– Я никогда особенно не пользовался даром силва, знаешь ли.
– Я знаю.
– Моему отцу такое может не понравиться.
– Это я тоже знаю. Если ты согласишься вернуться на Тенкор, я сделаю так, что с ним поговорит верховный патриарх.
– Почему ты хочешь изучать силвмагию?
– Потому что мы хотим избавить мир от дунмагии. Едва ли найдутся такие злые колдуны, которые захотят нам в этом помочь. Мы надеемся, что благодаря изучению силвмагии сумеем понять природу дунмагии тоже.
– Но они же противоположны друг другу!
– Так ли это? И даже если они действительно противоположны, то, изучив силвмагию, мы узнаем, чем дунмагия не является.
Дело, конечно, заключалось не только в обретении знаний – иначе и быть не могло. Если бы патриархия проникла в суть силвмагии, она стала бы лучше разбираться в действиях Совета хранителей, которому принадлежала власть на архипелаге. Может быть, отчасти этим все и объяснялось… а может быть, и еще чемто.
«Джесенда заинтересуется их затеей», – подумал я. Только ято хотел бы вновь вернуться в Гильдию, работать пловцом… сумеет ли она добиться для меня такой возможности? А может быть, лучше принять предложение Райдера и по крайней мере вернуться на Тенкор? В конце концов я решил высказаться откровенно.
– Я предпочел бы быть пловцом. Если ты сможешь оказать давление на моего отца, чтобы он позволил мне работать на Гильдию хотя бы часть времени, тогда я соглашусь в оставшееся время помогать тебе.
Райдер улыбнулся; эта редко появлявшаяся на его лице улыбка заставляла забыть о многих его странностях.
– Хорошо, – сказал он, – договорились.
Глава 15
РАССКАЗЧИК – РУАРТ
Я сделал так, как приказала Лиссал: отправился к гхемфам.
Я даже сам себе удивлялся: как это я не подумал о таком раньше? Гхемфы ведь могли дать мне способ связаться с Блейз. Я забыл о них, как это было в привычках людей, хотя и мог бы быть умнее после того, что произошло в Плавучей Заросли. В сложившейся ситуации крылась ирония: Лиссал, пославшая меня к гхемфам, и понятия не имела о возможностях, которые могли мне представиться. Она покинула Плавучую Заросль до того, как там появились гхемфы, и никто не рассказал ей о том, как они пришли нам на помощь или чем мы им были обязаны. Они пошли наперекор своей миролюбивой природе, чтобы спасти Блейз, Тора и Келвина; сделали они это изза того, что когдато Блейз подружилась с женщинойгхемфом по имени Эйлса.
Ждать следующего дня я не стал, а отправился в анклав гхемфов тем же вечером. Один из стражников, дежуривших у трага, объяснил мне дорогу, а потом спустил до ряда Подонков. Пройдя несколько миль вокруг бухты, я добрался до самого конца нижнего уровня – туда, где в Ушат впадала река Скау. Жилища гхемфов – их там ютилось пять семейств – были просто грубо высеченными в скальной стене дырами, расположенными всего в нескольких шагах от края воды. Гхемфы предпочли – как всегда, подумал я – поселиться, насколько возможно, подальше от людей.
К тому времени, когда я туда добрался, некоторые из дыржилищ уже были погружены в темноту. Я постучался в то, где сквозь ставни на окне все еще сочился свет. Через мгновение дверь открылась, и на меня уставилась пара настороженных серых глаз. По морщинам на лице я заключил, что этот гхемф стар и, следовательно, является мужчиной.
– Сиргхемф, – сказал я, – я пришел за татуировкой. Последовала долгая пауза.
– Сир? – переспросил он наконец, словно не веря, что я обратился к нему так почтительно.
– Сиргхемф, – повторил я, – я отношусь к вам с глубоким уважением. Я был одним из тех, кому вы помогли на Плавучей Заросли. – Я надеялся, что ему известно, о чем я говорю; похоже, так оно и было – он шире открыл дверь и жестом пригласил меня внутрь. – Мне нужна татуировка, говорящая о гражданстве, и гражданстве Цирказе, а не Брета.
Не могу сказать, будто он поднял бровь, поскольку у не имеющих волос гхемфов брови отсутствуют, но ему удалось передать впечатление крайнего изумления.
– Я был птицейдастелцем, – объяснил я.
– Ах…
– Вот мои бумаги. – Я протянул ему документы, полученные от Лиссал.
Гхемф взял их и перелистал, потом снова обратил на меня вопросительный взгляд:
– Головастик Паучьиножки?
– Ээ… нет, – ответил я. – Однако ты увидишь, что описание мне соответствует. Бумаги выписаны мне, тут ошибки нет, но меня зовут Руарт Виндрайдер. Тут долгая история…
Гхемф жестом предложил мне сесть к столу.
– Гхемфы, – тихо сказал он, – обожают занимательные истории и избегают наносить татуировки, которые могут оказаться противоречащими закону.
В свете свечи мы долго смотрели друг на друга; я думал о том, что, возможно, не соответствую какомуто неизвестному мне критерию гхемфов.
– Тогда я расскажу все с самого начала, – сказал я. Гхемф поднял руку, останавливая меня.
– Подожди, – сказал он и исчез в соседнем помещении. Оттуда донеслись голоса, а я воспользовался возможностью оглядеться по сторонам.
Особенно смотреть было не на что. Гхемфы и не пытались чемто прикрыть голый камень стен и пола; всю мебель составляли стол, стулья и несколько полок, на которых хранились принадлежности для нанесения татуировок: маленькая жаровня и тигель, фарфоровые бутылочки с красками, стеклянные плошки с кусочками перламутра, жемчужинками и полудрагоценными камнями, маленькое зеркало, чаша с золотыми и серебряными бусинками.
Через несколько минут гхемф вернулся – по крайней мере я думал, что это тот же самый, – но не один.
– Крах, все мы хотим послушать твою историю, – сказал он. – Ты не возражаешь?
Я покачал головой. Только вот над своим произношением мне все еще предстояло поработать…
Гхемф не сделал попытки представить пришедших; сам он тоже не назвался. Он сел к столу, и несколько старших гхемфов последовали его примеру. Остальные, среди которых были и дети, расселись просто на полу. Все они молчали, но постоянно двигались. Это был язык – как бывшая птица я сразу это понял. Я уже давно замечал, что гхемфы передают мысли движениями, жестами и прикосновениями, отдавая им предпочтение даже перед собственным звуковым языком, не говоря уже о нашем.
Первый гхемф жестом предложил мне начинать, так что я рассказал им обо всем, что с нами – Блейз, Флейм, Тором, Гилфитером, Деком и мной – произошло с тех пор, как мы покинули Плавучую Заросль. По тому, как они слушали, иногда кивая, иногда обмениваясь взглядами, я предположил, что многое было им уже известно, вероятно, от их соплеменников.
Когда я закончил, молчание длилось не менее минуты, хотя гхемфы продолжали обмениваться незаметными жестами – такими легкими, что большинство людей их бы просто не заметило. Наконец первый гхемф сказал:
– Мы, конечно, сделаем тебе татуировку, говорящую о гражданстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122