их потеснили практические данные вроде кодов счетов и телефонов больниц. Она перевернула череп и обнаружила, что верхние зубы до сих пор на месте. Третьи коренные зубы еще не прорезались. «Детская челюсть».
Клэр бережно положила череп обратно на стол, ужасаясь тому, что именно она держала в руках. Она вспомнила Ноя в возрасте девяти лет, его волосы – копну темных кудряшек, шелковое прикосновение его личика и невольно уставилась на детский череп, на котором давным-давно не было ни плоти, ни кожи.
Она очнулась от забытья, ощутив на своем плече руку Линкольна.
– У вас все в порядке? – осведомился он.
Клэр кивнула. В резком свете ламп его взгляд казался особенно печальным, почти скорбным. Интересно, подумала она, только ли нас двоих так тронула трагическая участь этого ребенка? Неужели мы одни видим, что это не простая скорлупа из кальция и фосфата?
Одна из студенток, молоденькая и изящная копия Люси, первая задала вопрос:
– Это было захоронение в гробу? И в какой местности находилась могила – в поле или в лесу?
– Местность умеренно лесистая, новая поросль, – пояснила Люси. – Мы обнаружили железные гвозди и фрагменты гроба, но само дерево почти полностью сгнило.
– А почва? – поинтересовался другой студент.
– Глина, умеренно влажная. А почему вы спрашиваете?
– В глине лучше сохраняются останки.
– Правильно. А какие еще факторы помогают консервации останков? – Люси оглядела аудиторию.
Студенты кинулись отвечать с энтузиазмом, который Клэр сочла неуместным. Они были очень увлечены минерализованными останками и, казалось, забыли, что представляли собой эти кости. Живых, смеющихся детей.
– Состав почвы… влажность…
– Температура окружающей среды.
– Насекомые и плотоядные животные.
– Глубина захоронения. Открыто ли оно солнечному свету.
– Возраст покойного в момент смерти.
Взгляд Люси метнулся к той, что произнесла последнюю фразу. Та самая девушка, юный клон Люси, тоже в джинсах и фланелевой рубашке.
– А как возраст покойного влияет на состояние останков?
– Черепа молодых сохраняются дольше, чем черепа пожилых людей, возможно, из-за более сильной минерализации.
– Но это не указывает на то, сколько времени пролежали в земле скелеты. Так можно ли сказать, когда умерли эти люди?
Воцарилась тишина.
Казалось, Люси не разочаровало молчание студентов.
– Правильный ответ таков, – объявила она, – мы не в состоянии это определить. По истечении ста лет некоторые скелеты могут рассыпаться в прах, в то время как другие остаются совершенно нетронутыми. Но все-таки кое-какие выводы мы можем сделать. – Люси потянулась к столу и взяла в руки большую берцовую кость. – Обратите внимание на длинные кости, на которых хорошо просматривается отслаивание наружных общих пластинок. О чем это говорит?
– О чередовании сухих и влажных условий хранения, – ответила клон Люси.
– Верно. В течение какого-то времени эти останки были защищены гробом. Но потом гроб сгнил, и кости оказались в непосредственной близости к воде, ведь место захоронения находилось возле реки. – Она взглянула на молодого человека, в котором Клэр узнала одного из аспирантов, помогавших в раскопках. Убранные в конский хвост светлые волосы и три золотые сережки в ухе – в прошлом веке он бы легко сошел за жуликоватого матроса. Единственное, что никак не вязалось с этим легкомысленным образом, – школярские очки в металлической оправе. – Винс, – обратилась к нему Люси, – расскажи нам историю наводнений в этом районе.
– Самые ранние сводки, которые мне удалось найти в архиве, датированы тысяча девятьсот двадцатым годом, – рапортовал Винс. – Отмечено всего два эпизода катастрофических наводнений: весной сорок шестого года и прошлой весной, когда река Саранча вышла из берегов. Я полагаю, именно последнее наводнение стало причиной размытия захоронения. Вследствие проливных дождей произошла эрозия русла Мигоки.
– Таким образом, мы имеем два зарегистрированных случая затопления местности, сменявшихся более засушливыми годами, вследствие чего и произошло шелушение и отслаивание кортикального слоя кости. – Люси отложила большую берцовую кость и взяла со стола бедренную. – А вот теперь самая интересная находка. Я прошу обратить внимание на эту отметину на теле бедренной кости. Похоже на зарубку, но кость в таком плохом состоянии, что характер раны определить трудно. Так что мы не можем сказать, имел ли место перелом по типу зеленой веточки. – Она перехватила вопросительный взгляд Линкольна. – Перелом по типу зеленой веточки – это когда кость живого человека выгибается или искривляется в момент нанесения удара острым предметом. Именно по этой реакции можно установить предсмертный или посмертный характер ранения.
