«Темная сторона медали»: Армада, Альфа-книга; Москва; 2006
ISBN 5-93556-782-2
Аннотация
Легко быть героем, когда в твой успех верят миллионы людей, волшебники приносят тебе зачарованный клинок и верная дружина сопровождает тебя на всем пути.
А если судьба распорядилась таким образом, что ты вынужден играть роль злодея? На каждом шагу тебя подстерегают ложь и предательство, ты не знаешь, кому можно верить (и можно ли верить вообще хоть кому-нибудь?!), и целые народы желают твоей гибели. Когда твой выбор ограничивается только двумя вариантами: позволить себя убить или стать тем, кем тебя видят другие и кем ты быть не хочешь. Утопить мир в крови или захлебнуться в ней самому?
Есть ли третий путь? И если он есть, то хватит ли у тебя сил, чтобы по нему пройти?
Сергей Мусаниф
Темная сторона медали
ПРОЛОГ

Две недели до начала осады
- Мы такие, какие мы есть, - сказал граф, наливая себе вина. - И это никому не под силу изменить. Я не верю в свободу выбора.
- А я верю, - сказал я. - Если не верить в свободу выбора, во что же тогда вообще верить?
- В судьбу.
- Вы фаталист, - сказал я.
- Я реалист, - сказал он. - Хотя вполне допускаю мысль, что это одно и то же. Я слишком долго живу на этом свете и хорошо понял, что так называемая «свобода выбора» всего лишь иллюзия. Мы становимся такими, какими нам суждено было стать от самого рождения.
- Может быть, для нас с вами это и так, - сказал я. - Вы, в конце концов, потомственный аристократ и так далее, о себе вообще умолчу… Из скромности. Но, к счастью, мир населен не только такими, как мы. Давайте поговорим о простых людях.
- Простых людей нет, - сказал граф. - Каждый человек, когда-либо топтавший эту землю, считает себя центром вселенной.
- Он и является центром своей маленькой вселенной, - сказал я. - И в этой вселенной он сам себе хозяин.
- Такое представление о реальном мире мало соотносится с действительностью, - сказал граф.
Солнце село быстро, как это принято в наших широтах, и сразу стало прохладнее. Я запахнул теплый плащ, поднялся с кресла и подошел к стене. Широкие бойницы обеспечивали прекрасный обзор.
Расстилающаяся вокруг равнина была спокойна и пустынна, лишь ветер шелестел невидимой в темноте травой.
- Значит, вы полагаете, что свобода выбора - это иллюзия? Миф? - уточнил я. Это был наш старый спор с графом, который начался чуть ли не в день нашего знакомства, и мы никак не могли убедить друг друга переменить свою точку зрения.
Жизненный опыт свидетельствовал в пользу графа. Последние годы я постоянно ощущал себя марионеткой в чужой игре.
Но разве можно судить о таком глобальном и основополагающем понятии, как свобода, опираясь только на одну мою жизнь? Мне уже лет семь дико хотелось верить, что у других людей и жизнь складывается по-другому.
- Конечно, миф, - сказал граф. - Течение жизни каждого человека обусловливается многими факторами, взаимодействующими друг с другом, но свободы выбора в их числе нет. Есть лишь иллюзия выбора, тешащая людское самомнение, хотя на самом деле решение, принимаемое индивидуумом в тот или иной момент, предопределено заранее.
- Любопытное заявление, - сказал я. - Вы можете подтвердить его примером?
- Извольте, - сказал граф, делая глоток из хрустального бокала. Из-за отсутствия освещения темно-красная жидкость в бокале казалась черной. - Человек идет по улице и видит на мостовой кошель, плотно набитый золотыми. Для него существует два варианта последующего развития событий: он может либо взять деньги, либо пройти мимо. Согласны?
- Допустим, - уклончиво сказал я, хотя мог бы предложить и третий вариант: например, схватить кошелек и заорать на всю улицу: «Эй, пацаны, кто тут бабло потерял?!» Однако боюсь, что нормальному человеку такое в голову не придет.
- И от чего зависит то, как он поступит?
- Это вы мне расскажите, граф.
- Для чистоты дискуссии надо рассматривать каждый конкретный случай, - сказал граф. - Допустим, человек этот беден. Он нуждается в деньгах, у него большая семья, больная мать, плохая работа или ее вообще нет, и кошель с золотом ему совсем не помешает. Более того, для него этот кошель - чудо, единственная надежда выжить. Конечно же он возьмет деньги, ведь у него нет выбора. Вы можете представить хоть один вариант, при котором наш парень пройдет мимо?
- Бедняк мимо не пройдет, даже если он видел, как этот кошель выпал из руки человека, умирающего от чумы. Ну а если наш прохожий - богач?
- А кто откажется стать еще богаче, не прикладывая к этому никаких усилий? Богатый человек не был бы богат, если бы упускал такие возможности. Поднять потерянный кем-то кошелек - в этом поступке нет ничего аморального, ничего противоестественного, ничего незаконного. Узнать, кто этот кошель уронил, и вернуть его потерявшему практически невозможно. В такой ситуации любой человек возьмет деньги. Это предопределено.
- Не любой.
- Хорошо, - сказал граф. - Допустим, не любой. Конечно, наш прохожий может оказаться монахом какой-нибудь секты, исповедующей аскетизм. Он не возьмет денег, но и в этом случае у него тоже нет выбора. Ибо он даже не способен помыслить присвоить найденный кошелек. Золото для такого человека - это зло, грех и искушение. Итак, я хочу сказать, что выбор человека в каждый отдельно рассматриваемый момент будет обусловлен всей его предыдущей жизнью, воспитанием, представлениями о морали, чести и достоинстве, жизненными нуждами, а также давлением сиюминутных обстоятельств, поэтому можно считать, что выбора нет.
- А можно считать, что вы привели не совсем удачный пример, - возразил я.
- Таких примеров множество.
Я посмотрел на часы и сказал:
- Думаю, что остальные примеры мы обсудим чуть позже. Вам уже пора отправляться.
- Вы знаете, что я предпочел бы остаться здесь, милорд.
- Нет, - сказал я. - Я вполне способен решить данный вопрос самостоятельно.
- Это может быть опасно, - сказал граф.
- Не так уж опасно, граф. По крайней мере, для меня.
- И все же…
Настал момент бить графа его же оружием.
- Что вы там говорили о свободе выбора? - спросил я. - У вас-то ее точно нет. Являясь моим вассалом, вы обязаны выполнять мои распоряжения.
- Да, милорд, - чуть более официально, чем обычно, сказал он, поставив на столик пустой бокал, поднимаясь на ноги и расправляя свой плащ. - Мне действительно пора.
- Удачи вам, граф.
- Удачи нам всем, милорд, - сказал он, шагнул с башни в пустоту и растворился во тьме.
У него всегда это здорово получалось. Никто не способен растворяться в ночи столь же эффектно, как граф. Научиться подобному трюку нельзя, с такими способностями рождаются.
Если это можно назвать рождением. Даже я так не могу. Похоже - могу, но так, как это делает граф, - ни черта.
Я сел в кресло, закурил сигарету и закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90