Мальчишки со скейтами ушли. К дому подъехал почтальон и сейчас о чем-то болтал с Верой у тротуара. Потом вручил ей кипу корреспонденции. Нет ли в этом ворохе почты письма от адвоката Пола Дарнелла?
Грум что-то говорил ей, и Клэр вдруг заметила, что журналист придвинулся ближе, практически просунулся в окошко администратора.
– Позвольте рассказать вам одну историю, доктор Эллиот. Это произошло в прелестном городке Фландерс, штат Айова. Население четыре тысячи. Чистенькое приличное местечко, где все друг друга знают. Горожане исправно посещают церковь, участвуют в работе родительского комитета школы. Так вот, вдруг происходят четыре убийства, и все они совершены подростками. Шокированные обитатели Фландерса в конце концов вынуждены были снять розовые очки и трезво оценить реальность.
– И в чем она заключалась?
– Метамфетамин. Эпидемия наркомании в местных школах. И некогда приличный городок превратился в позор Америки.
– Но какое отношение это имеет к Транквилю?
– А вы вообще читаете местные газеты? Посмотрите, что творится с вашими соседями. Сначала скандал на Хэллоуин. Потом мальчик забивает до смерти собаку, в школе начинаются кулачные бои. И, наконец, эта стрельба.
Клэр снова посмотрела на тротуар, где почтальон по-прежнему трепался с Верой. «Да ради всего святого неси скорее почту!»
– Я несколько месяцев следил за историей во Фландерсе, – продолжал Грум. – Наблюдал за тем, как накапливается критическая масса, которая в конце концов взорвала город. Родители во всем винили школу. Дети кидались на учителей, на собственных родителей. Когда я услышал о проблемах в вашем городе, я сразу же подумал про метамфетамин. Я знаю, что вы должны были взять у Дарнелла пробу на наркотики. Можете мне ответить только на один вопрос: в его крови был обнаружен метамфетамин?
Все еще в рассеянности, она ответила:
– Нет, не был.
– А что-нибудь другое?
Она не ответила. По правде говоря, она и не знала, поскольку еще не получила сведений из бостонской лаборатории.
– Значит, что-то обнаружили, – заключил Грум, по-своему истолковав ее молчание.
– Я не являюсь лечащим врач мальчика. Вам нужно обратиться к доктору Делрею.
Грум презрительно фыркнул.
– Делрей утверждает, что это психоз на почве отмены риталина. Это такой редкий случай, сомнительно, что такое вообще может быть, – ведь существует всего несколько случайных свидетельств.
– Вы не верите в этот диагноз?
Журналист посмотрел ей в глаза.
– Только не говорите мне, что вы в него верите.
Митчелл Грум начинал нравиться Клэр.
Открылась входная дверь, и Вера протопала к своей стойке с почтой в руках. Не церемонясь, она вывалила бумажный ворох на стол. Клэр окинула взглядом стопку конвертов, и у нее пересохло в горле.
– Извините, – сказала она, обращаясь к Груму. – Мне надо работать.
– Фландерс, Айова. Имейте это в виду, – отозвался он и, махнув рукой, вышел из здания.
Забрав почту, Клэр прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь.
Она села за стол и, быстро просмотрев конверты, с облегчением откинулась на спинку кресла. Отсрочка еще на день: ни на одном из конвертов не значился обратный адрес адвоката. Может, Пол Дарнелл блефовал? Может, и не будет никаких судебных исков?
Она позволила себе расслабиться и, запрокинув голову, почувствовала, как отступает напряжение. Потом потянулась к лежащему сверху конверту и вскрыла его. Уже через мгновение она снова была, как натянутая струна.
В конверте лежала записка от Рейчел Соркин – той самой, которая сообщила о ранении Элвина Клайда.
«Доктор Эллиот!
Это письмо я получила сегодня по почте. Думаю, вам следует с ним ознакомиться.
Рейчел.
P.S. Я не верю ни одному слову».
К записке Рейчел было приколото отпечатанное на машинке послание:
«Всем, кого это касается.
Я хочу сообщить вам о тревожном происшествии. Третьего ноября доктор Клэр Эллиот совершила покушение на пациента больницы. Хотя все произошло на глазах нескольких свидетелей, дело не было предано широкой огласке. Если доктор Эллиот является вашим лечащим врачом, возможно, вам стоит пересмотреть свой выбор. Пациенты имеют право знать все о своем докторе.
Обеспокоенный медицинский работник».