– А по этой кости невозможно установить?
– Нет. Она слишком долго пролежала в земле.
– Так как же тогда вы определили, что это убийство?
– Обратим внимание на другие кости. Они подскажут нам ответ. – Люси потянулась к бумажному пакетику. Наклонив его, высыпала содержимое на стол.
Мелкие косточки серыми горошинами застучали по поверхности.
– Кости запястья, – пояснила она. – Это с правой руки. Эти кости довольно плотные – они распадаются не так быстро, как другие. Данные образцы лежали на большой глубине в плотном комке глины, что способствовало их консервации. – Люси принялась ворошить косточки, как швея пуговицы. – Вот, нашла. – Она вытащила один камешек и поднесла его к свету.
Надрез бросался в глаза сразу же – такой глубокий, что казалось, будто кость расщепилась на две части.
– Это оборонительная травма, – констатировала Люси. – Ребенок – давайте считать, что это была девочка, – поднял руки, чтобы защититься от нападения. Лезвие ударило ей в руку – и с такой силой, что почти расщепило кость запястья. Девочка лет восьми-девяти еще мала ростом и не может дать отпор. Зато тот, кто напал на нее с ножом, довольно сильный – во всяком случае, сильный настолько, что смог пробить ей руку. Девочка отворачивается. Возможно, лезвие еще торчит в ее руке, а, может, убийца уже извлек его и готовится нанести новый удар. Девочка пытается убежать, но ее преследуют. Вот она оступилась, или же он валит ее с ног, и она падает на землю ничком. Я полагаю, что именно ничком, потому что на грудных позвонках тоже есть метки, оставленные широким лезвием, возможно, топором, причем нанесены эти удары сзади. Есть также отметина на бедре – от удара сзади, – и это означает, что девочка все еще лежит на земле. Совсем не обязательно, что эти раны смертельные. Если она до сих пор и жива, то у нее наверняка сильное кровотечение. Что происходит дальше, нам неизвестно – кости об этом не расскажут. Мы знаем только, что она лежит на земле лицом вниз, не может бежать и не может защищаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Клэр бережно положила череп обратно на стол, ужасаясь тому, что именно она держала в руках. Она вспомнила Ноя в возрасте девяти лет, его волосы – копну темных кудряшек, шелковое прикосновение его личика и невольно уставилась на детский череп, на котором давным-давно не было ни плоти, ни кожи.
Она очнулась от забытья, ощутив на своем плече руку Линкольна.
– У вас все в порядке? – осведомился он.
Клэр кивнула. В резком свете ламп его взгляд казался особенно печальным, почти скорбным. Интересно, подумала она, только ли нас двоих так тронула трагическая участь этого ребенка? Неужели мы одни видим, что это не простая скорлупа из кальция и фосфата?
Одна из студенток, молоденькая и изящная копия Люси, первая задала вопрос:
– Это было захоронение в гробу? И в какой местности находилась могила – в поле или в лесу?
– Местность умеренно лесистая, новая поросль, – пояснила Люси. – Мы обнаружили железные гвозди и фрагменты гроба, но само дерево почти полностью сгнило.
– А почва? – поинтересовался другой студент.
– Глина, умеренно влажная. А почему вы спрашиваете?
– В глине лучше сохраняются останки.
– Правильно. А какие еще факторы помогают консервации останков? – Люси оглядела аудиторию.
Студенты кинулись отвечать с энтузиазмом, который Клэр сочла неуместным. Они были очень увлечены минерализованными останками и, казалось, забыли, что представляли собой эти кости. Живых, смеющихся детей.
– Состав почвы… влажность…
– Температура окружающей среды.
– Насекомые и плотоядные животные.
– Глубина захоронения. Открыто ли оно солнечному свету.
– Возраст покойного в момент смерти.
Взгляд Люси метнулся к той, что произнесла последнюю фразу. Та самая девушка, юный клон Люси, тоже в джинсах и фланелевой рубашке.
– А как возраст покойного влияет на состояние останков?
– Черепа молодых сохраняются дольше, чем черепа пожилых людей, возможно, из-за более сильной минерализации.
– Но это не указывает на то, сколько времени пролежали в земле скелеты. Так можно ли сказать, когда умерли эти люди?
