И в то же время это напоминало о том, что число участников группы сократилось до шести человек.
Глава 44
Следующие два дня не принесли ничего, кроме новых разочарований. Груда находок становилась все выше и больше, но в ней не было практически ничего ценного или же интересного. Пара монет и золотое колечко — которое так и не удалось снять с окостеневшего пальца, — вот и все по-настоящему недурные находки. Тяжкий труд да постоянная жажда (зной и экономия на воде) сделали всех чрезвычайно раздражительными. Даже Кусака откровенно скучал по домашнему уюту. Рацион маленького бика теперь составляли черствый, слегка смоченный водой хлеб и несколько полосок солонины — и все это он поглощал, не скрывая нарастающего недовольства. От обиды Кусака то и дело принимался шипеть и бросал на Галена обвиняющие взоры, словно упрекая хозяина в том, что тот не может обеспечить ему достойного питания.
Гален и Дрейн несколько раз меняли место раскопок, но так и не нашли хотя бы одной-единственной монеты. Вечером за скудным ужином пошли разговоры о том, не пора ли отказаться от откровенно бессмысленной затеи. До сих пор редкие, но все же находки поддерживали в душах людей хотя бы надежду на успех, теперь же их точили сомнения. Одежда, волосы и ноздри археологов уже одеревенели от налипшей соли, в глазах и в горле постоянно першило. Хуже того, с юга по небу шли подозрительные темные тучи. И хотя в летние месяцы дождь над соляными равнинами шел сравнительно редко, сбрасывать эту возможность со счетов было нельзя, а один-единственный настоящий ливень превратил бы соль в непроходимое болотистое месиво и тем самым свел бы на нет все надежды на по-настоящему интересную находку. Да и идти по соли после дождя стало бы куда труднее. С другой стороны, дождь позволил бы археологам пополнить запасы воды, после чего можно было бы отказаться от экономии.
— Еще один день, — принял решение за себя и товарищей Пейтон. — А потом заканчиваем.
— Если только раньше не пойдет дождь, — заметил Дрейн, глядя на тучи, застилавшие на вечернем небе все больше звезд.
— Меня это устраивает, — кивнул Милнер.
— А потом пойдем на Феллран, — продолжил Пейтон, приняв молчание остальных за знак согласия. — Так будет быстрее, чем возвращаться.
Его товарищи согласно кивнули. Но тут же напряглись, услышав глухой гул из-под соляной поверхности.
— Этого нам еще не хватало, — протянул Холмс. Все без исключения тревожно посмотрели на биков.
Зверьки не обратили на гул никакого внимания, чуть погодя улеглась и тревога людей. Тем не менее прошло немало времени, прежде чем археологи, чья очередь дежурить еще не пришла, смогли заснуть.
За ночь дождь прошел стороною, но последний день раскопок выдался серым и пасмурным, тяжелые тучи одна за другой шли на север. Пока археологи предпринимали последние отчаянные усилия, теплый ветер принес по воздуху соленые брызги.
— Где это? — спросил Гален. — Неужели рядом?
— Да наплевать, — бросил Дрейн. — Одно место ничуть не хуже другого.
Он тоскливо посмотрел на небо, и Гален понял, что его напарнику не терпится, чтобы пошел дождь.
Когда они прервали работу, Кусака подбежал к ним на несколько шагов. Издал душераздирающий вопль и принялся царапать и крошить соль лапками, хотя его крошечные когти никак не подходили для решения такого рода задач. Молодые люди невольно рассмеялись.
— Это можно счесть добрым предзнаменованием, — отметил Дрейн.
Они решили продолжить раскопки там, где их начал Кусака, и Гален осторожно согнал бика с облюбованного зверьком места.
— Копать — это дело наше, — указал он разобиженному и нахохлившемуся зверьку. — Это наша работа.
— К несчастью, — добавил Дрейн.
Они продолжили не требующую особых усилий, но утомительную и нудную работу, расширяя яму и одновременно углубляя ее. Но через час, когда они по-прежнему ничего не нашли и подумывали уже о прекращении раскопок, лопата Галена наткнулась на что-то настолько твердое, что послышался металлический звон, а сам юноша чуть не вывихнул запястье. Вскоре выяснилось, что он наткнулся на камень, точнее, на один из нескольких больших серых каменных кирпичей, которые образовывали нечто вроде пирамиды. После этой находки молодые люди взялись за дело с удвоенным энтузиазмом и, обкапывая одну из сторон пирамиды, вскоре дошли до ее основания.
— Ты понимаешь, что мы нашли? — прошептал Дрейн.
— Думаю, да. Это крыша, — ответил Гален.
— Вот именно. И весьма прочная.
— А в дом мы попасть не можем?
— Есть только один способ проверить это. Зови-ка сюда остальных!