В служебном помещении больницы ее ожидали три человека. С доктором Сарники она была знакома и имела о нем очень приятное впечатление. По-домашнему уютный, с мягким голосом, он считался не только заботливым врачом, но и умелым дипломатом – именно ему удалось разрешить недавний трудовой конфликт с медсестрами. Рядом с ним сидел Роджер Хэйс, главный администратор больницы, о котором Клэр почти ничего не знала, кроме того, что он вежлив и улыбчив.
Зато третий человек был ей очень хорошо знаком. Это был Эдам Делрей.
Когда она села по другую сторону длинного стола, коллеги приветствовали ее вежливыми кивками. Нервы у нее были напряжены до предела. На столе перед Сарники лежала копия того же анонимного письма, которое ей переслала Рейчел.
– Вы уже видели это? – осведомился он.
Она мрачно кивнула.
– Одна из пациенток переслала мне копию. Я обзвонила остальных и узнала, что еще шестеро получили то же самое.
– Ко мне это письмо поступило сегодня утром.
– Информация сильно преувеличена, – проговорила Клэр. – Разумеется, я не нападала на пациента. Это письмо преследует одну-единственнуто цель – нанести ущерб моей репутации. – Она в упор посмотрела на Эдама Делрея. Он твердо встретил взгляд, даже не моргнув; в его глазах не промелькнуло и тени вины.
– Что именно произошло третьего ноября? – спросил Хэйс.
Клэр невозмутимо ответила:
– Я взяла пробу крови у Тейлора Дарнелла, чтобы сделать расширенный анализ на наркотики и токсины. Я уже рассказала доктору Сарники, кто еще присутствовал в палате. Кто был свидетелем. Я не нападала на пациента. Это был обычный забор крови.
– Рассказывайте и про все остальное, – вмешался Делрей. – Или вы собираетесь упустить самую важную деталь? А именно то, что вы не имели права брать кровь.
– Так почему вы это сделали? – продолжал расспросы Хэйс.
– У мальчика был наркотический психоз. Я хотела выявить наркотик.
– Никакого наркотика в крови нет, – возразил Делрей.
– Вы не можете этого знать, – парировала она. – Вы не проводили тест.
– Наркотика в крови нет. – Эдам бросил на стол бумажный листок.
Она с волнением уставилась на шапку бланка: «Лаборатории Энсон».
– Вот результаты анализа. Кстати, доктору Эллиот удалось-таки передать в лабораторию пробирку с кровью, не поставив в известность отца мальчика. И не получив от него разрешения. Сегодня утром «Энсон» по факсу передали нам результат. – И добавил с оттенком самодовольства: – Он отрицательный. Никаких наркотиков, никаких токсинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Грум что-то говорил ей, и Клэр вдруг заметила, что журналист придвинулся ближе, практически просунулся в окошко администратора.
– Позвольте рассказать вам одну историю, доктор Эллиот. Это произошло в прелестном городке Фландерс, штат Айова. Население четыре тысячи. Чистенькое приличное местечко, где все друг друга знают. Горожане исправно посещают церковь, участвуют в работе родительского комитета школы. Так вот, вдруг происходят четыре убийства, и все они совершены подростками. Шокированные обитатели Фландерса в конце концов вынуждены были снять розовые очки и трезво оценить реальность.
– И в чем она заключалась?
– Метамфетамин. Эпидемия наркомании в местных школах. И некогда приличный городок превратился в позор Америки.
– Но какое отношение это имеет к Транквилю?
– А вы вообще читаете местные газеты? Посмотрите, что творится с вашими соседями. Сначала скандал на Хэллоуин. Потом мальчик забивает до смерти собаку, в школе начинаются кулачные бои. И, наконец, эта стрельба.
Клэр снова посмотрела на тротуар, где почтальон по-прежнему трепался с Верой. «Да ради всего святого неси скорее почту!»
– Я несколько месяцев следил за историей во Фландерсе, – продолжал Грум. – Наблюдал за тем, как накапливается критическая масса, которая в конце концов взорвала город. Родители во всем винили школу. Дети кидались на учителей, на собственных родителей. Когда я услышал о проблемах в вашем городе, я сразу же подумал про метамфетамин. Я знаю, что вы должны были взять у Дарнелла пробу на наркотики. Можете мне ответить только на один вопрос: в его крови был обнаружен метамфетамин?
Все еще в рассеянности, она ответила:
– Нет, не был.
– А что-нибудь другое?
Она не ответила. По правде говоря, она и не знала, поскольку еще не получила сведений из бостонской лаборатории.
– Значит, что-то обнаружили, – заключил Грум, по-своему истолковав ее молчание.
– Я не являюсь лечащим врач мальчика. Вам нужно обратиться к доктору Делрею.
Грум презрительно фыркнул.
– Делрей утверждает, что это психоз на почве отмены риталина. Это такой редкий случай, сомнительно, что такое вообще может быть, – ведь существует всего несколько случайных свидетельств.
