У нас шесть ног, шесть рук, шесть глаз, шесть ушей, шесть губ, но они образуют одну ногу, одну руку, один глаз, одно ухо и одну губу. У нас три сердца и три головы, но все они — как бы одно сердце и одна голова. Где окажется один, туда пойдут другие. И что сделает один, то же сделают другие — так, словно это делают их сотоварищи. Слава Аллаху, который дал нам этот день!
Он протянул мне кубок.
— Эмир Хаджи Кара бен Немей, твой народ живет дальше всего отсюда. Пей первым и протяни потом кубок нашему другу.
Я обратился с короткой речью и сделал один глоток. Малик поступил так же, как я, а Мохаммед Эмин допил остаток. Потом он обнял и расцеловал нас, говоря каждому:
«Теперь ты — мой рафик , я — твой рафик. Наша дружба будет вечной, даже если Аллах разведет наши пути!»
Новость о нашем союзе быстро разбежалась по лагерю, и каждый, кто полагал, что пользуется хоть малейшим преимуществом или самой ничтожной льготой, приходил в палатку шейха, чтобы поздравить нас. Это заняло немало времени, так что лишь в очень поздний час мы снова уселись втроем.
Нам необходимо было познакомить Малика с местностью, на которой мы предполагали дать бой, а также посвятить его в наш оборонительный план. Он одобрил наши замыслы, а потом спросил:
— А не могут враги уйти на север?
— Они могли бы прорваться между рекой и Джебель-Кануза, стало быть, вдоль вади Джехеннем; но и этот путь мы им преградили. Шейх Мохаммед, ты приказал, чтобы приготовили инструменты для строительства бруствера?
— Это уже сделано.
— Выбраны ли женщины, которые должны нас сопровождать, чтобы перевязывать раненых?
— Все они готовы.
— Тогда позволь же нашему товарищу и его людям выбрать лошадей. Мы должны выступать, ибо скоро наступит рассвет.
Глава 10
ПОБЕДА
Прошло полчаса, и части хаддединов пришли в движение — не беспорядочно, хаотично, как это обычно бывает у арабов, а сомкнутыми в строю отрядами. Каждый знал свое место.
Перед нами ехали воины, за нами, на верблюдах или пешком, под предводительством еще довольно боевых стариков — женщины, образовавшие «санитарный корпус», и, наконец, те, кто был предназначен для связи с пастбищами и для надзора за пленными.
Когда взошло солнце, все спешились и бросились на землю — помолиться. Это было величественное зрелище: видеть эти сотни воинов, лежащих в пыли перед тем самым Господом, который еще сегодня мог призвать к себе любого из них.
От часовых мы узнали, что пока ничего не произошло. Мы без помех достигли вытянутой в длину Джебель-Дерадж, за которой с востока на запад простиралась долина протяженностью почти в час конной езды. Те, кого мы определили в стрелки, поднялись по склонам; их лошадей привязали в полной готовности на равнине, чтобы не возникло замешательства в случае отхода. С верблюдов сняли палатки и разбили их недалеко отсюда. Как уже говорилось, палатки были предназначены для раненых. Воды в бурдюки набрали достаточно, однако перевязочного материала очень не хватало. Я был несказанно огорчен этой нехваткой.
Мы, конечно, установили цепь постов, соединявшую нас с племенем абу-мохаммед, от которых почти каждый час поступали донесения. Последнее сообщало нам, что враги еще не раскрыли нашего присутствия.
Сэр Линдсей весь вчерашний вечер, а также сегодня разговаривал со мной односложными фразами. У меня же просто не оставалось для него времени. Теперь он подошел ко мне.
— Где будем сражаться, сэр? Здесь? — спросил он.
— Нет, вон за той высоткой, — ответил я.
— Остаться с вами?
— Как хотите.
— С кем вы? Пехота, кавалерия, саперы, понтонеры?
— Кавалерия, но это будут драгуны, потому что нам придется столько же стрелять, сколько и фехтовать, если потребуется.
— Остаюсь с вами.
— Тогда подождите здесь. Рядом с вами останется и мой отряд. Я за ним заеду.
— Не в долину?
— Нет, отсюда мы по гребню проедем к реке, чтобы воспрепятствовать врагу уйти на север.
— Сколько человек?
— Сто.
— Well!
Я принял назначение с определенным умыслом. Я был, правда, другом и союзником хаддединов, но мне было противно убивать — даже в открытом бою — людей, не сделавших мне ничего плохого. Ссора между этими арабскими племенами, которую должны были здесь разрешить, лично меня не касалась, а поскольку нельзя было просто представить, чтобы враги повернули на север, то я попросился в отряд, который должен был преградить путь неприятелю именно там. Охотнее всего я бы остался на перевязочном пункте, однако такое не представлялось возможным.
