– Ну? – спросила она.
– Они далеки от оскверненности, – тихо сказал я. – Думаю, это означает, что Мортреду такое удавалось лучше, чем тебе. Он, в конце концов, был могучим магом.
Лиссал выслушала меня и поежилась. Я жалел о том, что изза багрового тумана не могу как следует разглядеть выражение ее лица.
– Какой тебе кажется моя колдовская сила по сравнению с его, Головастик? – спросила Лиссал.
– Мне жаль, но я этого не знаю, – совершенно честно ответил я. – Его я видел глазами птицы, а тебя вижу несовершенным человеческим зрением. Я вижу теперь иначе – все вижу иначе.
Лиссал ничего не ответила. Она была бледна, и я заметил капли пота у нее на лбу. На краткое мгновение ее глазами на меня посмотрела Флейм, страдающая и испуганная.
– Тебе плохо? – спросил я. У меня пересохло во рту.
– Кажется. У меня начались судороги. Скажи Керену, чтобы явился ко мне.
Я кивнул. Можно было колокольчиком вызвать слугу, но я пошел сам. Выйдя за дверь, я помедлил.
«Келвин Гилфитер, – подумал я, – надеюсь, ты знал, что делаешь».
Я повернулся к стоявшим у дверей стражникам.
– Никто не должен входить в покои властительницы, кроме целителейсилвов, – сказал я. – Никто, даже сам властитель. Вы поняли? – Стражники обменялись встревоженными взглядами: я ведь пытался запретить властителю входить в комнату его собственной жены. Я напустил на себя смущенный вид. – Ее время наступило, только держите эту новость при себе. Пусть один из вас сходит за сирсилвом Кереном, и побыстрее.
Я снова проскользнул в приемную, прошел в спальню Лиссал и запер дверь, ведущую в покои Тригана. Иллюзий я не питал: как только Лиссал поймет, что ее судороги – на самом деле родовые схватки, она первым делом заставит когонибудь убить меня. Она не могла рисковать тем, что я, оставаясь в живых, уничтожу ребенка Мортреда. Поэтому мне нужно было позаботиться о том, чтобы она ни с кем не могла заговорить и наложить на этого человека заклятие.
Передо мной встала проблема: я никоим образом не мог помешать Тризис присутствовать в комнате. Мне предстояло все время опасаться, чтобы скромная пожилая целительница неожиданно не всадила мне в спину свой хирургический нож.
«Будь ты проклят, Мортред, – подумал я. – В одном ты был прав: ты оставил наследие, которое долго будет нас преследовать».
В комнату вошла Блейз в сопровождении и Дека, и Тризис – все они несли какието узлы.
– Что это такое? – раздраженно спросила Лиссал. – Керен, у меня ужасные боли. Думаю, я чтото съела…
– Если ты пройдешь в свою спальню, сирвластительница, я осмотрю тебя.
Лиссал, все еще ничего не подозревая, выполнила просьбу Блейз. Когда она легла на кровать, осматривать ее принялась Тризис. Целительница взглянула на Блейз и кивнула:
– Ребенок уже в пути.
– Я ее не хочу, – капризно протянула Лиссал. – Мой врач – ты, Керен. Осматривай меня ты.
Блейз склонила голову и успокаивающе пробормотала:
– Конечно, сирвластительница, но я не сомневаюсь, что Тризис права: твой младенец скоро родится.
Лиссал затрясла головой:
– Нет, такого не может быть! Слишком рано…
– Иногда младенцы придерживаются другого мнения, – сказала ей Тризис.
– Но я не готова! Мне еще нужно сделать… – Она села на постели.
– Прости. – Блейз с твердостью уложила ее обратно. – Тебе нужно лежать.
– Тогда позовите двоих стражников: мне нужно отдать распоряжения. Есть вещи, которые необходимо сделать…
– Позже, – ответила Блейз. – Сначала дай мне тебя осмотреть.
Я стоял в дверях, и мне не нужно было обладать безупречным зрением, чтобы заметить, какой взгляд бросила на меня Лиссал. Я посмотрел ей в глаза.
– Я не желаю, чтобы он оказался рядом с моим ребенком, – указывая на меня пальцем, бросила Лиссал. – Вы меня слышите? Он хочет убить младенца! Он хочет убить наследника престола Брета!
Блейз взглянула на меня и пожала плечами:
– Думаю, тебе лучше выйти.
Я отправился в приемную; там Дек распаковывал узлы, которые они принесли с собой. На полу валялись два меча и какаято одежда. Дек покраснел, увидев меня.
– Я так рад, что ты не погиб, – сказал он, дернул за воротник своего платья и покраснел еще сильнее. – Мы уж думали, что ты откинул копыта.
– Я… что?
– Ну, скапустился… помер. Келвин был жуть как обеспокоен.
– Аа… Он, наверное, винил себя. – Я вздохнул. На всех нас, включая меня, лежала тяжелая вина. Прошло столько времени, а я так и не сумел спасти Флейм… Я прогнал эту мысль и попытался приободрить мальчишку: – Хочешь, Дек, мы с тобой заключим сделку: я не стану обсуждать твои наряды, если ты не будешь привлекать внимание к тому, что ты уже выше меня ростом. Как же ты вырос! Он расплылся в улыбке:
– Ты заметил?
Из спальни вышла встревоженная Блейз:
– Что случилось, Руарт?
– Лиссал, должно быть, хочет когонибудь зачаровать, чтобы меня выбросили с балкона. Она думает, что я убью ее ребенка.
Блейз с любопытством взглянула на меня:
– А ты это сделал бы? Я кивнул:
– Конечно, если он родится дунмагом. А мы все знаем, что так и случится. Лиссал, наверное, прямо сейчас принуждает Тризис убить меня.
Глаза Блейз широко раскрылись, и она поспешно вернулась в спальню.
В середине дня меня вызвали в парадные покои. Идти мне не хотелось, но когда властитель требует твоего присутствия, отказаться нельзя, даже если знаешь, что он – просто пустая оболочка человека, которым когдато был.
Властитель Роласс Триган, когда я вошел, сидел на троне, окруженный придворными и целым отрядом гвардейцев. Как я и ожидал, хранители оказались не такими послушными, как рассчитывала Лиссал; не знаю, воспользовались ли они иллюзиями или более традиционными методами, но во дворец уже проникли. Триган явно согласился дать им аудиенцию: хранители выстроились перед троном, блистая роскошной одеждой и шазублами; впрочем, властитель обращался с ними как учитель с нашкодившими школьниками. Проблема заключалась только в том, что он теперь был не способен сам решать, как отвечать на их требования.
– Ах, – сказал он, как только я вошел, – Паучьиножки, я послал за тобой и желаю узнать, что за сообщение я получил о властительнице? Она заболела? Почему ее нет здесь? К нам явилась делегация хранителей! – Голос Тригана звучал капризно.
Я низко поклонился властителю, потом вежливо приветствовал делегацию, в которую входил один человек, обладающий Взглядом, и девять силвов – выпускников академии, работающих на Совет хранителей. Я недаром вырос во дворце на Цирказе: в знаках различия я разбирался. Мне оказалось легко узнать и дочь Датрика Джесенду: она оказалась единственной, кто не использовал магию, чтобы улучшить свою внешность, и единственной, кто не носил шазубл представительницы Совета хранителей. Изза густого тумана силвмагии вокруг нее я не мог судить о том, красива ли она, как говорила Блейз, но двигалась Джесенда с грацией и уверенностью, которые говорили о хорошо тренированном теле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122