А изменив свою внешность… – Джесенда пожала плечами. – Эларн, чтобы пробиться в жизни, ты должен сам для себя создавать возможности! Наверняка нет ничего дурного в том, чтобы обокрасть вора. А найти вора, если ты можешь сделать себя практически невидимым, труда не составит.
У меня похолодела кровь. Я вспомнил о том, что Джесенда говорила о плате своим осведомителям. Так ли велики были ее карманные деньги? А может быть, она воровала?.. О таком я даже и думать не хотел. Однако она была права: у силва, особенно у такого, про которого мало кто знает, что он силв, должно быть множество возможностей украсть и не попасться. Я подумал о том, какая ирония кроется в предложении Джесенды: она считала, что быть торговцем ниже моего достоинства, но советовала воровать, чтобы начать собственное дело!
«О Боже, – думал я, – с ее воспитанием явно было не все в порядке. Такая прелестная девушка не должна бы думать о подобных вещах».
Я поежился и плотнее запахнулся в плащ.
– Поразмысли о том, что я сказала, – прошептала Джесенда, крепче прижимаясь ко мне.
Я и поразмыслил, хотя не был уверен, что мои мысли мне нравились.
– Зайди со мной в дом, – сказала Джесенда, когда мы дошли до боковой двери. – Ты, должно быть, тоже устал. Зайди и отдохни немножко.
Я подумал, что она шутит.
– Моя одежда совсем не подходит для визита. – Мы оба использовали, кроме плащей, которые привез Хатерби, иллюзии одежды; под плащами на нас не было ничего, кроме купальных костюмов. Остальная моя одежда осталась в лодочном сарае.
Джесенда засмеялась и схватила меня за руку.
– Пойдем, мы сделаем себя невидимыми. – С этими словами она исчезла. Ее способность к силвмагии была невероятной: я чувствовал ее руку, державшую мою, но видеть не видел. Если я присматривался очень внимательно, я был в состоянии заметить какоето сияние, легкое марево в воздухе, но и только. Я торопливо огляделся, но рядом никого не оказалось. Я был уверен: мне далеко до умений Джесенды, и любой, кто станет высматривать чтото необычное, меня обнаружит, но Джесенда уже тянула меня к дверям.
– Постарайся идти тихо, ты, киттенкорец! – прошипела Джесенда мне в ухо, когда мы крались через вестибюль.
Сказать по правде, я ошалел. Я тайком проник в дом главы Совета. Я мог скомпрометировать его дочь, если она действительно вела меня в свою комнату… точнее, в целую анфиладу комнат, как скоро выяснилось. Роскошь ее апартаментов поразила меня. Одна комната была отведена только для одежды; несколько полок оказалось заполнено обувью. Джесенда имела собственную классную комнату, где когдато ее учили многочисленные учителя – мужчины и женщины. У Джесенды была собственная гостиная. Каждая пядь в этих покоях была украшена позолотой, мозаикой, фарфором и гобеленами. Думаю, что только тогда я понял, какую власть дает силвмагия, и начал догадываться, какова истинная экономика островов, которые я считал своей родиной. На самом деле силвмаги занимались не созданием иллюзий, не установлением защиты, не целительством – их интересовало распределение богатства и той власти, которую богатство дает.
В тот момент, конечно, у меня не было времени на размышления. Не успели мы войти в спальню, как Джесенда заперла все двери. Потом она развеяла иллюзии, сбросила плащ и подошла ко мне, распуская шнуровку своего купального костюма.
– Джес, – заикаясь, выдавил я, – не думаю, что разумно…
Джесенда рассмеялась, и ее низкий хриплый смех заставил меня задрожать.
– Конечно, нет. Я вообще не верю в разумность, Эларн.
И вот уже она стояла передо мной нагая – такая же прекрасная в реальности, какой я воображал ее в мечтах, – и ничуть не смущенная.
Вспомнив Цисси, я выдавил из себя грубое замечание о том, что у меня нет с собой необходимого приспособления, приобретаемого у аптекаря. Мои слова вызвали еще один взрыв смеха.
– Я силв! – сказала Джесенда. – Я не забеременею, если сама того не захочу, и поверь, сейчас это не входит в мои планы.
* * *
Я лежал на спине на смятых простынях и удивлялся своему везению.
Я начал спать с женщинами, когда мне еще и четырнадцати не исполнилось. Я помнил чудо первого раза, но остальные – все остальные – растворились в тумане перед тем, что я только что пережил с той, которую любил. На мгновение все в мире перестало чтолибо значить; остались только мы с Джесендой, и я рискнул бы чем угодно, лишь бы не потерять это мгновение.
