И Контрин, которые просто ЗНАЛИ, хоть он и не понимал, откуда.
Кроме того, он видел камеры в Бюро и знал себя.
Джим понимал, что если она погибнет, он будет умерщвлен. Кто-то
говорил ему, что Контрин никому не передают своих ази, но он не испытывал
из-за этого страха. Когда это произойдет, он просто сядет и подождет
смерти. Ничто уже не будет его интересовать, он утратит свою полезность.
Он испытывал странное, чужое давление в горле и за весь день не сумел
от него избавиться - доказательство стресса, которого он не мог снять.
БУДЬ СПОКОЕН, - прозвучало в памяти эхо давнишних лент. - СПОКОЙСТВИЕ
ВСЕГДА ХОРОШО. ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СПОКОЕН, ЗНАЧИТ, ТЫ БЕСПОЛЕЗЕН.
БЕСПОЛЕЗНЫЙ АЗИ - НИЧТО. ОТБРОСЬ ВСЯКОЕ БЕСПОКОЙСТВО, ИНСТРУКЦИИ ПРИДУТ.
ТЫ НЕ ВИНОВАТ, ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ СПОКОЕН И ПОДОЖДЕШЬ ИНСТРУКЦИЙ.
Потом пришло наказание, когда эмоции достигли слишком высокого
напряжения - встроенная в организм тошнота. Джим дрожал всем телом,
разрываясь между перехваченным спазмами горлом и судорожно сжимающимся
желудком. Он знал, что если справится с одним, другое тоже исчезнет, Ему
удалось утихомирить усиливающуюся истерию простым переключением внимания:
он думал о чем-то другом, а не о том, что подсказывали чувства.
ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ. СПОКОЙСТВИЕ - ХОРОШО. СПОКОЙНЫЙ - СЧАСТЛИВ.
СЧАСТЛИВЫЙ - ПОЛЕЗЕН. ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН.
Он тут же принялся за дело: достал из шкафчика комплект для
гипнообучения, открыл коробку с лентами.
ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ, - непрерывно повторял он, потому что руки его
дрожали, когда он сознательно выбирал запрещенные ленты в черных футлярах.
Неповиновение усилило боль в желудке. ЭТО ДЛЯ НЕЕ, - убеждал он самого
себя, - А ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН. Прослушав ее ленты, он будет знать
столько же, сколько она. А если будет знать столько, сколько она, то
поймет, что нужно делать.
Он вынул стенку коробки и подпер ею груду лент, которую установил у
подавателя, поскольку их было гораздо больше, чем предусматривала
конструкция комплекта. СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА ФИЗИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЯХ, - это
был способ сохранения спокойствия в минуты кризиса. - НЕ ДУМАЙ, ЗАЧЕМ
РАБОТАЕШЬ, ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ, ПОКА НЕ ВЫПОЛНИШЬ ЗАДАНИЕ.
Он подготовил машину, подготовил кресло, бросив на него одеяло, чтобы
было поудобнее. Наконец, разделся донага, разгладил одеяло, чтобы ни одна
складка не раздражала кожу во время долгой потери сознания. Пузырек с
таблетками нашел там, где оставил его в прошлый раз в ванной. Затем сел с
таблеткой в зубах, закрепил контакты, накинул на себя края одеяла,
проглотил таблетку и стал ждать, когда придет одеревенение. Я ИЗМЕНЮСЬ, -
подумал он, чувствуя, как усиливается и волной поднимается в нем паника.
Он всегда любил того, кем был, а то, что делал сейчас, было как
самоубийство.
Чувствуя, что начинает терять сознание, Джим сказал себе ПРОЩАЙ и
нажал выключатель. Потом опустил руки, сел поудобнее и стал ждать.
Машина заработала.
Джим не терял сознание, он воспринимал, но не то, что его окружало.
Его захватила ошеломляющая чуждость получаемой информации.
Поведение. Данные. Противоречия. Разумы бессмертных, создателей
Района. Он поглощал все это, пока его тело не начало кричать об опасности,
продолжая при этом впитывать сведения.
Он не мог этого прекратить. Только в короткие паузы, когда
прекращался поток инструкций, он пытался кричать о помощи, но тело не
реагировало. Потом инструкции начинались вновь, и всякая воля покидала
его.
2
- Мет-марен, - пропела Мать. - Найти, найти эту королеву.
Работницы пытались ее успокоить, Трутни пели песню о хаосе. Ощущение
разделения продолжалось, объединенное на время сознание кургана исчезло.
Работницы лихорадочно работали, умирали от усилий, стирая челюсти и
истощая тело, их трупы оттаскивали назад. Работа продолжалась. Ази падали
под тяжестью, пили, отдыхали и, пошатываясь, возвращались на место, чтобы
там умереть.
По кургану кружил испуганный вкус зеленого разведчика, перехваченного
Воинами. Зеленый курган тоже был дезориентирован, тоже помнил Мет-маренов
по минувшим временам, еще до того, как солнце взошло под этим углом и мир
изменил свой цвет.
