А сейчас вы свободны.
- Есть, сэр!
Коп, изображавший последнего плохого парня - того, что с дробовиком, - приблизился к Сакс. Это был красивый итальянец с мышцами боксера - явный выходец из бруклинских доков. Его щеки и подбородок заросли щетиной. На бедре красовался крупнокалиберный пистолет, и Сакс подумала, что этот самоуверенный улыбчивый итальянец вполне мог бы бриться, используя этот пистолет вместо зеркала.
- Должен тебе сказать, что я участвовал в дюжине учений, и нынешнее было лучшим из всех, детка.
Это приятно удивило Амелию. Конечно, в управлении еще оставались подобные троглодиты - от рядовых патрульных до высшего руководства, - но обычно они вели себя снисходительно, не проявляя откровенного желания. Сакс уже почти год не слышала от мужчин-полицейских словечек вроде «детка» или «милая».
- Если не возражаешь, называй меня «офицер».
- Нет-нет! - рассмеялся он. - Успокойся. Учения ведь уже закончились.
- Ну и что с того?
- Когда я говорю «детка», это не относится к учениям. Не считай это должностным преступлением. Я говорю это потому, что восхищен. И потому, что ты такая... ну, ты знаешь. - Он просиял. - Я не горазд на комплименты, и от меня не часто услышишь такое.
- Потому что ты такой... ну, ты знаешь.
- Эй, ты не обиделась?
- Ничуть. Но все-таки называй меня «офицер». И я буду так же обращаться к тебе.
- Я не хотел обидеть тебя. Ты красивая девушка. А я парень. Ты ведь знаешь, что это значит... Так вот.
- Да, так вот, детка, - ответила Сакс и пошла прочь. Нахмурившись, он преградил ей путь:
- Эй, подожди! Как-то нехорошо получается. Давай я куплю тебе пива. Когда узнаешь меня получше, я понравлюсь тебе.
- Это еще вопрос! - рассмеялся один из его приятелей.
Добродушно показав ему средний палец, «детка» снова повернулся к Сакс. В этот момент ее пейджер подал звуковой сигнал, и она увидела на экране номер Райма, после чего там появилось слово «срочно».
- Надо идти, - сказала Сакс.
- Значит, на пиво времени нет? - огорчился полицейский.
- Нет.
- А как насчет телефончика?
Изобразив пистолет большим и указательным пальцами, Амелия направила на него воображаемый ствол и, выкрикнув: «бац, бац!» - побежала к своему желтому «камаро».
Глава 3
И это называется школой?
Волоча за собой большую черную сумку на колесиках, Сакс шла по полутемному коридору. Пахло плесенью и старым деревом, с высокого потолка свисала густая паутина.
Как здесь можно изучать музыку? Все очень напоминает обстановку из романов Анны Райс, которые так любит читать ее мать.
- Нечистое место, - то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал один из полицейских, и этим было все сказано.
Шестеро копов - четверо патрульных и двое в гражданской одежде - стояли в конце зала возле двустворчатых дверей. Наклонив голову и сжимая в руке один из своих традиционных блокнотов, о чем-то разговаривал с охранником взъерошенный Лон Селлитто. Форменная одежда охранника была такой же пыльной и грязной, как и все здешние полы и стены.
Через открытую дверь было видно еще одно полутемное помещение, посереди которого лежало тело жертвы.
- Нам нужно освещение. Пара комплектов, - сказала Сакс технику. - Кивнув, молодой человек направился к своей МБР - машине быстрого реагирования, битком набитой оборудованием, необходимым для работы на месте преступления.
Машина стояла возле здания, заняв часть тротуара - наверняка техник ехал сюда не с такой скоростью, как Сакс, ухитрившаяся разогнать свою развалюху 1969 года выпуска до семидесяти миль в час.
Амелия пристально рассматривала юную блондинку, лежавшую в трех метрах от нее. Из-за того, что руки девушки были скреплены наручниками за спиной, живот дугой выдавался вверх. Даже в полутьме вестибюля зоркая Сакс могла заметить на шее жертвы странгуляционные борозды, кровь на губах и подбородке - вероятно, она прикусила язык, что обычно бывает при удушении.
Обручального кольца нет, в ушах недорогие, изумрудного цвета, сережки, на ногах поношенные кроссовки, машинально отметила Сакс. Следовательно, отсутствуют видимые признаки ограбления, сексуального насилия или нанесения увечий.
- Кто из полицейских оказался здесь первым?
- Мы. - Высокая женщина с коротко остриженными темными волосами, на именной бирке которой значилось «Д. Францискович», кивнула в сторону своей светловолосой напарницы - «Н. Аусонио». Лица обеих выражали беспокойство; Францискович нервно постукивала пальцами по кобуре пистолета, Аусонио не отрывала взгляда от тела жертвы, и Сакс решила, что та впервые столкнулась с убийством.
