Холлис взялся за штурвал со своей стороны.
- Отдохните немного. Расслабьтесь, - сказал он капитану.
О'Ши потянулся и с облегчением вытянул ноги.
- Не хотите пересесть на правое сиденье? - спросил он.
- Нет, мне не хотелось бы никуда переходить, даже в лучший мир.
Холлис знал, что управление вертолетом выматывает одного пилота за час. О'Ши был буквально приклеен к штурвалу почти два часа.
- Давайте поднимемся, - сказал Холлис. Он перевел вверх ручку на медленный подъем, прибавил мощности и установил нужный циклический шаг. Похоже, он неплохо слушается. Однако мне не хотелось бы выполнять на нем какой-нибудь сложный маневр, например, садиться на корабль во время качки и при сильном ветре.
На высоте трех тысяч метров Холлис прекратил подъем, и скорость снова упала до 150 километров.
- Вот так-то лучше, - заключил Сэм.
- Может быть, мне следовало раньше подняться? - спросил О'Ши.
- Возможно. Но раньше встречный ветер мог оказаться сильнее.
- Трудно определить это, когда нельзя позвонить и справиться о сводке погоды.
- Совершенно верно. - Холлис уже прекрасно освоился с управлением и приборами. Он сопоставил скорость, высоту, нагрузку, горючее, время в полете, предположительное расстояние до места посадки, но все же не мог сказать с уверенностью, увидят ли они Финский залив до рассвета. А может быть, они вообще не увидят ни Финского залива, ни рассвета.
Мысли О'Ши, похоже, работали в том же направлении.
- Если мы хотя бы увидим какой-нибудь наземный ориентир, то можно будет определить, сколько нам еще лететь. Но меня беспокоит горючее.
- Послушайте, а не стоит ли нам сбросить часть груза? - спросил Миллз.
- Уверен, вы уже сделали это.
- Да, - сказал О'Ши. - Одежду, багаж, питьевую воду, кое-какие железяки, всего фунтов на сто.
- Я имел в виду кое-что иное, - произнес Миллз.
- Кто у вас на уме, Берт? - спросил Холлис.
- Ну... Додсон или Буров...
- Они нужны вам. Не хотите, чтобы выпрыгнул я?
- Нет. Я не хочу, чтобы вертолет вел капитан О'Ши. Он действует мне на нервы, - улыбнулся Миллз и добавил: - Послушайте, если нужно, мы можем избавиться от Бурова.
Холлис и О'Ши промолчали.
- Ладно, забудем. Я не играю в игру "спасайся кто может". Здесь решаете вы, вот и решайте, - сказал Миллз.
Холлису, в общем-то, нравился Миллз, когда он был самим собой. Но вот когда Миллз старался стать Айлеви, результат получался один: показной цинизм, без изящества и уверенности в себе, присущих его боссу.
- Ради Бога, умоляю, я не желаю больше слышать об убийствах, проговорила Лиза.
Холлис решил сменить тему.
- Самолетов не видно? - спросил он капитана О'Ши.
- Нет, сэр.
- И как вы собирались избежать советских радиолокаторов?
- Ну, парни из ВВС, с которыми мы консультировались, полагали, что когда в Москве сделают какие-либо выводы, мы будем уже вне их досягаемости. Нас нельзя засечь визуально, с выключенными опознавательными огнями. Правда, предполагалось, что я полечу достаточно низко, чтобы избежать авиационных радиолокаторов, смешавшись с наземными радиопомехами, и не сразу возьму курс на залив. Но мне и тогда казалось, что запаса горючего не хватит дотянуть до залива.
- Вам правильно казалось, - заметил Холлис. - Даже если нас пока не разыскивают, все равно мы покажемся на чьем-нибудь экране, стоит войти в воздушное пространство Ленинграда.
- Поэтому нам придется лететь низко, ниже радара, - сказал капитан. Мы рискуем лишь тем, что в это время нас просто увидят над населенным пунктом, поскольку мы полетим буквально над крышами домов. Надо сесть до того, как они выйдут на перехват.
- Я думаю, что вы не учли советский морской радар, контролирующий пространство над заливом. Если будет организован специальный поиск, то нас наверняка обнаружат. Пока же они, видимо, не связали пропажу вертолета Аэрофлота Ми-28 с событиями под Бородином.
- Мы рассчитывали, что никто не узнает об уничтожении школы до утра. А что касается вертолета, я же сменил его номер, и, возможно, они все еще разыскивают место катастрофы Р-113. В этой стране каждое ведомство действует независимо друг от друга, и информация здесь передается не так просто. И это нам только на пользу, - сказал Миллз.
- Возможно, вы и правы. Каким образом вы намерены встретиться с кораблем в проливе? - спросил его Холлис.
- Сначала мы находим аэропорт Пулково. Его мы с вами узнаем с воздуха. Потом снизимся до двухсот метров, чтобы нас не засек радар. Примерно в километре к югу от контрольной вышки мы возьмем курс 310 градусов. Пролетим над берегом западнее Ленинграда до тех пор, пока на длинной дамбе не увидим маяк. Прямо над ним мы возьмем курс 340 градусов и на десять минут снизим скорость до 80 километров. Если мы выполним все это, то скоро внизу, на главном морском пути, увидим треугольник желтых противотуманных огней. Они будут находиться на корме грузового судна, выходящего из Ленинграда. Огни не будут мигать или ярко вспыхивать, чтобы не привлечь внимания. Однако они должны гореть достаточно ярко, чтобы мы смогли разглядеть их с высоты двухсот метров и даже в тумане. Мы приземлимся в центр треугольника, потом утопим вертолет, а судно доставит нас в Ливерпуль. Когда доберемся до Лондона, я угощу всех обедом.
Они летели еще пятнадцать минут на север.
Холлис увидел, что путевая скорость падает, значит, снова подул встречный ветер. Стрелка индикатора горючего застыла на красной черте.
Спустя пять минут замигала предупредительная лампочка. А еще через несколько секунд по радио раздался голос:
- Запасы горючего на исходе. Приготовьтесь к завершению полета.
Холлис и О'Ши переглянулись, а Миллз спросил:
- Что он там говорит?
- Что до Рождества осталось всего сорок два дня, как раз успеете сделать покупки, - ответил Холлис.
- Кончилось горючее, - объяснила Миллзу Лиза.
- Я так и понял, - кивнул Миллз.
Они продолжали лететь на север, каждое мгновение ожидая, что двигатели вот-вот заглохнут. Лиза наклонилась вперед и положила руку Сэму на плечо.
- Ну, как ты? - спросила она.
- Превосходно.
- Сколько еще топлива осталось после предупреждения?
- Важнее то, сколько нам удастся протянуть без горючего. А это зависит от температуры, груза, влажности, ветра, высоты, скорости, режима работы двигателей, маневрирования и Господа Бога.
- Может, мне стоит помолиться?
- Это не повредит.
- Я разрешу тебе летать.
- О'кей. Ты молишься. Я буду летать. А потом мы поменяемся местами.
Лиза посмотрела на его руки на штурвале. Сейчас перед ней был другой человек, совсем не тот, с которым она познакомилась в Москве, а потом жила в "школе обаяния". Ей вдруг пришло в голову, что он здорово смотрится за штурвалом. Она вспомнила, как Сэз говорил ей в Шереметьеве, что летчики принадлежат к совершенно другой, особенной категории людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117