Зеленый курган в свою очередь познал вкус золотистого, который вкусил
красного. В их стремительности появился теперь оттенок колебания, стало
меньше напора и больше страха.
- Убить, - торопила часть голубого Разума, слагаемая Воинами. -
Вылечить, убрать вредителей.
Трутни пели о памяти, а равновесие кургана склонялось в сторону
мыслей Воинов. Потом оно вернулось к Матери, более воинственной, чем они,
поскольку она заботилась о яичках и выживании.
СТРОИТЬ, - пошел приказ, и Работницы заработали еще быстрее.
3
Измученные, скорчились они в тени группы кустов.
Раен сунула пальцы под визир, вытерла пот с век, передвинула край
стекол в другое место, а затем сморщила нос так, чтобы визир встал на свое
место. Откинув капюшон солскафа, она сняла перчатки и расстегнула рукава
до локтей. Близился вечер, но воздух по-прежнему был горяч, как недавно
погасший костер. Комбинезоны защищали от ожогов благодаря вентиляции через
вставки, сделанные из шелка маджат, но кожа была липкой от пота, и ткань
прилипала при каждом движении. На коленях Раен держала карабин мертвого
ази - дополнительная тяжесть для ноющих мускулов. У нее были продукты и
фляги из аварийных запасов, но она не пила, пытая себя мыслью о воде.
Запасы были рассчитаны на десятерых, а вокруг нее сидело более полусотни
измученных жаждой людей. Никто из них не пил, они были ази и - ждали.
Раненые молча переносили боль и насекомых. Ази иногда кричали от
удивления, но здесь ничто не могло удивить их. Они знали ситуацию. Группа
уменьшилась на двух самых тяжелораненых; несшие их радовались этому - Раен
не питала по этому поводу иллюзий. В тот день она иначе оценивала жалость,
заставившую ее забрать всех. Озабоченно смотрела она на двух других в не
менее тяжелом состоянии и на окружающую со всех сторон бескрайнюю степь.
Немногого не хватило, чтобы она застрелила обоих, но вместо этого дала им
по глотку воды, переполнив чашу глупости. Точно так же поступила она с
ази, тащившими носилки. Она сама и остальные смогли лишь смочить губы и
выплюнуть жидкость, что послушно и сделали. Однако, Раен когда-то жила на
Цердине, солнце которого палило так же жарко, и то, что они сейчас
переживали, было не ново для нее, в отличие от остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Кроме того, он видел камеры в Бюро и знал себя.
Джим понимал, что если она погибнет, он будет умерщвлен. Кто-то
говорил ему, что Контрин никому не передают своих ази, но он не испытывал
из-за этого страха. Когда это произойдет, он просто сядет и подождет
смерти. Ничто уже не будет его интересовать, он утратит свою полезность.
Он испытывал странное, чужое давление в горле и за весь день не сумел
от него избавиться - доказательство стресса, которого он не мог снять.
БУДЬ СПОКОЕН, - прозвучало в памяти эхо давнишних лент. - СПОКОЙСТВИЕ
ВСЕГДА ХОРОШО. ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СПОКОЕН, ЗНАЧИТ, ТЫ БЕСПОЛЕЗЕН.
БЕСПОЛЕЗНЫЙ АЗИ - НИЧТО. ОТБРОСЬ ВСЯКОЕ БЕСПОКОЙСТВО, ИНСТРУКЦИИ ПРИДУТ.
ТЫ НЕ ВИНОВАТ, ЕСЛИ ОСТАНЕШЬСЯ СПОКОЕН И ПОДОЖДЕШЬ ИНСТРУКЦИЙ.
Потом пришло наказание, когда эмоции достигли слишком высокого
напряжения - встроенная в организм тошнота. Джим дрожал всем телом,
разрываясь между перехваченным спазмами горлом и судорожно сжимающимся
желудком. Он знал, что если справится с одним, другое тоже исчезнет, Ему
удалось утихомирить усиливающуюся истерию простым переключением внимания:
он думал о чем-то другом, а не о том, что подсказывали чувства.
ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ. СПОКОЙСТВИЕ - ХОРОШО. СПОКОЙНЫЙ - СЧАСТЛИВ.
СЧАСТЛИВЫЙ - ПОЛЕЗЕН. ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН.
Он тут же принялся за дело: достал из шкафчика комплект для
гипнообучения, открыл коробку с лентами.
ПОКОЙ, ПОКОЙ, ПОКОЙ, - непрерывно повторял он, потому что руки его
дрожали, когда он сознательно выбирал запрещенные ленты в черных футлярах.
Неповиновение усилило боль в желудке. ЭТО ДЛЯ НЕЕ, - убеждал он самого
себя, - А ХОРОШИЙ АЗИ ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН. Прослушав ее ленты, он будет знать
столько же, сколько она. А если будет знать столько, сколько она, то
поймет, что нужно делать.