Патрульные подробно рассказали Амелии о том, как они обнаружили преступника, о вспышке света, о баррикаде, о его бегстве.
- По вашим словам, он заявил, будто взял заложника?
- Да, - ответила Аусонио, - но в школе все вроде бы на месте, поэтому мы уверены, что он блефовал.
- Кто жертва?
- Светлана Расникова, - сказала Аусонио. - Двадцать четыре года, студентка.
- Беддинг и Сол опросили сегодня утром всех, кто находился в здании, - добавил Селлитто.
- А кто побывал внутри?
- Сначала офицеры. - Селлитто указал на женщин. - Потом двое медиков и двое из группы захвата. Они ушли сразу же, как только все проверили. Место преступления все еще не тронуто.
- Там еще был охранник, - пояснила Аусонио. - Но лишь минуту, не больше. Мы его сразу же выпроводили.
- Хорошо, - сказала Сакс. - Свидетели есть?
- Когда мы вошли сюда, снаружи был уборщик, - ответила Аусонио.
- Но он ничего не видел, - добавила Францискович.
- Мне все же нужно взглянуть на отпечатки его обуви - для сравнения. Кто-нибудь из вас может его найти? - Сакс взглянула на женщин.
- Конечно. - Аусонио тут же удалилась.
Пошарив в одной из черных сумок, Сакс вытащила прозрачный пластмассовый мешочек. Расстегнув молнию, достала белый комбинезон «тивек», надела его и набросила на голову капюшон. После этого натянула перчатки. В нью-йоркском управлении полиции такую экипировку применяли теперь все эксперты: она исключала возможность искажения картины преступления посторонними следами: волосами, клетками эпителия и прочим. Кроме того, Сакс сделала то, на чем всегда настаивал Райм, - обмотала обувь резиновыми лентами, что позволяло отличить собственные следы от отпечатков ног жертвы и преступника.
Водрузив на голову наушники и приладив микрофон, она включила свою «Моторолу». Через мгновение в ухе послышался слабый голос Линкольна Райма.
- Сакс, ты на месте?
- Да. Все произошло именно так, как ты говорил, - они загнали его в угол, и он исчез.
Райм засмеялся.
- А теперь они хотят, чтобы мы его нашли. Неужели наш удел исправлять чужие ошибки? Подожди минутку. Приказываю: убавить звук... убавить звук. - Музыка, на фоне которой звучал его голос, стихла.
Вскоре вернулся техник с высокими светильниками на штативах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
- Есть, сэр!
Коп, изображавший последнего плохого парня - того, что с дробовиком, - приблизился к Сакс. Это был красивый итальянец с мышцами боксера - явный выходец из бруклинских доков. Его щеки и подбородок заросли щетиной. На бедре красовался крупнокалиберный пистолет, и Сакс подумала, что этот самоуверенный улыбчивый итальянец вполне мог бы бриться, используя этот пистолет вместо зеркала.
- Должен тебе сказать, что я участвовал в дюжине учений, и нынешнее было лучшим из всех, детка.
Это приятно удивило Амелию. Конечно, в управлении еще оставались подобные троглодиты - от рядовых патрульных до высшего руководства, - но обычно они вели себя снисходительно, не проявляя откровенного желания. Сакс уже почти год не слышала от мужчин-полицейских словечек вроде «детка» или «милая».
- Если не возражаешь, называй меня «офицер».
- Нет-нет! - рассмеялся он. - Успокойся. Учения ведь уже закончились.
- Ну и что с того?
- Когда я говорю «детка», это не относится к учениям. Не считай это должностным преступлением. Я говорю это потому, что восхищен. И потому, что ты такая... ну, ты знаешь. - Он просиял. - Я не горазд на комплименты, и от меня не часто услышишь такое.
- Потому что ты такой... ну, ты знаешь.
- Эй, ты не обиделась?
- Ничуть. Но все-таки называй меня «офицер». И я буду так же обращаться к тебе.
- Я не хотел обидеть тебя. Ты красивая девушка. А я парень. Ты ведь знаешь, что это значит... Так вот.
- Да, так вот, детка, - ответила Сакс и пошла прочь. Нахмурившись, он преградил ей путь:
- Эй, подожди! Как-то нехорошо получается. Давай я куплю тебе пива. Когда узнаешь меня получше, я понравлюсь тебе.
- Это еще вопрос! - рассмеялся один из его приятелей.
Добродушно показав ему средний палец, «детка» снова повернулся к Сакс. В этот момент ее пейджер подал звуковой сигнал, и она увидела на экране номер Райма, после чего там появилось слово «срочно».
- Надо идти, - сказала Сакс.
- Значит, на пиво времени нет? - огорчился полицейский.
- Нет.
- А как насчет телефончика?
Изобразив пистолет большим и указательным пальцами, Амелия направила на него воображаемый ствол и, выкрикнув: «бац, бац!» - побежала к своему желтому «камаро».