Теперь шейх вел свою кавалерию в долину, и я присоединился к ним. Они разъехались по двум боковым долинам, направо и налево. За ними следовала пехота. Третья часть пехотинцев поднялась на высоты справа, другая треть — на высоты слева. Спрятавшись за многочисленными уступами скал, они должны были поражать врага сверху. Оставшаяся треть состояла преимущественно из людей шейха Малика. Их возглавлял сам шейх. Они остались у входа в долину, чтобы забаррикадировать его и за этим укреплением встретить врага. Осмотрев место будущего боя, я вернулся к своей сотне и ускакал вместе с ней.
Путь шел на север, пока мы не нашли ущелье, облегчившее нам переход через Джебель. Спустя час мы увидели под собой реку. Правее, а следовательно, южнее, склоны горы в двух местах вплотную подходили к реке, образуя полукруг, из которого, если уж имел несчастье в нем оказаться, было очень трудно выбраться. Здесь я расставил своих людей. Без особого напряжения мы могли бы сдержать десятикратно превосходящего нас противника.
После того как я выставил передовое охранение, мы спешились и расположились поудобнее. Линдсей спросил меня:
— Вы знакомы с местностью, сэр?
— Нет, — ответил я.
— Может быть, здесь есть развалины?
— Не знаю.
— Спросите же!
Я выполнил его просьбу и перевел ему ответ:
— Развалины есть дальше, вверх по течению.
— Как они называются?
— Мукхолкал, или Кала-Шергата.
— Fowling bulls там есть?
— Хм! Надо бы сначала посмотреть:
— Скоро ли начнется бой?
— В полдень, а возможно, и позднее. Может быть, для нас вообще боя не будет.
— Тогда я тем временем взгляну хоть разок на Кала-Шергата.
— Вряд ли в данный момент это возможно.
— Почему?
— Потому что до развалин надо проскакать около пятнадцати английских миль.
— А! Хм! Miserable ! Останусь здесь!
Он прилег в тени кустов, а я, решив произвести разведку, дал людям необходимые указания и поскакал вдоль реки в южном направлении.
Мой верховой, как и все шаммарские лошади, отлично карабкался по кручам, и я мог рискнуть взобраться на Джебель. Я поскакал к вершине так резво, будто передо мной лежала удобная равнина.
По гребню ехать было трудно, и до высшей точки я добрался куда позднее, чем через час. Однако конь был таким свежим, словно он только что проснулся;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Он протянул мне кубок.
— Эмир Хаджи Кара бен Немей, твой народ живет дальше всего отсюда. Пей первым и протяни потом кубок нашему другу.
Я обратился с короткой речью и сделал один глоток. Малик поступил так же, как я, а Мохаммед Эмин допил остаток. Потом он обнял и расцеловал нас, говоря каждому:
«Теперь ты — мой рафик , я — твой рафик. Наша дружба будет вечной, даже если Аллах разведет наши пути!»
Новость о нашем союзе быстро разбежалась по лагерю, и каждый, кто полагал, что пользуется хоть малейшим преимуществом или самой ничтожной льготой, приходил в палатку шейха, чтобы поздравить нас. Это заняло немало времени, так что лишь в очень поздний час мы снова уселись втроем.
Нам необходимо было познакомить Малика с местностью, на которой мы предполагали дать бой, а также посвятить его в наш оборонительный план. Он одобрил наши замыслы, а потом спросил:
— А не могут враги уйти на север?
— Они могли бы прорваться между рекой и Джебель-Кануза, стало быть, вдоль вади Джехеннем; но и этот путь мы им преградили. Шейх Мохаммед, ты приказал, чтобы приготовили инструменты для строительства бруствера?
— Это уже сделано.
— Выбраны ли женщины, которые должны нас сопровождать, чтобы перевязывать раненых?
— Все они готовы.
— Тогда позволь же нашему товарищу и его людям выбрать лошадей. Мы должны выступать, ибо скоро наступит рассвет.
Глава 10
ПОБЕДА
Прошло полчаса, и части хаддединов пришли в движение — не беспорядочно, хаотично, как это обычно бывает у арабов, а сомкнутыми в строю отрядами. Каждый знал свое место.
Перед нами ехали воины, за нами, на верблюдах или пешком, под предводительством еще довольно боевых стариков — женщины, образовавшие «санитарный корпус», и, наконец, те, кто был предназначен для связи с пастбищами и для надзора за пленными.
Когда взошло солнце, все спешились и бросились на землю — помолиться. Это было величественное зрелище: видеть эти сотни воинов, лежащих в пыли перед тем самым Господом, который еще сегодня мог призвать к себе любого из них.