Он вынул стенку коробки и подпер ею груду лент, которую установил у
подавателя, поскольку их было гораздо больше, чем предусматривала
конструкция комплекта. СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА ФИЗИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЯХ, - это
был способ сохранения спокойствия в минуты кризиса. - НЕ ДУМАЙ, ЗАЧЕМ
РАБОТАЕШЬ, ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ, ПОКА НЕ ВЫПОЛНИШЬ ЗАДАНИЕ.
Он подготовил машину, подготовил кресло, бросив на него одеяло, чтобы
было поудобнее. Наконец, разделся донага, разгладил одеяло, чтобы ни одна
складка не раздражала кожу во время долгой потери сознания. Пузырек с
таблетками нашел там, где оставил его в прошлый раз в ванной. Затем сел с
таблеткой в зубах, закрепил контакты, накинул на себя края одеяла,
проглотил таблетку и стал ждать, когда придет одеревенение. Я ИЗМЕНЮСЬ, -
подумал он, чувствуя, как усиливается и волной поднимается в нем паника.
Он всегда любил того, кем был, а то, что делал сейчас, было как
самоубийство.
Чувствуя, что начинает терять сознание, Джим сказал себе ПРОЩАЙ и
нажал выключатель. Потом опустил руки, сел поудобнее и стал ждать.
Машина заработала.
Джим не терял сознание, он воспринимал, но не то, что его окружало.
Его захватила ошеломляющая чуждость получаемой информации.
Поведение. Данные. Противоречия. Разумы бессмертных, создателей
Района. Он поглощал все это, пока его тело не начало кричать об опасности,
продолжая при этом впитывать сведения.
Он не мог этого прекратить. Только в короткие паузы, когда
прекращался поток инструкций, он пытался кричать о помощи, но тело не
реагировало. Потом инструкции начинались вновь, и всякая воля покидала
его.
2
- Мет-марен, - пропела Мать. - Найти, найти эту королеву.
Работницы пытались ее успокоить, Трутни пели песню о хаосе. Ощущение
разделения продолжалось, объединенное на время сознание кургана исчезло.
Работницы лихорадочно работали, умирали от усилий, стирая челюсти и
истощая тело, их трупы оттаскивали назад. Работа продолжалась. Ази падали
под тяжестью, пили, отдыхали и, пошатываясь, возвращались на место, чтобы
там умереть.
По кургану кружил испуганный вкус зеленого разведчика, перехваченного
Воинами. Зеленый курган тоже был дезориентирован, тоже помнил Мет-маренов
по минувшим временам, еще до того, как солнце взошло под этим углом и мир
изменил свой цвет.
Зеленый курган в свою очередь познал вкус золотистого, который вкусил
красного. В их стремительности появился теперь оттенок колебания, стало
меньше напора и больше страха.
- Убить, - торопила часть голубого Разума, слагаемая Воинами. -
Вылечить, убрать вредителей.
Трутни пели о памяти, а равновесие кургана склонялось в сторону
мыслей Воинов. Потом оно вернулось к Матери, более воинственной, чем они,
поскольку она заботилась о яичках и выживании.
СТРОИТЬ, - пошел приказ, и Работницы заработали еще быстрее.
3
Измученные, скорчились они в тени группы кустов.
Раен сунула пальцы под визир, вытерла пот с век, передвинула край
стекол в другое место, а затем сморщила нос так, чтобы визир встал на свое
место. Откинув капюшон солскафа, она сняла перчатки и расстегнула рукава
до локтей. Близился вечер, но воздух по-прежнему был горяч, как недавно
погасший костер. Комбинезоны защищали от ожогов благодаря вентиляции через
вставки, сделанные из шелка маджат, но кожа была липкой от пота, и ткань
прилипала при каждом движении. На коленях Раен держала карабин мертвого
ази - дополнительная тяжесть для ноющих мускулов. У нее были продукты и
фляги из аварийных запасов, но она не пила, пытая себя мыслью о воде.
Запасы были рассчитаны на десятерых, а вокруг нее сидело более полусотни
измученных жаждой людей. Никто из них не пил, они были ази и - ждали.
Раненые молча переносили боль и насекомых. Ази иногда кричали от
удивления, но здесь ничто не могло удивить их. Они знали ситуацию. Группа
уменьшилась на двух самых тяжелораненых; несшие их радовались этому - Раен
не питала по этому поводу иллюзий. В тот день она иначе оценивала жалость,
заставившую ее забрать всех. Озабоченно смотрела она на двух других в не
менее тяжелом состоянии и на окружающую со всех сторон бескрайнюю степь.
Немногого не хватило, чтобы она застрелила обоих, но вместо этого дала им
по глотку воды, переполнив чашу глупости. Точно так же поступила она с
ази, тащившими носилки. Она сама и остальные смогли лишь смочить губы и
выплюнуть жидкость, что послушно и сделали. Однако, Раен когда-то жила на
Цердине, солнце которого палило так же жарко, и то, что они сейчас
переживали, было не ново для нее, в отличие от остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91