Глава 3
И это называется школой?
Волоча за собой большую черную сумку на колесиках, Сакс шла по полутемному коридору. Пахло плесенью и старым деревом, с высокого потолка свисала густая паутина.
Как здесь можно изучать музыку? Все очень напоминает обстановку из романов Анны Райс, которые так любит читать ее мать.
- Нечистое место, - то ли в шутку, то ли всерьез пробормотал один из полицейских, и этим было все сказано.
Шестеро копов - четверо патрульных и двое в гражданской одежде - стояли в конце зала возле двустворчатых дверей. Наклонив голову и сжимая в руке один из своих традиционных блокнотов, о чем-то разговаривал с охранником взъерошенный Лон Селлитто. Форменная одежда охранника была такой же пыльной и грязной, как и все здешние полы и стены.
Через открытую дверь было видно еще одно полутемное помещение, посереди которого лежало тело жертвы.
- Нам нужно освещение. Пара комплектов, - сказала Сакс технику. - Кивнув, молодой человек направился к своей МБР - машине быстрого реагирования, битком набитой оборудованием, необходимым для работы на месте преступления.
Машина стояла возле здания, заняв часть тротуара - наверняка техник ехал сюда не с такой скоростью, как Сакс, ухитрившаяся разогнать свою развалюху 1969 года выпуска до семидесяти миль в час.
Амелия пристально рассматривала юную блондинку, лежавшую в трех метрах от нее. Из-за того, что руки девушки были скреплены наручниками за спиной, живот дугой выдавался вверх. Даже в полутьме вестибюля зоркая Сакс могла заметить на шее жертвы странгуляционные борозды, кровь на губах и подбородке - вероятно, она прикусила язык, что обычно бывает при удушении.
Обручального кольца нет, в ушах недорогие, изумрудного цвета, сережки, на ногах поношенные кроссовки, машинально отметила Сакс. Следовательно, отсутствуют видимые признаки ограбления, сексуального насилия или нанесения увечий.
- Кто из полицейских оказался здесь первым?
- Мы. - Высокая женщина с коротко остриженными темными волосами, на именной бирке которой значилось «Д. Францискович», кивнула в сторону своей светловолосой напарницы - «Н. Аусонио». Лица обеих выражали беспокойство; Францискович нервно постукивала пальцами по кобуре пистолета, Аусонио не отрывала взгляда от тела жертвы, и Сакс решила, что та впервые столкнулась с убийством.
Патрульные подробно рассказали Амелии о том, как они обнаружили преступника, о вспышке света, о баррикаде, о его бегстве.
- По вашим словам, он заявил, будто взял заложника?
- Да, - ответила Аусонио, - но в школе все вроде бы на месте, поэтому мы уверены, что он блефовал.
- Кто жертва?
- Светлана Расникова, - сказала Аусонио. - Двадцать четыре года, студентка.
- Беддинг и Сол опросили сегодня утром всех, кто находился в здании, - добавил Селлитто.
- А кто побывал внутри?
- Сначала офицеры. - Селлитто указал на женщин. - Потом двое медиков и двое из группы захвата. Они ушли сразу же, как только все проверили. Место преступления все еще не тронуто.
- Там еще был охранник, - пояснила Аусонио. - Но лишь минуту, не больше. Мы его сразу же выпроводили.
- Хорошо, - сказала Сакс. - Свидетели есть?
- Когда мы вошли сюда, снаружи был уборщик, - ответила Аусонио.
- Но он ничего не видел, - добавила Францискович.
- Мне все же нужно взглянуть на отпечатки его обуви - для сравнения. Кто-нибудь из вас может его найти? - Сакс взглянула на женщин.
- Конечно. - Аусонио тут же удалилась.
Пошарив в одной из черных сумок, Сакс вытащила прозрачный пластмассовый мешочек. Расстегнув молнию, достала белый комбинезон «тивек», надела его и набросила на голову капюшон. После этого натянула перчатки. В нью-йоркском управлении полиции такую экипировку применяли теперь все эксперты: она исключала возможность искажения картины преступления посторонними следами: волосами, клетками эпителия и прочим. Кроме того, Сакс сделала то, на чем всегда настаивал Райм, - обмотала обувь резиновыми лентами, что позволяло отличить собственные следы от отпечатков ног жертвы и преступника.
Водрузив на голову наушники и приладив микрофон, она включила свою «Моторолу». Через мгновение в ухе послышался слабый голос Линкольна Райма.
- Сакс, ты на месте?
- Да. Все произошло именно так, как ты говорил, - они загнали его в угол, и он исчез.
Райм засмеялся.
- А теперь они хотят, чтобы мы его нашли. Неужели наш удел исправлять чужие ошибки? Подожди минутку. Приказываю: убавить звук... убавить звук. - Музыка, на фоне которой звучал его голос, стихла.
Вскоре вернулся техник с высокими светильниками на штативах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114