Воцарилась тишина.
Казалось, Люси не разочаровало молчание студентов.
– Правильный ответ таков, – объявила она, – мы не в состоянии это определить. По истечении ста лет некоторые скелеты могут рассыпаться в прах, в то время как другие остаются совершенно нетронутыми. Но все-таки кое-какие выводы мы можем сделать. – Люси потянулась к столу и взяла в руки большую берцовую кость. – Обратите внимание на длинные кости, на которых хорошо просматривается отслаивание наружных общих пластинок. О чем это говорит?
– О чередовании сухих и влажных условий хранения, – ответила клон Люси.
– Верно. В течение какого-то времени эти останки были защищены гробом. Но потом гроб сгнил, и кости оказались в непосредственной близости к воде, ведь место захоронения находилось возле реки. – Она взглянула на молодого человека, в котором Клэр узнала одного из аспирантов, помогавших в раскопках. Убранные в конский хвост светлые волосы и три золотые сережки в ухе – в прошлом веке он бы легко сошел за жуликоватого матроса. Единственное, что никак не вязалось с этим легкомысленным образом, – школярские очки в металлической оправе. – Винс, – обратилась к нему Люси, – расскажи нам историю наводнений в этом районе.
– Самые ранние сводки, которые мне удалось найти в архиве, датированы тысяча девятьсот двадцатым годом, – рапортовал Винс. – Отмечено всего два эпизода катастрофических наводнений: весной сорок шестого года и прошлой весной, когда река Саранча вышла из берегов. Я полагаю, именно последнее наводнение стало причиной размытия захоронения. Вследствие проливных дождей произошла эрозия русла Мигоки.
– Таким образом, мы имеем два зарегистрированных случая затопления местности, сменявшихся более засушливыми годами, вследствие чего и произошло шелушение и отслаивание кортикального слоя кости. – Люси отложила большую берцовую кость и взяла со стола бедренную. – А вот теперь самая интересная находка. Я прошу обратить внимание на эту отметину на теле бедренной кости. Похоже на зарубку, но кость в таком плохом состоянии, что характер раны определить трудно. Так что мы не можем сказать, имел ли место перелом по типу зеленой веточки. – Она перехватила вопросительный взгляд Линкольна. – Перелом по типу зеленой веточки – это когда кость живого человека выгибается или искривляется в момент нанесения удара острым предметом. Именно по этой реакции можно установить предсмертный или посмертный характер ранения.
– А по этой кости невозможно установить?
– Нет. Она слишком долго пролежала в земле.
– Так как же тогда вы определили, что это убийство?
– Обратим внимание на другие кости. Они подскажут нам ответ. – Люси потянулась к бумажному пакетику. Наклонив его, высыпала содержимое на стол.
Мелкие косточки серыми горошинами застучали по поверхности.
– Кости запястья, – пояснила она. – Это с правой руки. Эти кости довольно плотные – они распадаются не так быстро, как другие. Данные образцы лежали на большой глубине в плотном комке глины, что способствовало их консервации. – Люси принялась ворошить косточки, как швея пуговицы. – Вот, нашла. – Она вытащила один камешек и поднесла его к свету.
Надрез бросался в глаза сразу же – такой глубокий, что казалось, будто кость расщепилась на две части.
– Это оборонительная травма, – констатировала Люси. – Ребенок – давайте считать, что это была девочка, – поднял руки, чтобы защититься от нападения. Лезвие ударило ей в руку – и с такой силой, что почти расщепило кость запястья. Девочка лет восьми-девяти еще мала ростом и не может дать отпор. Зато тот, кто напал на нее с ножом, довольно сильный – во всяком случае, сильный настолько, что смог пробить ей руку. Девочка отворачивается. Возможно, лезвие еще торчит в ее руке, а, может, убийца уже извлек его и готовится нанести новый удар. Девочка пытается убежать, но ее преследуют. Вот она оступилась, или же он валит ее с ног, и она падает на землю ничком. Я полагаю, что именно ничком, потому что на грудных позвонках тоже есть метки, оставленные широким лезвием, возможно, топором, причем нанесены эти удары сзади. Есть также отметина на бедре – от удара сзади, – и это означает, что девочка все еще лежит на земле. Совсем не обязательно, что эти раны смертельные. Если она до сих пор и жива, то у нее наверняка сильное кровотечение. Что происходит дальше, нам неизвестно – кости об этом не расскажут. Мы знаем только, что она лежит на земле лицом вниз, не может бежать и не может защищаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92