– Вы не верите в этот диагноз?
Журналист посмотрел ей в глаза.
– Только не говорите мне, что вы в него верите.
Митчелл Грум начинал нравиться Клэр.
Открылась входная дверь, и Вера протопала к своей стойке с почтой в руках. Не церемонясь, она вывалила бумажный ворох на стол. Клэр окинула взглядом стопку конвертов, и у нее пересохло в горле.
– Извините, – сказала она, обращаясь к Груму. – Мне надо работать.
– Фландерс, Айова. Имейте это в виду, – отозвался он и, махнув рукой, вышел из здания.
Забрав почту, Клэр прошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь.
Она села за стол и, быстро просмотрев конверты, с облегчением откинулась на спинку кресла. Отсрочка еще на день: ни на одном из конвертов не значился обратный адрес адвоката. Может, Пол Дарнелл блефовал? Может, и не будет никаких судебных исков?
Она позволила себе расслабиться и, запрокинув голову, почувствовала, как отступает напряжение. Потом потянулась к лежащему сверху конверту и вскрыла его. Уже через мгновение она снова была, как натянутая струна.
В конверте лежала записка от Рейчел Соркин – той самой, которая сообщила о ранении Элвина Клайда.
«Доктор Эллиот!
Это письмо я получила сегодня по почте. Думаю, вам следует с ним ознакомиться.
Рейчел.
P.S. Я не верю ни одному слову».
К записке Рейчел было приколото отпечатанное на машинке послание:
«Всем, кого это касается.
Я хочу сообщить вам о тревожном происшествии. Третьего ноября доктор Клэр Эллиот совершила покушение на пациента больницы. Хотя все произошло на глазах нескольких свидетелей, дело не было предано широкой огласке. Если доктор Эллиот является вашим лечащим врачом, возможно, вам стоит пересмотреть свой выбор. Пациенты имеют право знать все о своем докторе.
Обеспокоенный медицинский работник».
В служебном помещении больницы ее ожидали три человека. С доктором Сарники она была знакома и имела о нем очень приятное впечатление. По-домашнему уютный, с мягким голосом, он считался не только заботливым врачом, но и умелым дипломатом – именно ему удалось разрешить недавний трудовой конфликт с медсестрами. Рядом с ним сидел Роджер Хэйс, главный администратор больницы, о котором Клэр почти ничего не знала, кроме того, что он вежлив и улыбчив.
Зато третий человек был ей очень хорошо знаком. Это был Эдам Делрей.
Когда она села по другую сторону длинного стола, коллеги приветствовали ее вежливыми кивками. Нервы у нее были напряжены до предела. На столе перед Сарники лежала копия того же анонимного письма, которое ей переслала Рейчел.
– Вы уже видели это? – осведомился он.
Она мрачно кивнула.
– Одна из пациенток переслала мне копию. Я обзвонила остальных и узнала, что еще шестеро получили то же самое.
– Ко мне это письмо поступило сегодня утром.
– Информация сильно преувеличена, – проговорила Клэр. – Разумеется, я не нападала на пациента. Это письмо преследует одну-единственнуто цель – нанести ущерб моей репутации. – Она в упор посмотрела на Эдама Делрея. Он твердо встретил взгляд, даже не моргнув; в его глазах не промелькнуло и тени вины.
– Что именно произошло третьего ноября? – спросил Хэйс.
Клэр невозмутимо ответила:
– Я взяла пробу крови у Тейлора Дарнелла, чтобы сделать расширенный анализ на наркотики и токсины. Я уже рассказала доктору Сарники, кто еще присутствовал в палате. Кто был свидетелем. Я не нападала на пациента. Это был обычный забор крови.
– Рассказывайте и про все остальное, – вмешался Делрей. – Или вы собираетесь упустить самую важную деталь? А именно то, что вы не имели права брать кровь.
– Так почему вы это сделали? – продолжал расспросы Хэйс.
– У мальчика был наркотический психоз. Я хотела выявить наркотик.
– Никакого наркотика в крови нет, – возразил Делрей.
– Вы не можете этого знать, – парировала она. – Вы не проводили тест.
– Наркотика в крови нет. – Эдам бросил на стол бумажный листок.
Она с волнением уставилась на шапку бланка: «Лаборатории Энсон».
– Вот результаты анализа. Кстати, доктору Эллиот удалось-таки передать в лабораторию пробирку с кровью, не поставив в известность отца мальчика. И не получив от него разрешения. Сегодня утром «Энсон» по факсу передали нам результат. – И добавил с оттенком самодовольства: – Он отрицательный. Никаких наркотиков, никаких токсинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92