– О Боже, – выдохнул я. – Знаешь…
Джесенда перекатилась на бок и посмотрела на меня. У нее был довольный, удовлетворенный вид, который говорил мне больше, чем могли бы сказать любые слова.
– Да?
– Кажется, у меня нет слов.
Она снова рассмеялась своим низким смехом, который обладал властью заставлять мое сердце колотиться как сумасшедшее.
– Таких разов будет еще много. Только запомни, мой тенкорец: никаких больше твоих портовых шлюх.
– Обещаю, – со всей искренностью ответил я. У меня не было ни малейшего желания делить ложе с кемлибо, кроме Джесенды, и если бы она захотела, чтобы все так и оставалось на всю жизнь, я тут же поклялся бы ей в этом.
– Тебе может прийтись нелегко, – предупредила Джесенда. – Такое не будет случаться особенно часто, знаешь ли.
– Слишком рискованно, – согласился я. Меня прошиб пот при одной мысли о том, что мне предстоит незамеченным выбираться из дома Датрика.
– Дело не только в этом. Эларн, я хочу, чтобы у нас было будущее. Настоящее будущее. – Голос Джесенды звучал серьезно.
– Ты не шутишь? – Я почувствовал, как от возбуждения кипит моя кровь.
– Проклятие, конечно! Ты и представить себе не можешь, как я отчаивалась, глядя на молодых людей Ступицы. Она такие… такие ребячливые! Такие поверхностные, такие алчные… К тому же половина из них хороши собой только потому, что делают себя красивыми при помощи иллюзий. А ты настоящий! У тебя настоящий характер и настоящее тело. У тебя настоящий дар силва. Ты так похож на меня! Эларн, мы с тобой – родственные души. Вместе мы сможем зайти далеко. Мы поведем острова Хранителей в такие дали, о каких даже мой отец не мечтал!
Все происходило для меня слишком быстро. В тот момент я не хотел думать об отдаленном будущем. Я хотел думать о нас с Джесендой. Однако прежде чем я нашел слова, Джесенда заговорила снова, увлекая меня в свою мечту о будущем.
Опираясь на локоть, она посмотрела на меня и сказала:
– Эларн, ты должен вернуться в Гильдию. Ты должен заставить отца восстановить тебя в правах. И ты должен сделать себе имя. Тогда мы сможем пожениться.
– Что? Как… как я могу вернуться? Мой отец никогда… – Сердце у меня колотилось.
– Ничего подобного. Ему придется смириться, если этого потребует глава Совета. А он это сделает.
Во мне боролись надежда и скептицизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
У меня похолодела кровь. Я вспомнил о том, что Джесенда говорила о плате своим осведомителям. Так ли велики были ее карманные деньги? А может быть, она воровала?.. О таком я даже и думать не хотел. Однако она была права: у силва, особенно у такого, про которого мало кто знает, что он силв, должно быть множество возможностей украсть и не попасться. Я подумал о том, какая ирония кроется в предложении Джесенды: она считала, что быть торговцем ниже моего достоинства, но советовала воровать, чтобы начать собственное дело!
«О Боже, – думал я, – с ее воспитанием явно было не все в порядке. Такая прелестная девушка не должна бы думать о подобных вещах».
Я поежился и плотнее запахнулся в плащ.
– Поразмысли о том, что я сказала, – прошептала Джесенда, крепче прижимаясь ко мне.
Я и поразмыслил, хотя не был уверен, что мои мысли мне нравились.
– Зайди со мной в дом, – сказала Джесенда, когда мы дошли до боковой двери. – Ты, должно быть, тоже устал. Зайди и отдохни немножко.
Я подумал, что она шутит.
– Моя одежда совсем не подходит для визита. – Мы оба использовали, кроме плащей, которые привез Хатерби, иллюзии одежды; под плащами на нас не было ничего, кроме купальных костюмов. Остальная моя одежда осталась в лодочном сарае.
Джесенда засмеялась и схватила меня за руку.
– Пойдем, мы сделаем себя невидимыми. – С этими словами она исчезла. Ее способность к силвмагии была невероятной: я чувствовал ее руку, державшую мою, но видеть не видел. Если я присматривался очень внимательно, я был в состоянии заметить какоето сияние, легкое марево в воздухе, но и только. Я торопливо огляделся, но рядом никого не оказалось. Я был уверен: мне далеко до умений Джесенды, и любой, кто станет высматривать чтото необычное, меня обнаружит, но Джесенда уже тянула меня к дверям.
– Постарайся идти тихо, ты, киттенкорец! – прошипела Джесенда мне в ухо, когда мы крались через вестибюль.
