаких трудностей. — Негодование снова зазвучало в его голосе. — Я буду рад написать распоряжение, чтобы уладить это.
— В высшей степени благодарен вам, — кивнул Альфред, — но мне не хотелось бы создавать каких-либо затруднений. — Тут он кратко объяснил цель своего визита к Марлоу и закончил: — Тем не менее, Лестер не пожелал дать Барбаре письмо к молодому Саймону.
— Почему? — спросил Глостер, нахмурившись.
Альфред улыбнулся.
— Боюсь, что Лестер противится тому, чтобы позволить нам с Барби покинуть Кентербери. — Он пожал плечами. — Возможно, он думает, что я — тайный агент короля Людовика, но скорее всего он хочет использовать меня для подкупа принца Эдуарда, чтобы добиться от него новых уступок. Если так, то он значительно переоценивает мое влияние на принца. Однако я не хотел бы поссорить вас с Лестером из-за глупого недоразумения.
Глостер кивнул. Румянец, постепенно исчезавший с его лица по мере того как затихал гнев, стал почти незаметен. Альфред благословил свой смуглый цвет лица, который почти не менялся в зависимости от его чувств, и подумал о том, как трудно скрыть что-либо людям со светлой кожей.
* * *
Прибыв вместе с Барбарой в замок, Альфред чуть не столкнулся с Питером Чемберленом, выходившим из большого зала в тот момент, когда они входили. Он проворно обернулся и, сказав, что Клермон хотел бы поговорить с Альфредом, повел его к оконной нише у противоположной стены. Там обоих вежливо приветствовал Симон де Клермон и гут же поинтересовался, почему Лестер освободил Альфреда от службы у Эдуарда. Барбара почти не слушала, довольная тем, что в присутствии французских посланников они были ограждены от Гая. Каким бы глупым он ни был, но не такой же он дурак, чтобы провоцировать Альфреда под носом у Клермона.
Барбара почувствовала облегчение, когда Лестер лишь обменялся несколькими словами с французскими посланниками перед тем, как поклониться снова и удалиться. Гай стал бочком подбираться к ней, когда Лестер заговорил с Альфредом, но с ужимками удалился, когда отец, оглянувшись через плечо, громко подозвал его и Генриха. В этот день Гай больше не приближался к ней, но она не знала почему: потому ли, что Клермон пригласил их с Альфредом отобедать за столом посланников, или же отец сделал ему выговор.
Несколько раз, когда она слышала громкий голос или видела тунику такого же цвета, как у Гая, к ее горлу подкатывал ком. Каждый раз испуг все больше и больше наполнял ее тревогой, и облегчения, казалось, не предвиделось. Глостера нигде не было видно, и Барбара пришла к заключению, что его выслали из Кентербери.
Позднее выяснилось, что она ошибалась, но в тот момент она чувствовала себя так, будто дверь, через которую можно бежать, захлопнулась у нее перед носом. Поэтому, когда они с Альфредом вновь оказались в обществе Французских посланников, она упомянула о своем желании покинуть Кентербери.
Клермон только кивнул и пожал плечами, заметив с презрительной усмешкой, что он тоже предпочел бы вернуться во Францию. Это заставило Альфреда поспешно объяснить, что он должен выполнить обещание, данное им своей невестке. Наверное, Клермон слушал более внимательно, чем это могло показаться, потому что позднее, при разговоре с Лестером, он обратился к нему с просьбой о посещении Альфредом пленника Марлоу. Барбара и Альфред так никогда и не узнали, позаботился ли Клермон об их деле из чисто человеческих побуждений или для того, чтобы досадить Лестеру. Возможно, Клермону вообще не нужно было уговаривать графа, и тот по каким-то своим собственным причинам был рад присоединиться к прошению Глостера и позволить Барбаре и Альфреду предпринять поездку в Тонбридж. Во всяком случае, уже на следующее утро посыльный принес послание от Лестера, где было сказано, что им разрешено покинуть Кентербери в сопровождении Глостера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Я освобожден от этого долга графом Лестером, — тихо пояснил Альфред.
Глостер раскрыл рот от удивления. Он опустил взгляд на чашу с элем.
— Я не жалею об этом, — объяснил Альфред. — Хотя я давно знаю принца и был рад оказать ему помощь, это не та служба, которой я желал бы. И полагаю, граф Лестер освободил меня от нее лишь для того, чтобы оградить себя от возможных недоразумений. Я отказался от официального назначения, но знаете, милорд, кое-кому все равно кажется, что Генрих де Монфорт поместил в дом принца иностранного фаворита.
Альфред осторожно смотрел на Глостера, но не нужно было обладать особой наблюдательностью, чтобы увидеть, какое облегчение испытал молодой человек, поняв, что Альфред не просит восстановить его в должности. Альфред пришел к выводу, что Глостер находился в значительной зависимости от Лестера. Если Барби была права, говоря о гордости Глостера, то эта зависимость, несомненно, раздражала его. Альфред подумал, что было бы нетрудно вбить клин между Лестером и Глостером. Однако продвигать дело сторонников короля Генриха, сея раздоры среди последователей Лестера, не входило в планы Альфреда. Чтобы раз и навсегда показать, что он в Англии не для того, чтобы искать продвижения по службе, Альфред описал отношения с Раймондом д'Эксом и службу в качестве представителя своего брата при французском дворе.
