— Говорят, что, когда офицеры подошли утром к зданию таможни, на крыльце стояли две бутылки мадеры с благодарственной запиской.
Сэр Алджернон разразился громовым смехом, в восторге хлопая по бедрам, обтянутым дорогим бархатом.
— Ну не уморительно ли? Какая наглость — бросить вызов так открыто! Все равно что перчатка, брошенная в лицо. Они за это ответят.
— А может, все не так, — робко вмешалась Мередит. — Если мадера окажется особенно хорошего урожая, они с удовольствием ее выпьют.
Замечание показалось всем настолько идиотским, что гости лишились дара речи. Наконец сэр Алджернон неловко откашлялся.
— Вероятно, моя дорогая леди, вероятно. Очень милая мысль, но не думаю, что мир так чудесен, как вы воображаете.
— Жаль разрушать иллюзии, леди Блейк, — заметил Дэмиен, улыбнувшись Мередит одними губами и грозно щурясь. — Такое доброжелательное мнение о человеческой натуре встречается крайне редко.
— Боже! — прощебетала Мередит. — Как вы добры, милорд! Но и правы в том, что на свете существует так много всего неприятного, и мы должны делать все возможное, чтобы облегчить жизнь.
— Иногда, — многозначительно процедил его светлость, — беды и напасти даже полезны и спасительны для души.
— Как вы думаете, сэр Алджернон, теперь береговая охрана сумеет остановить «джентльменов»? — полюбопытствовала миссис Энсби.
— Смею надеяться, что нет, — искренне вырвалось у сквайра. — Представить не могу, что мы станем без них делать! Но думаю, впредь таможенники будут куда более бдительны.
Мередит взяла свой ридикюль и встала, расправляя юбки старомодного платья уныло-коричневого цвета, в котором приехала с визитом к хозяйке.
— Дорогая Пейшенс, премного благодарна вам за гостеприимство. И вам, сэр Алджернон. — Она слегка присела перед хозяином. — Ваш рассказ был весьма занимательным, сэр, и не стоит огорчаться моим глупым рассуждениям.
Реплика сопровождалась обычным смешком, неприятно резанувшим по и без того натянутым нервам лорда Ратерфорда. Когда она склонилась перед ним в реверансе, Дэмиен сжал ее пальцы, достаточно сильно, чтобы она поморщилась от боли.
— Я тоже должен попрощаться, леди Баррет, — учтиво объявил он. — Если подождете минутку, леди Блейк, я провожу вас к вашему экипажу.
Мередит не могла отвергнуть его предложение, не показавшись возмутительно грубой, и была вынуждена отойти в сторону, пока он обходил с поклонами собравшихся дам и пожимал руку хозяину.
Кабриолет под присмотром юного Томми уже стоял перед крыльцом. Лорд Ратерфорд, подсаживая Мередит на сиденье, медоточиво объявил;
— С нетерпением жду нашей следующей встречи, леди Блейк. Мне так много нужно вам сказать.
— Неужели, милорд? — удивилась Мерри, гордо вскинув маленький подбородок. — Понятия не имею, о чем это вы.
— Уверен, что если вы дадите волю воображению, мадам, немедленно поймете, что я имею в виду.
Он отступил. Мерри взмахнула поводьями, и старомодный экипаж медленно двинулся по аллее.
— Понять не могу, почему в детстве воспитатели вами настолько прискорбно пренебрегали, что не потрудились розгой вбить в вас немного здравого смысла! — бушевал лорд Ратерфорд, вот уже десять минут не в состоянии успокоиться.
Мерри, все это время сохранявшая мудрое молчание и трогательно-беззащитный вид, сидела на камне, чинно сложив руки на коленях и уставив взор в засыпанный песком пол пещеры.
— Почему? — взорвался Дэмиен. — Приведи хоть один веский довод, почему ты усугубляешь и без того невероятный риск своими дурацкими выходками?
— Я просто не подумала, к чему это может привести, — пояснила Мерри, умиротворяюще улыбаясь. — Но что сделано, то сделано, и теперь нет смысла сетовать, хотя, сознаюсь, ты очень красноречив и убедителен. — Ее губы дернулись в лукавой улыбке. — Не лучше ли выпить по бокалу бургундского, уверяю, оно великолепно, и отведаем ужин, который мне стоило таких трудов приготовить.
Ужин был сервирован на перевернутом ящике под яркой клетчатой тканью. Покрытая пылью и паутиной бутылка вина стояла рядом с тарелкой крабов под соусом, корзинкой только что испеченного хлеба, комком золотистого масла и миской с вишнями.
— Крабы пойманы и сварены мной собственноручное — сообщила она, наливая в бокалы густое рубиновое вино. — Тост, милорд?
Дэмиен взял бокал, еще не остыв от праведного гнева, но не в силах устоять перед ее улыбкой.
— За что пьем, Мерри Трелони?
— Перемирие? — предложила она. — Или за любовь?
Сегодня она не стала укладывать волосы и в своем простеньком канифасовом платьице, которое его светлость находил куда более предпочтительным душным бомбазинам, сатинетам и шерсти, уродовавшим Мерри, выглядела почти девочкой. Скромный вырез, длинные узкие рукава, застегивающиеся на пуговицы у запястий, широкий кушак, обхвативший талию. И босые ноги. Само олицетворение сельской простоты и невинности, если не обращать внимания на хитрющие глаза и озорную усмешку. Очевидно, все упреки, сыпавшиеся на ее голову, ничуть не трогали плутовку. Ратерфорд, смирившись, тяжело вздохнул.
— Может, хотя бы во имя любви, Мерри, ты отречешься от своего безумия?
— Не могу, — тихо призналась она. — Это было бы безумием, потворствуй я своей прихоти. Но только таким способом я могу достичь цели. Мне необходимо вернуть Пенденнис, избавиться от долгов и позаботиться о братьях. Не могу же я послать их в этот мир нищими!
— В таком случае будь моей женой! — горячо воскликнул он, отставив бокал и сжимая ее руки. Мередит покачала головой:
— Это не выход, Дэмиен. Я не могу выйти замуж только для того, чтобы переложить свои трудности на плечи мужа.
— Но ведь я прошу не об этом. Стань моей женой ради нашей любви, любви, которую мы питаем друг к другу.
— Только в романах миссис Радклифф, дорогой мой, любовь побеждает все, — обронила Мерри, пытаясь смягчить свои слова улыбкой. — Это чудесное приключение и останется таковым. Сравни наше положение: Китли не женятся на Трелони, и уж тем более на контрабандистках!
— Но ты не будешь этим заниматься, когда станешь моей женой, а что касается твоего происхождения все это чушь. У меня нет ни малейшего желания заключать блестящий брак, а единственное сомнительное пятно в твоей репутации, Мерри Трелони, — это страсть к беззаконным похождениям.
— Я авантюристка и всегда такой останусь. — Мерри совсем не была уверена, правда ли это, но знала только, что ради Ратерфорда должна убедить его в бесплодности подобных разговоров. — Ты был несчастлив, тосковал…
— Довольно! — Он почти отбросил ее руки. — Вы оскорбляете меня, мадам! Не позволю беспрерывно твердить, что мои чувства к вам проистекают исключительно от скуки и обиды на несправедливость судьбы, прервавшей мою военную карьеру!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97