Сказать по правде, я ошалел. Я тайком проник в дом главы Совета. Я мог скомпрометировать его дочь, если она действительно вела меня в свою комнату… точнее, в целую анфиладу комнат, как скоро выяснилось. Роскошь ее апартаментов поразила меня. Одна комната была отведена только для одежды; несколько полок оказалось заполнено обувью. Джесенда имела собственную классную комнату, где когдато ее учили многочисленные учителя – мужчины и женщины. У Джесенды была собственная гостиная. Каждая пядь в этих покоях была украшена позолотой, мозаикой, фарфором и гобеленами. Думаю, что только тогда я понял, какую власть дает силвмагия, и начал догадываться, какова истинная экономика островов, которые я считал своей родиной. На самом деле силвмаги занимались не созданием иллюзий, не установлением защиты, не целительством – их интересовало распределение богатства и той власти, которую богатство дает.
В тот момент, конечно, у меня не было времени на размышления. Не успели мы войти в спальню, как Джесенда заперла все двери. Потом она развеяла иллюзии, сбросила плащ и подошла ко мне, распуская шнуровку своего купального костюма.
– Джес, – заикаясь, выдавил я, – не думаю, что разумно…
Джесенда рассмеялась, и ее низкий хриплый смех заставил меня задрожать.
– Конечно, нет. Я вообще не верю в разумность, Эларн.
И вот уже она стояла передо мной нагая – такая же прекрасная в реальности, какой я воображал ее в мечтах, – и ничуть не смущенная.
Вспомнив Цисси, я выдавил из себя грубое замечание о том, что у меня нет с собой необходимого приспособления, приобретаемого у аптекаря. Мои слова вызвали еще один взрыв смеха.
– Я силв! – сказала Джесенда. – Я не забеременею, если сама того не захочу, и поверь, сейчас это не входит в мои планы.
* * *
Я лежал на спине на смятых простынях и удивлялся своему везению.
Я начал спать с женщинами, когда мне еще и четырнадцати не исполнилось. Я помнил чудо первого раза, но остальные – все остальные – растворились в тумане перед тем, что я только что пережил с той, которую любил. На мгновение все в мире перестало чтолибо значить; остались только мы с Джесендой, и я рискнул бы чем угодно, лишь бы не потерять это мгновение.
– О Боже, – выдохнул я. – Знаешь…
Джесенда перекатилась на бок и посмотрела на меня. У нее был довольный, удовлетворенный вид, который говорил мне больше, чем могли бы сказать любые слова.
– Да?
– Кажется, у меня нет слов.
Она снова рассмеялась своим низким смехом, который обладал властью заставлять мое сердце колотиться как сумасшедшее.
– Таких разов будет еще много. Только запомни, мой тенкорец: никаких больше твоих портовых шлюх.
– Обещаю, – со всей искренностью ответил я. У меня не было ни малейшего желания делить ложе с кемлибо, кроме Джесенды, и если бы она захотела, чтобы все так и оставалось на всю жизнь, я тут же поклялся бы ей в этом.
– Тебе может прийтись нелегко, – предупредила Джесенда. – Такое не будет случаться особенно часто, знаешь ли.
– Слишком рискованно, – согласился я. Меня прошиб пот при одной мысли о том, что мне предстоит незамеченным выбираться из дома Датрика.
– Дело не только в этом. Эларн, я хочу, чтобы у нас было будущее. Настоящее будущее. – Голос Джесенды звучал серьезно.
– Ты не шутишь? – Я почувствовал, как от возбуждения кипит моя кровь.
– Проклятие, конечно! Ты и представить себе не можешь, как я отчаивалась, глядя на молодых людей Ступицы. Она такие… такие ребячливые! Такие поверхностные, такие алчные… К тому же половина из них хороши собой только потому, что делают себя красивыми при помощи иллюзий. А ты настоящий! У тебя настоящий характер и настоящее тело. У тебя настоящий дар силва. Ты так похож на меня! Эларн, мы с тобой – родственные души. Вместе мы сможем зайти далеко. Мы поведем острова Хранителей в такие дали, о каких даже мой отец не мечтал!
Все происходило для меня слишком быстро. В тот момент я не хотел думать об отдаленном будущем. Я хотел думать о нас с Джесендой. Однако прежде чем я нашел слова, Джесенда заговорила снова, увлекая меня в свою мечту о будущем.
Опираясь на локоть, она посмотрела на меня и сказала:
– Эларн, ты должен вернуться в Гильдию. Ты должен заставить отца восстановить тебя в правах. И ты должен сделать себе имя. Тогда мы сможем пожениться.
– Что? Как… как я могу вернуться? Мой отец никогда… – Сердце у меня колотилось.
– Ничего подобного. Ему придется смириться, если этого потребует глава Совета. А он это сделает.
Во мне боролись надежда и скептицизм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122