— Но если леди Барбара не обращалась к Лестеру с просьбой восстановить вас на службе, — взорвался Глостер, — какого дьявола вы послали ее к нему, когда вам должно быть известно, что она может столкнуться там с Гаем? — Тут он покраснел в ярости и пробормотал: — Прошу прощения. Это не мое дело.
Очевидное смущение Глостера сгладило колкость вопроса, поэтому Альфред лишь пояснил:
— Я не знал, что Гай приехал в Кентербери вместе со своим отцом; думаю, что и Барби не подозревала об этом. Я проводил все время с принцем, а она со знакомыми придворными дамами. А пошла она на прием к Лестеру, чтобы просить позволения посетить пленного Уильяма Марлоу.
— Чьего пленного? — спросил Глостер.
— Саймона де Монфорта, так сказал Лестер моей жене, — ответил Альфред. — Я знаю только, что он взят с Ричардом Корнуолльским…
— Если он был взят с Корнуоллом, то, во всяком случае, не Саймоном! — прорычал Глостер, стукнув По столу своей чашей. — Это я взял в плен Ричарда!
— Милорд, никто не хотел оскорбить вас, — возразил Альфред, приподняв бровь. — Может быть, я неверно расслышал слова Барби или она неточно повторила сказанное ей Лестером. Если Корнуолл находится в крепости молодого Саймона, она могла предположить, что он его пленный. Женщины не слишком интересуются подробностями правил выкупа.
— Оскорбления не было, сэр Альфред, — выдавил из себя Глостер, явно обуздывая свой гнев, — и, конечно, оно исходило бы не от вас и леди Барбары. Но с посещением сэра Уильяма не может быть никаких трудностей. — Негодование снова зазвучало в его голосе. — Я буду рад написать распоряжение, чтобы уладить это.
— В высшей степени благодарен вам, — кивнул Альфред, — но мне не хотелось бы создавать каких-либо затруднений. — Тут он кратко объяснил цель своего визита к Марлоу и закончил: — Тем не менее, Лестер не пожелал дать Барбаре письмо к молодому Саймону.
— Почему? — спросил Глостер, нахмурившись.
Альфред улыбнулся.
— Боюсь, что Лестер противится тому, чтобы позволить нам с Барби покинуть Кентербери. — Он пожал плечами. — Возможно, он думает, что я — тайный агент короля Людовика, но скорее всего он хочет использовать меня для подкупа принца Эдуарда, чтобы добиться от него новых уступок. Если так, то он значительно переоценивает мое влияние на принца. Однако я не хотел бы поссорить вас с Лестером из-за глупого недоразумения.
Глостер кивнул. Румянец, постепенно исчезавший с его лица по мере того как затихал гнев, стал почти незаметен. Альфред благословил свой смуглый цвет лица, который почти не менялся в зависимости от его чувств, и подумал о том, как трудно скрыть что-либо людям со светлой кожей.
* * *
Прибыв вместе с Барбарой в замок, Альфред чуть не столкнулся с Питером Чемберленом, выходившим из большого зала в тот момент, когда они входили. Он проворно обернулся и, сказав, что Клермон хотел бы поговорить с Альфредом, повел его к оконной нише у противоположной стены. Там обоих вежливо приветствовал Симон де Клермон и гут же поинтересовался, почему Лестер освободил Альфреда от службы у Эдуарда. Барбара почти не слушала, довольная тем, что в присутствии французских посланников они были ограждены от Гая. Каким бы глупым он ни был, но не такой же он дурак, чтобы провоцировать Альфреда под носом у Клермона.
Барбара почувствовала облегчение, когда Лестер лишь обменялся несколькими словами с французскими посланниками перед тем, как поклониться снова и удалиться. Гай стал бочком подбираться к ней, когда Лестер заговорил с Альфредом, но с ужимками удалился, когда отец, оглянувшись через плечо, громко подозвал его и Генриха. В этот день Гай больше не приближался к ней, но она не знала почему: потому ли, что Клермон пригласил их с Альфредом отобедать за столом посланников, или же отец сделал ему выговор.
Несколько раз, когда она слышала громкий голос или видела тунику такого же цвета, как у Гая, к ее горлу подкатывал ком. Каждый раз испуг все больше и больше наполнял ее тревогой, и облегчения, казалось, не предвиделось. Глостера нигде не было видно, и Барбара пришла к заключению, что его выслали из Кентербери.
Позднее выяснилось, что она ошибалась, но в тот момент она чувствовала себя так, будто дверь, через которую можно бежать, захлопнулась у нее перед носом. Поэтому, когда они с Альфредом вновь оказались в обществе Французских посланников, она упомянула о своем желании покинуть Кентербери.
Клермон только кивнул и пожал плечами, заметив с презрительной усмешкой, что он тоже предпочел бы вернуться во Францию. Это заставило Альфреда поспешно объяснить, что он должен выполнить обещание, данное им своей невестке. Наверное, Клермон слушал более внимательно, чем это могло показаться, потому что позднее, при разговоре с Лестером, он обратился к нему с просьбой о посещении Альфредом пленника Марлоу. Барбара и Альфред так никогда и не узнали, позаботился ли Клермон об их деле из чисто человеческих побуждений или для того, чтобы досадить Лестеру. Возможно, Клермону вообще не нужно было уговаривать графа, и тот по каким-то своим собственным причинам был рад присоединиться к прошению Глостера и позволить Барбаре и Альфреду предпринять поездку в Тонбридж. Во всяком случае, уже на следующее утро посыльный принес послание от Лестера, где было сказано, что им разрешено покинуть Кентербери в сопровождении Глостера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101