— И что вы теперь будете делать? — спросил принц, еще раз переменив тему.
— Что бы вы ни приказали, — ответил Альфред и затем с отчаянием добавил: — Но сегодня ночью я надеюсь лечь спать, а завтра буду готов ко всему остальному.
24.
В течение нескольких дней Альфред не знал, какие плоды принесет его разговор с принцем. Наутро после беседы, проснувшись, Альфред увидел заспанное лицо Томаса де Клера, который спал на соседней койке, а сейчас сидел на краю постели, что-то сонно бормоча. В этот момент Альфреда осенило: а ведь принц намеренно долго беседовал с ним после того, как он упомянул, что почти спит от усталости, зная, что таким путем проще и легче узнать правду!
Гордости Альфреда был нанесен удар, когда он осознал, как легко попал в расставленную ловушку. Он не мог избежать этого разговора, но не понял сразу замысла Эдуарда. Однако, заново оценив ситуацию, он усмехнулся. Принц пал жертвой собственной интриги. Альфред знал, что сказал именно то, что намеревался, только не очень тактично. И так как именно Эдуард вызывал его на разговор резкими прямыми замечаниями, отсутствие такта можно было извинить, а сами слова приобрели большую силу.
Пока он не мог судить о результатах разговора. Позднее, в то утро, когда Альфред завтракал с Эдуардом, Томасом и Матильдой, принц казался уже менее одержимым какими-то идеями и меньше нуждался в постоянном внимании. Однако он не стал менее подозрительным: несколько раз забрасывал каверзные приманки, чтобы поймать хоть на чем-то своих спутников, но так и остался без улова. Когда он спросил Томаса, вернется ли тот к своему брату, молодой человек ответил, что поступил на службу к Эдуарду и выполнит любое его приказание. Жена Мортимера по указанию своего мужа также была готова немедленно выполнить любое распоряжение принца: поехать куда угодно, стать посыльной или заложницей, выполнить любую роль по его желанию. А когда принц спросил Альфреда, не желает ли тот, чтобы его отпустили домой во Францию, Альфред был уже не настолько уставшим, чтобы долго думать, и лениво улыбнулся.
— Совсем нет, милорд. Я бесполезен в роли командующего сражением, так как никогда не обучался этому, и у меня нет отрядов, которые я мог бы привести, чтобы поддержать вас. Однако надеюсь, вы достаточно снисходительно оцените мое личное искусство владения оружием, чтобы я мог занять место в бою рядом с вами. Я все еще хочу рассчитаться с Гаем, а больше всего шансов на это у меня, если я на вашей стороне.
Эдуард улыбнулся, словно воспринял это как шутку, но взгляд был прямой и суровый, как бы обещающий, что, возможно, Альфред и получит удовлетворение на поле битвы. На самом деле Альфред мало тревожился о Гае де Монфорте. Если бы он встретил его в сражении, то убил бы без сожаления, но он слишком презирал Гая, чтобы по-настоящему его ненавидеть. Однако Гай был удобным поводом, чтобы не просить Эдуарда отпустить его сейчас и не объяснять принцу истинных причин, по которым он желал остаться. Ни одна из них не была бы особенно приятна принцу. Во-первых, Альфред боялся, что принц был все еще настолько неуравновешен, что никогда не простит, если он покинет его в нужде. Во-вторых, у Альфреда возникло предчувствие, что предстоящее сражение не будет серьезным. Он знал, что война была делом жизни и смерти для Эдуарда, для самого же Альфреда она имела так же мало значения, как турнир. Альфред надеялся, что Эдуард выиграет, потому что чувствовал, что Лестер поступил неправильно, отняв власть у короля. В-третьих, ему не нравились младшие сыновья Лестера. В-четвертых, все это было для него забавным приключением. И последнее: ему надо было чем-то заполнить время, пока Барбара напишет и сообщит, где они могут встретиться, а биться на стороне Эдуарда было таким же удобным способом заполнить время, как и любой другой.
— Тогда вы можете оставаться рядом со мной, — решил Эдуард. — И хотя вы не опытный предводитель битвы, мой дорогой Альфред, вы отнюдь не лишены благоразумия. Теперь скажите мне, что вы думаете насчет того, чтобы мне поехать в Ладлоу?
Альфред снова улыбнулся, но мысленно обозвал себя дураком за то, что позволил себе размышлять, когда с ним разговаривает принц. К счастью, он почувствовал, что вновь попадет в ловушку, если поддержит мнение Мортимера.
— Откуда у меня могут быть какие-то полезные мысли по этому поводу? — спросил он, широко раскрыв глаза, чтобы продемонстрировать удивление. — В свое время у меня просто возникла идея, что лорду Мортимеру следует покинуть Уигмор, чтобы обезопасить место вашего первого убежища. Но на этом мой вклад окончился. Я совершенно незнаком с окрестностями и людьми, живущими здесь. Мне неизвестно, почему он выбрал Ладлоу, и я не стал бы мудрее, узнав об этом.
— Милорд, — вставила леди Матильда, — мой муж объяснил мне, почему он остановился в Ладлоу. В этом нет никакой тайны: Ладлоу находится рядом, достаточно велик и хорошо укреплен, так что увеличение численности гарнизона не будет слишком заметно, а так как хозяин замка, муж моей кузины, отбыл в Ирландию, то нет ничего странного, что она закроет крепость для всех прибывающих, включая Лестера.
— У вас и вашей кузины одинаковые имена, не так ли? — спросил Эдуард.
— В самом деле, милорд. — Она улыбнулась. — Мы носим имя Матильда де Браос.
Эдуард тоже улыбнулся.
— И вы обе мужественные женщины, как приличествует вашему происхождению?
Это почтительное замечание, маленький проблеск прежнего Эдуарда, зародил в Альфреде надежду на то, что принцу удастся победить в себе раздражительность и подозрительность.
Решение поехать в Ладлоу было разумным; Альфред искренне начал верить, что вскоре дух Эдуарда поправится. Когда они прибыли в Ладлоу, принц явил собой образчик благоразумия: он с искренней теплотой и благодарностью приветствовал Мортимера, а через несколько дней отдыха увлеченно обсуждал наиболее важную проблему: как убедить людей собраться под его знамена и как провести эту кампанию тихо и быстро. Да и лорд Мортимер, ободренный спокойной рассудительностью принца, казалось, настолько приободрился, что начал активно планировать предстоящие действия. Альфред подумал, что если принц сумеет вести себя с Глостером так же тактично, шансы на успех возрастут.
В дальнейшем все признаки выглядели благоприятно. Томасу было послано приглашение присоединиться к ним в Ладлоу. С большим облегчением Альфред увидел, что Эдуард держался с Глостером как настоящий принц — любезно и внимательно. Его поведение подчеркивало важность Глостера и не унижало его самолюбие. В разговоре они едва коснулись некоторых тонких тем, мельком упомянув, что Лестер почти потерял былую привлекательность и превращается в тирана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101