Кара стояла перед окном, в черной тенниске Сакс, которую извлекли из чулана наверху. Том стирал блузку Кары, удаляя пятно «крови», продемонстрированное ею во время импровизированного представления на ярмарке ремесел.
- Откуда вы их берете? - Райм кивком указал на шарики. Он так и не заметил, чтобы она доставала их из сумочки или из кармана.
Кара с улыбкой ответила, что «материализовала» их.
- А где вы живете? - спросил он.
- В Виллидже.
Райм кивнул, предавшись воспоминаниям.
- Когда мы с женой были вместе, большинство наших друзей жили там. А еще в Сохо, в Трибеке.
- Я не слишком часто бываю к северу от Двадцать третьей, - сказала она.
Криминалист засмеялся.
- В мое время с Четырнадцатой начиналась демилитаризованная зона.
- Кажется, наши победили, - пошутила Кара. Красные шарики появились и вновь исчезли, перешли из одной руки в другую, затем начали циркулировать в воздухе.
- А откуда ваш акцент?
- У меня есть акцент? - удивилась она.
- Ну, интонация, модуляции... тон.
- Наверное, из Огайо. Средний Запад.
- У меня тоже, - сказал Райм. - Иллинойс.
- Но здесь я живу с восемнадцати лет. Училась в Бронксвилле.
- Колледж драматического искусства имени Сары Лоуренс, - предположил Райм.
- Английская литература.
- И вам здесь понравилось, поэтому вы остались.
- Мне понравилось здесь сразу, как только я перебралась в город. А потом мой отец умер, и мать переехала сюда, чтобы быть поближе ко мне.
Дочь овдовевшей матери... Как и Сакс, подумал Райм. Возможно, у Кары те же проблемы с матерью. В последние годы установился мир, но до этого мать Амелии была несдержанна и непредсказуема. Роуз не понимала, почему ее муж всего-навсего коп, а дочь не желает быть тем, кем она хотела бы видеть ее. Это сближало отца с дочерью, что только ухудшало обстановку в семье. Сакс рассказывала Райму, что в трудные времена им с отцом служил убежищем гараж, где все было вполне предсказуемо: к примеру, карбюратор не работал лишь вследствие незыблемых законов физики, а не из-за чьей-то прихоти.
Двигатели, подвески и трансмиссии не подвержены колебаниям настроения и даже в самом худшем случае никогда не обвинят тебя за совершенные ошибки.
Райм несколько раз встречался с Роуз Сакс, приятной, говорливой, несколько эксцентричной женщиной, гордившейся дочерью. Однако в прошлом все было иначе.
- Ну и как сказывается то, что она находится неподалеку? - поинтересовался Райм.
- Думаете, это не слишком здорово? Нет, моя мама замечательная. Она... ну, в общем, настоящая Мать. С большой буквы.
- И где она живет?
- В одном медицинском учреждении, в Верхнем Ист-Сайде.
- Она очень больна?
- Нет, ничего серьезного. Она выздоровеет. - Кара рассеянно катала шарики по ладони. - Как только ей станет лучше, мы поедем в Англию - только вдвоем. В Лондон, в Стратфорд, в Котсуолд. Один раз я уже ездила туда с родителями. Это был наш лучший отпуск. Теперь я буду ездить по левой стороне дороги и пить теплое пиво. В прошлый раз мне этого не разрешали. Тогда мне было всего тринадцать лет. Вы были там когда-нибудь?
- Конечно. Иногда мне приходилось сотрудничать со Скотленд-Ярдом. А еще я читал там лекции. Я там уже не был с... ну, в общем, немало лет.
- В Англии фокусы и иллюзия всегда пользовались большей популярностью, чем здесь. Там все овеяно историей. В Лондоне я хочу показать маме Египетский зал. Сто лет назад для фокусников это был своего рода центр вселенной. Знаете, для меня это нечто вроде паломничества.
Райм посмотрел на дверь - Тома не было видно.
- Сделайте мне одолжение, - попросил он.
- Пожалуйста.
- Мне нужно принять лекарство. - Кара оглядела стоящие возле стены пузырьки с лекарствами. - Нет, на книжной полке.
- Понятно. Какое из них? - спросила Кара.
- То, что в самом конце. «Макаллан», восемнадцатилетней выдержки. - Райм шепотом добавил: - И чем незаметнее вы его нальете, тем лучше.
- О, я именно та, кто вам нужен. Роберт-Удэн говорил, что хороший иллюзионист должен обладать тремя навыками: ловкостью, ловкостью и еще раз ловкостью.
Кара налила в стакан приличную порцию виски - бесшумно и почти незаметно. Даже если бы Том стоял рядом, он все равно ничего бы не заметил. Сунув в стакан соломинку, она поставила его в фиксатор кресла.
- Угощайтесь! - предложил Райм.
Покачав головой, Кара указала на кофейник, который почти полностью опустошила:
- А это моя отрава.
Отхлебнув шотландского виски, Райм откинул голову, чтобы ощутить в горле приятное тепло. Понаблюдав за невероятным поведением красных шаров, он сделал еще один глоток.
- Мне это нравится.
- Что?
- Такого рода иллюзии. - «Не раскисай, - сказал он себе. - Напившись, ты начинаешь раскисать». Но эта трезвая мысль не остановила его. - Знаете, иногда реальность трудна для восприятия. - Сделав еще один глоток, Райм печально посмотрел на свое неподвижное тело.
Об этом своем замечании и о взгляде он тут же пожалел и уже собирался сменить тему, но Кара не стала выражать ему сочувствие.
- Я уверена, что реального вообще не так уж много. - Райм нахмурился, не понимая, что она имеет в виду. - Разве большая часть нашей жизни это не иллюзия? - продолжала Кара.
- Как так?
- Ну, прошлое - это ведь воспоминания, верно?
- Да.
- А будущее - игра воображения. И то и другое - иллюзии. Воспоминания ненадежны, а о будущем мы можем только фантазировать. Абсолютно реален только миг в настоящем, и тот постоянно изменяется соответственно воображению и воспоминанию. Ну вот видите? Большая часть нашей жизни - иллюзия.
Райм тихо засмеялся. Как ученый он пытался найти противоречие в ее рассуждениях, но не мог. А ведь она права, заключил он. Райм много времени прожил с воспоминаниями о том, что было до, то есть до катастрофы. И много размышлял о том, как изменилась его жизнь после. Еще он думал о том, нужно ли делать операцию, о которой говорили уже несколько лет. Сможет ли он когда-нибудь снова ходить? Или хотя бы двигать рукой? Как это повлияет на его отношения с Сакс?
Опять же профессиональный аспект: расследуя какое-нибудь дело, Райм постоянно обращался к своему обширному банку памяти и вместе с тем пытался представить, где находится подозреваемый и что собирается сделать.
Все прошлое - воспоминания, а будущее - игра воображения...
- Раз уж мы растопили лед, - сказала Кара, положив сахар в кофе, - я должна кое в чем признаться.
Еще один глоток.
- Да?
- Когда я впервые увидела вас, мне пришла в голову одна мысль. - Да, Райм помнил это. Взгляд. Назойливый взгляд, который стараются поскорее отвести от калеки. Взгляду сопутствует улыбка. Но хуже всего, когда за взгляд и улыбку пытаются неуклюже извиниться. Смущенно замолчав, Кара все же добавила: - Я подумала о том, что вы могли бы быть прекрасным иллюзионистом.
- Я? - изумился Райм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114