Впрочем, за товарищами отправился как раз Дрейн, тогда как Гален продолжил раскопки. Скоро прибыла подмога. Все шестеро археологов сообща навалились на соль, расчищая проход в дом, который они заранее вообразили истинной сокровищницей.
— Где-нибудь должна быть дверь, — пыхтел Холмс. — И нам необходимо найти ее.
Легче было сказать, чем сделать, но Дрейну в конце концов повезло: он наткнулся на прямоугольное отверстие в сплошной стене. Совместными усилиями отверстие удалось расчистить.
— Это окно! — воскликнул Пейтон.
— Это лаз, — уточнил Дрейн. — Вот что главное.
Поскольку в компании археологов он был самым тщедушным, ему и пришлось лезть первым: точнее, не лезть, а ползти. Гален расчищал ему дорогу, тогда как остальные уносили соль подальше и заодно проверяли, не попадется ли в ней чего-нибудь интересного.
Стена оказалась толщиной почти в два шага, благодаря чему надежды на то, что археологам попалась сокровищница, вспыхнули с новой силой. Так или иначе, окно не было забрано железной решеткой, да и любые другие ловушки, преграждающие путь взломщику, если когда-нибудь здесь и были, то бесследно исчезли.
Внезапно на Дрейна обрушилась соль. Парень чуть не захлебнулся — да и видеть он почти ничего не мог. Но собравшись с силами и несколько расчистив завал, он издал радостный клич.
— Я внутри! Дайте мне лампу! — Что и было незамедлительно исполнено. Затаив дыхание, археологи ждали от юноши дальнейших известий. — Крыша очень прочная, — доложил он. — А больше ничего пока не видно. Тут все завалено солью почти до потолка. Лишь над окном воздушная яма.
— Значит, крыша выдержала, — пробормотал Пейтон. — Простоять столько времени…
— Хочешь, чтобы кто-нибудь подменил тебя? — крикнул Холмс.
— Нет! — радостно воскликнул Дрейн. — Мне тут нравится. И теперь, когда я могу стоять, стало гораздо легче!
— Тогда все полезли, — скомандовал Пейтон, столь же захваченный замечательным приключением, как и его товарищи.
Археологи организовали цепочку, выгребая соль из комнаты и относя ее подальше. Руки и ноги у Галена скоро заломило, и ему сильно полегчало, когда он, вслед за Дрейном, смог попасть внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Глава 44
Следующие два дня не принесли ничего, кроме новых разочарований. Груда находок становилась все выше и больше, но в ней не было практически ничего ценного или же интересного. Пара монет и золотое колечко — которое так и не удалось снять с окостеневшего пальца, — вот и все по-настоящему недурные находки. Тяжкий труд да постоянная жажда (зной и экономия на воде) сделали всех чрезвычайно раздражительными. Даже Кусака откровенно скучал по домашнему уюту. Рацион маленького бика теперь составляли черствый, слегка смоченный водой хлеб и несколько полосок солонины — и все это он поглощал, не скрывая нарастающего недовольства. От обиды Кусака то и дело принимался шипеть и бросал на Галена обвиняющие взоры, словно упрекая хозяина в том, что тот не может обеспечить ему достойного питания.
Гален и Дрейн несколько раз меняли место раскопок, но так и не нашли хотя бы одной-единственной монеты. Вечером за скудным ужином пошли разговоры о том, не пора ли отказаться от откровенно бессмысленной затеи. До сих пор редкие, но все же находки поддерживали в душах людей хотя бы надежду на успех, теперь же их точили сомнения. Одежда, волосы и ноздри археологов уже одеревенели от налипшей соли, в глазах и в горле постоянно першило. Хуже того, с юга по небу шли подозрительные темные тучи. И хотя в летние месяцы дождь над соляными равнинами шел сравнительно редко, сбрасывать эту возможность со счетов было нельзя, а один-единственный настоящий ливень превратил бы соль в непроходимое болотистое месиво и тем самым свел бы на нет все надежды на по-настоящему интересную находку. Да и идти по соли после дождя стало бы куда труднее. С другой стороны, дождь позволил бы археологам пополнить запасы воды, после чего можно было бы отказаться от экономии.
— Еще один день, — принял решение за себя и товарищей Пейтон. — А потом заканчиваем.
— Если только раньше не пойдет дождь, — заметил Дрейн, глядя на тучи, застилавшие на вечернем небе все больше звезд.
— Меня это устраивает, — кивнул Милнер.
— А потом пойдем на Феллран, — продолжил Пейтон, приняв молчание остальных за знак согласия. — Так будет быстрее, чем возвращаться.
Его товарищи согласно кивнули. Но тут же напряглись, услышав глухой гул из-под соляной поверхности.