От часовых мы узнали, что пока ничего не произошло. Мы без помех достигли вытянутой в длину Джебель-Дерадж, за которой с востока на запад простиралась долина протяженностью почти в час конной езды. Те, кого мы определили в стрелки, поднялись по склонам; их лошадей привязали в полной готовности на равнине, чтобы не возникло замешательства в случае отхода. С верблюдов сняли палатки и разбили их недалеко отсюда. Как уже говорилось, палатки были предназначены для раненых. Воды в бурдюки набрали достаточно, однако перевязочного материала очень не хватало. Я был несказанно огорчен этой нехваткой.
Мы, конечно, установили цепь постов, соединявшую нас с племенем абу-мохаммед, от которых почти каждый час поступали донесения. Последнее сообщало нам, что враги еще не раскрыли нашего присутствия.
Сэр Линдсей весь вчерашний вечер, а также сегодня разговаривал со мной односложными фразами. У меня же просто не оставалось для него времени. Теперь он подошел ко мне.
— Где будем сражаться, сэр? Здесь? — спросил он.
— Нет, вон за той высоткой, — ответил я.
— Остаться с вами?
— Как хотите.
— С кем вы? Пехота, кавалерия, саперы, понтонеры?
— Кавалерия, но это будут драгуны, потому что нам придется столько же стрелять, сколько и фехтовать, если потребуется.
— Остаюсь с вами.
— Тогда подождите здесь. Рядом с вами останется и мой отряд. Я за ним заеду.
— Не в долину?
— Нет, отсюда мы по гребню проедем к реке, чтобы воспрепятствовать врагу уйти на север.
— Сколько человек?
— Сто.
— Well!
Я принял назначение с определенным умыслом. Я был, правда, другом и союзником хаддединов, но мне было противно убивать — даже в открытом бою — людей, не сделавших мне ничего плохого. Ссора между этими арабскими племенами, которую должны были здесь разрешить, лично меня не касалась, а поскольку нельзя было просто представить, чтобы враги повернули на север, то я попросился в отряд, который должен был преградить путь неприятелю именно там. Охотнее всего я бы остался на перевязочном пункте, однако такое не представлялось возможным.
Теперь шейх вел свою кавалерию в долину, и я присоединился к ним. Они разъехались по двум боковым долинам, направо и налево. За ними следовала пехота. Третья часть пехотинцев поднялась на высоты справа, другая треть — на высоты слева. Спрятавшись за многочисленными уступами скал, они должны были поражать врага сверху. Оставшаяся треть состояла преимущественно из людей шейха Малика. Их возглавлял сам шейх. Они остались у входа в долину, чтобы забаррикадировать его и за этим укреплением встретить врага. Осмотрев место будущего боя, я вернулся к своей сотне и ускакал вместе с ней.
Путь шел на север, пока мы не нашли ущелье, облегчившее нам переход через Джебель. Спустя час мы увидели под собой реку. Правее, а следовательно, южнее, склоны горы в двух местах вплотную подходили к реке, образуя полукруг, из которого, если уж имел несчастье в нем оказаться, было очень трудно выбраться. Здесь я расставил своих людей. Без особого напряжения мы могли бы сдержать десятикратно превосходящего нас противника.
После того как я выставил передовое охранение, мы спешились и расположились поудобнее. Линдсей спросил меня:
— Вы знакомы с местностью, сэр?
— Нет, — ответил я.
— Может быть, здесь есть развалины?
— Не знаю.
— Спросите же!
Я выполнил его просьбу и перевел ему ответ:
— Развалины есть дальше, вверх по течению.
— Как они называются?
— Мукхолкал, или Кала-Шергата.
— Fowling bulls там есть?
— Хм! Надо бы сначала посмотреть:
— Скоро ли начнется бой?
— В полдень, а возможно, и позднее. Может быть, для нас вообще боя не будет.
— Тогда я тем временем взгляну хоть разок на Кала-Шергата.
— Вряд ли в данный момент это возможно.
— Почему?
— Потому что до развалин надо проскакать около пятнадцати английских миль.
— А! Хм! Miserable ! Останусь здесь!
Он прилег в тени кустов, а я, решив произвести разведку, дал людям необходимые указания и поскакал вдоль реки в южном направлении.
Мой верховой, как и все шаммарские лошади, отлично карабкался по кручам, и я мог рискнуть взобраться на Джебель. Я поскакал к вершине так резво, будто передо мной лежала удобная равнина.
По гребню ехать было трудно, и до высшей точки я добрался куда позднее, чем через час. Однако конь был таким свежим, словно он только что проснулся;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103