Чем ближе я подходил к зданию, тем медленнее делались мои шаги. Я искал любой предлог отсрочить повествование о том, о чем я должен был рассказать. Все еще шел дождь, и даже в куртке из промасленной кожи к тому времени, когда я добрался до ворот, я промок. Мне сразу сообщили, что Деву Замка разместили в Синоде – но не в лечебнице, а в той самой комнате, где раньше против своей воли был заперт я.
Приемная была полна народа. Некоторых я знал; тут, конечно, были Гилфитеры, а также верховный патриарх Краннах и несколько священнослужителей, обладающих Взглядом. Присутствовали тут и незнакомцы – те, кто, должно быть, прибыл на «Буревестнике». Среди них была пожилая женщина с Брета в одежде целительницы, парнишка с Мекате, которого ктото назвал Деком, и невысокий молодой человек с удивительно проницательными голубыми глазами и татуировкой на мочке уха, говорившей о цирказеанском гражданстве. Пес тоже был тут; он разлегся посередине комнаты, так что всем приходилось его обходить. Пес посмотрел на меня печальными глазами.
Дверь во внутреннюю комнату была открыта, так что я проскользнул туда; этого не заметил никто, кроме пса. В комнате у постели принесенной на носилках женщины сидел Райдер. Он держал ее за руку, склонив голову в молитве. Я подошел к постели с другой стороны и стал разглядывать женщину. Она была так молода, так прекрасна…
Райдер пошевелился и поднял на меня глаза. При виде боли, написанной на его лице, у меня перехватило дыхание. Я хотел чтонибудь сказать, но не мог найти слов. Он был одним из старших патриархов, а я – всего лишь не слишком благочестивым молодым человеком…
– Хочешь узнать любопытную новость, Эларн? – спросил Райдер и, не дожидаясь ответа, продолжал: – Блейз осталась прикрывать отход Руарта и Дека, чтобы дать им возможность увезти Флейм. А теперь она – пленница и ждет суда, который может иметь лишь один исход. Я не могу даже попытаться спасти ее, потому что я – советник менодианского Синода и должен подчиняться законам островов Хранителей… должен осудить убийство, которое она совершила. Блейз пожертвовала собой, чтобы спасти эту женщину. Даже более того: она поступилась своими убеждениями, убив обладающего Взглядом, человека, выполняющего ту же работу, которую когдато делала она сама. А теперь я сделаю все ее жертвы бесполезными, убив Флейм, потому что она злая колдунья, а исцелить ее я не могу. Разве нет в этом иронии?
– Убить Флейм? – тупо повторил я.
– Она мощный источник дунмагии, – объяснил Райдер. – Мы не можем позволить ей прийти в себя: она просто разнесет стены здания и освободится. – Райдер посмотрел на спящую женщину. – Ей давали снотворное всю дорогу с Брета. – Он сглотнул. – Мы должны ее убить.
– О Боже, нет! – выдохнул я. – Нельзя совершить еще одно убийство… В этом нет необходимости.
Райдер озадаченно посмотрел на меня:
– Еще одно убийство?
Я стоял, глядя на него… глядя на нее… и чувствовал, что, какова бы ни оказалась цена для меня, цена для всех Райских островов, я не могу стать причиной еще одной смерти. Я просто не мог!
Я облизнул пересохшие губы.
– Сирпатриарх… я совершил ужасный грех.
Райдер нахмурился, с трудом отвлекаясь от собственных страданий.
– Это чтото, что ты должен сообщить здесь и сейчас? – спросил он.
– Да. Дело касается тех семерых, которые умерли. Я думаю, что их убил агент главы Совета хранителей, человек по имени Варден. Похоже, он умелый отравитель. Он сделал это для того, чтобы вы сочли лекарство ядовитым.
Выражение лица Райдера изменилось; я понял, что он сразу уловил суть, хотя заговорил только через несколько мгновений. Гнев вспыхнул в его глазах, но тут же был подавлен. Наконец Райдер произнес:
– И сообщил Вардену о том, кто были те семеро, ты. Я кивнул. Сказать чтото вслух было выше моих сил.
– Ах, Эларн… Это будет для тебя тяжелой ношей. Я снова кивнул.
– Но наверняка ты ничего не знаешь, верно? Я хочу сказать – что они были убиты?
Я покачал головой и откашлялся.
– Но зачем иначе ему были нужны имена? Датрик велел мне сообщить их Вардену. А я предпочел не думать о том, что тот будет с ними делать… Я не спросил… Я не спросил… – Голос изменил мне, и я повесил голову как провинившийся школьник.
Райдер обошел постель и положил руку мне на плечо:
– Бог милосерден, Эларн, никогда не забывай об этом. Мы еще поговорим с тобой, но сейчас самое важное – сделать все как надо. – Он выглянул в дверь и позвал Гилфитеров и молодого человека с голубыми глазами. – Это Эларн, пловец, – сказал он молодому человеку, потом кратко сообщил о том, в чем я признался. Келвин – бросив на меня единственный сочувственный взгляд – сразу же отправился за лекарством.
Гэрровин задумчиво взглянул на меня, и я покраснел от стыда. Молодой человек тоже смотрел на меня, както странно склонив голову к плечу. Потом он заговорил с тем неразборчивым выговором, который сразу делал понятным, что раньше он был птицейдастелцем:
– Я Руарт Виндрайдер. Спасибо тебе за то, что ты вовремя проявил честность: теперь мы сможем спасти Флейм.
Если бы такое было возможно, я покраснел бы еще сильнее.
– Неизвестно, удастся ли ее спасти, – предупредил я его. – Может быть, лекарство и в самом деле ядовито. Может быть, его действие окажется кратковременным.
– Мы всетаки можем сначала испытать его на мне, – тихо сказал Райдер. – Это следовало сделать в первую очередь.
Руарт покачал головой:
– Нет. Нужно смотреть на вещи честно, Тор. Флейм или излечится, или должна будет умереть. Другого выбора у нас нет.
– А вот и есть, – перебил его Гэрровин. – Существует Ступица и целительство силвов. Такая возможность всегда существовала, разве нет?
– Джесенда получила приказание убить Лиссал, – сказал я, – а не привозить обратно, чтобы ее излечили силвы.
Все посмотрели на меня; я опустил глаза, не в силах встретиться ни с кем взглядом.
– Она сама тебе об этом сказала? – спросил Райдер.
– Да. И Датрик говорил тоже… по крайней мере намекал. Он сомневался, что Флейм возможно излечить с помощью силвмагии. – На это никто ничего не сказал, и все только отвели от меня глаза, но осуждение висело в воздухе. Нет, наверное, не так: скорее это было разочарование. Они ожидали от меня иного, и в определенном смысле для меня их разочарование оказалось еще более тяжелым.
– Вот мы и получили ответ, – сказал Руарт.
Как раз в этот момент вернулся Келвин с маленькой медицинской сумкой. Мы молча смотрели, как он моет руки и предплечье Флейм сначала мылом, потом очищенным алкоголем. Келвин капнул снадобьем на чистую кожу Флейм, потом в нескольких местах проколол ее кончиком острого хирургического ножа.
– И это все? – спросил Руарт, пораженный простотой процедуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122