— Этого нам еще не хватало, — протянул Холмс. Все без исключения тревожно посмотрели на биков.
Зверьки не обратили на гул никакого внимания, чуть погодя улеглась и тревога людей. Тем не менее прошло немало времени, прежде чем археологи, чья очередь дежурить еще не пришла, смогли заснуть.
За ночь дождь прошел стороною, но последний день раскопок выдался серым и пасмурным, тяжелые тучи одна за другой шли на север. Пока археологи предпринимали последние отчаянные усилия, теплый ветер принес по воздуху соленые брызги.
— Где это? — спросил Гален. — Неужели рядом?
— Да наплевать, — бросил Дрейн. — Одно место ничуть не хуже другого.
Он тоскливо посмотрел на небо, и Гален понял, что его напарнику не терпится, чтобы пошел дождь.
Когда они прервали работу, Кусака подбежал к ним на несколько шагов. Издал душераздирающий вопль и принялся царапать и крошить соль лапками, хотя его крошечные когти никак не подходили для решения такого рода задач. Молодые люди невольно рассмеялись.
— Это можно счесть добрым предзнаменованием, — отметил Дрейн.
Они решили продолжить раскопки там, где их начал Кусака, и Гален осторожно согнал бика с облюбованного зверьком места.
— Копать — это дело наше, — указал он разобиженному и нахохлившемуся зверьку. — Это наша работа.
— К несчастью, — добавил Дрейн.
Они продолжили не требующую особых усилий, но утомительную и нудную работу, расширяя яму и одновременно углубляя ее. Но через час, когда они по-прежнему ничего не нашли и подумывали уже о прекращении раскопок, лопата Галена наткнулась на что-то настолько твердое, что послышался металлический звон, а сам юноша чуть не вывихнул запястье. Вскоре выяснилось, что он наткнулся на камень, точнее, на один из нескольких больших серых каменных кирпичей, которые образовывали нечто вроде пирамиды. После этой находки молодые люди взялись за дело с удвоенным энтузиазмом и, обкапывая одну из сторон пирамиды, вскоре дошли до ее основания.
— Ты понимаешь, что мы нашли? — прошептал Дрейн.
— Думаю, да. Это крыша, — ответил Гален.
— Вот именно. И весьма прочная.
— А в дом мы попасть не можем?
— Есть только один способ проверить это. Зови-ка сюда остальных!
Впрочем, за товарищами отправился как раз Дрейн, тогда как Гален продолжил раскопки. Скоро прибыла подмога. Все шестеро археологов сообща навалились на соль, расчищая проход в дом, который они заранее вообразили истинной сокровищницей.
— Где-нибудь должна быть дверь, — пыхтел Холмс. — И нам необходимо найти ее.
Легче было сказать, чем сделать, но Дрейну в конце концов повезло: он наткнулся на прямоугольное отверстие в сплошной стене. Совместными усилиями отверстие удалось расчистить.
— Это окно! — воскликнул Пейтон.
— Это лаз, — уточнил Дрейн. — Вот что главное.
Поскольку в компании археологов он был самым тщедушным, ему и пришлось лезть первым: точнее, не лезть, а ползти. Гален расчищал ему дорогу, тогда как остальные уносили соль подальше и заодно проверяли, не попадется ли в ней чего-нибудь интересного.
Стена оказалась толщиной почти в два шага, благодаря чему надежды на то, что археологам попалась сокровищница, вспыхнули с новой силой. Так или иначе, окно не было забрано железной решеткой, да и любые другие ловушки, преграждающие путь взломщику, если когда-нибудь здесь и были, то бесследно исчезли.
Внезапно на Дрейна обрушилась соль. Парень чуть не захлебнулся — да и видеть он почти ничего не мог. Но собравшись с силами и несколько расчистив завал, он издал радостный клич.
— Я внутри! Дайте мне лампу! — Что и было незамедлительно исполнено. Затаив дыхание, археологи ждали от юноши дальнейших известий. — Крыша очень прочная, — доложил он. — А больше ничего пока не видно. Тут все завалено солью почти до потолка. Лишь над окном воздушная яма.
— Значит, крыша выдержала, — пробормотал Пейтон. — Простоять столько времени…
— Хочешь, чтобы кто-нибудь подменил тебя? — крикнул Холмс.
— Нет! — радостно воскликнул Дрейн. — Мне тут нравится. И теперь, когда я могу стоять, стало гораздо легче!
— Тогда все полезли, — скомандовал Пейтон, столь же захваченный замечательным приключением, как и его товарищи.
Археологи организовали цепочку, выгребая соль из комнаты и относя ее подальше. Руки и ноги у Галена скоро заломило, и ему сильно полегчало, когда он, вслед за Дрейном, смог попасть внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114