ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Человек, в которого он переместился, все еще сохранял власть над своим телом, движениями и речью, но даже если б Этон сумел оттеснить его — он имел самое смутное понятие о речевом аппарате людей. Выдыхается воздух, что-то там вибрирует — это ему было известно, но как это достигается, как возникают и складываются слова, Этон не знал.
Для этого ему необходима помощь человека.
Вопреки ужасному риску взаимопроникновения они вынуждены будут сотрудничать.
Когда чья-то рука зажала Завалю рот, иерарха объял нестерпимый ужас, усиленный всеми немыслимыми странностями, которые Завалю уже довелось пережить, а вдобавок и тем, что он не привык подвергаться опасности. Будучи иерархом, он вот уже двадцать лет мог не страшиться подобной угрозы — с тех самых пор, как, никем не оплаканный, расстался с жизнью Малахт, его тиран-воспитатель. Теперь же боль, страх и беспомощность воскресили в памяти Заваля воспоминания детства. Ему казалось, что над ним склонился в темноте Малахт и узкая сильная ладонь, зажавшая ему рот, преобразилась в сухую морщинистую руку старого жреца. Спасения нет. Спасения никогда и не было. Обезумев, Заваль бился и извивался в путах. Если бы ему так крепко не зажали рот, он бы завопил во все горло.
И тут, словно в темноте распахнулась потайная дверь, в памяти его вспыхнул иной образ. Рука — его рука ложится на спину старого Малахта. Резкий толчок — и сутулая черная фигура жреца исчезает из виду. Крики. Грохот. Треск ломающихся костей. Пустая каменная лестница, кое-где измазанная кровью, и далеко внизу — колодец непроглядной тьмы.
Мир, окружавший Заваля, словно оцепенел. Страх остался, но боль и безумная паника исчезли.
Смерть Малахта не была несчастным случаем. Это сделал я. Я убил его, чтобы спастись самому, и был спасен — до нынешнего дня.
Иерарх поспешно затолкал это воспоминание в самый дальний и глухой уголок памяти. За эти годы он сумел убедить себя, что Малахт погиб случайно, что его самого вовсе не было рядом. Мириаль, однако, все знал — и не забыл. События, приведшие к этой ночи, были Его возмездием.
Голова у Заваля пошла кругом, но он помимо воли все еще сопротивлялся.
— Прекрати, болван! — прошипел незнакомый голос. — Поранишь себя! Уймись и дай мне помочь тебе!
К изумлению Заваля, голос был женский. К вящему своему изумлению, он подчинился этому властному шепоту. Когда он затих, рука, зажимавшая его рот, немного ослабила хватку.
— Прежде чем позовешь на помощь, — прошептал все тот же голос, — вспомни, что это не я тебя связала.
Заваль неловко перевернулся на спину. Кто бы ни была эта женщина, она покуда не спешила его развязать. Он едва различал смутную фигуру, сидевшую на краю кровати, но чувствовал, что женщина беспокойно ерзает, словно пытается что-то нашарить.
— Вот проклятье, — бормотала она, — я же помню, что в кармане была светилка… До чего мешают все эти одежки… ага, вот!
Что-то негромко хрустнуло, и жуткое зеленоватое свечение выхватило из темноты лицо женщины. Заваль беззвучно охнул, едва сдержавшись, чтобы не закричать. Это было ужасное, нечеловеческое лицо, изуродованное не только причудливыми тенями, но и чудовищным шрамом, который рассекал левую его половину.
Иерарх дернулся, отведя взгляд от этого тошнотворного зрелища, и увидел в руке кошмарного видения источник странного света. Неужели эта женщина явилась вослед за демоном, который затаился в его мыслях?
— Во имя Мириаля! — едва слышно выдохнул он. — Из какого ада ты явилась?
На миг воцарилась оглушительная тишина. Затем зловещая гостья дрогнувшим голосом повторила:
— Ада?
В темноте послышалось нечто похожее на всхлип. Женщина съежилась, заметно задрожала. Тени, плясавшие на ее лице, исказились болью.
Затем она прямо взглянула на иерарха, и глаза ее вспыхнули. Завалю почудилось, что его наотмашь резанули острым блестящим кинжалом.
— Считай, что я — твой кошмар. — Голос ее был теперь тверд и пронизан горечью. — Ответь на мои вопросы, и я тебя развяжу — честная сделка, верно? Потом ты будешь свободен и избавишься от меня.
— Какие вопросы? Кто ты?
Узкая худая рука цепко ухватила клок волос у него на затылке. Дернув так, что слезы градом брызнули из глаз, женщина силой повернула его лицом к себе:
— Не важно, кто я! Отвечай — и все! Что случилось на перевале, когда ты увидел дракона?
У Заваля перехватило дыхание. Она знает! Она — демон. И тут его мысли раскатились, точно мячики, от скребущих ударов в недрах его же разума.
— Глупец!
Иерарх явственно расслышал это слово, хотя прозвучало оно у него в голове. То был вовсе не знакомый Завалю внутренний голос — совсем иной, сильный, низкий, нечеловеческий, и звуки его странно расплывались, точно нагретые солнцем соты, но все же была в них стальная властность. Когда зазвучал этот голос, Заваль мысленным взором увидел причудливые фигуры сияющего цвета, текучие, радужные, живые, непостижимо связанные со звуками странного голоса.
— Глупец и слепец.
— Убирайся! — прошипел сквозь зубы иерарх. — Демон! Убирайся из моей головы!
— Слушай.
— Что такое?
В комнате вновь стало темно — женщина уронила свой загадочный светильник. Обеими руками она охватила лицо Заваля, с силой впиваясь ногтями в кожу. Даже в сумраке он видел, как горят ее глаза.
— Что у тебя в голове? Что?
— Демоны, — проскулил он.
— Я, — в то же время отозвался нечеловеческий голос. — Я, Этон.
Женщина принялась ожесточенно трясти голову Заваля.
— Отвечай!
— Отвечай. Этон. Этон здесь. Отвечай, отвечай, ОТВЕЧАЙ!
— Нет! НЕТ! Оставьте меня в покое! Помоги-и-ите!
На такой оглушительный вопль сбежались бы стражники со всех концов света. Испуганно ругнувшись, Вельдан так поспешно отдернула руки, словно голова Заваля была из раскаленного добела железа. Подхватив светилку, она бросилась к окну, да так стремительно, что уже перелезала через подоконник, когда дверь распахнулась и в комнату ворвались солдаты. Сверху, с чердачной лестницы донесся оглушительный топот бегущих ног.
— Эй, ты! — завопил кто-то. — Стой! Стой, не то стреляю! Вельдан прыгнула из окна головой вперед. Сугроб внизу оказался достаточно высокий, чтобы смягчить ее падение, и она, извернувшись, выскочила из груды снега, уже твердо держась на ногах. Краем глаза сквозь завесу метели она успела заметить, что из соседнего окна тоже кто-то выпрыгнул — Вельдан от души надеялась, что это Тулак. Сама она, петляя, бросилась бежать к спасительной лесной опушке. — Каз! Сюда!
— Бегу!— немедля откликнулся дракен, и на душе у Вельдан немного полегчало. Вокруг уже со свистом резали воздух арбалетные стрелы, причем летели они так близко, что медлить было нельзя — вот-вот солдаты пристреляются. Молясь, чтобы снежная заверть запорошила глаза стрелкам, Вельдан мчалась дальше, петляя и прыгая, как заяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126