Я помню времена, когда все это положено было заучивать. Работы Ленина, Сталина… Но вот Ю. В. пристально вчитывался в тексты для того, чтобы понять, уловить за трескучими фразами новые повороты, изгибы и тайные умыслы политики большевиков.
После, ставшей последней, повести «Опрокинутый дом» Ю. В. собирался закончить роман об Азефе,[90] поэтому важно было все, касающееся истории и жизни партии. Ведь без исследования всех хитросплетений в отношениях эсеров и большевиков написать такой роман было бы невозможно.
Ю. В. понимал, что в 1981 году писать ТАКОЙ роман было безумием: его никто не напечатает. Но он давно болеет этой темой, ведь не случайно же возник замысел романа о Германе Лопатине?
Но… назад, назад к рабочей тетради.
...
ВЫПИСКИ ИЗ «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ».
Заголовок на первой полосе: «Уничтожить шуховщину!»
Я помню Шухова по Дому творчества в Дубултах. Милейший человек и писатель яркого, самобытного дара. Помню и фразу из какого-то его романа: «Я одинок, как телеграфный столб в пустынных пространствах данной местности».
Ю. В. подолгу беседовал с Шуховым, сидя в тенечке на пляже. Когда мы как-то говорили про обитателей Дома творчества, помянули и Шухова. Я сказала, что читала его повесть, и привела фразу о телеграфном столбе. Ю. В. посмотрел на меня с изумлением: «Ты читала Шухова?!»
– Читала, – гордо ответила я, «забыв» добавить, что, например, «Волшебную гору» Томаса Манна не читала. Ю. В. очень любил Манна, и позднее, по его настоянию, я прочла собрание сочинений Манна, но это потом, а тогда – изумление. И полагаю, что именно этот случай ввел его в заблуждение, и он написал: «Она читала гораздо больше, чем я».[91] Возможно, но, пожалуй, гораздо больше всякой шелухи: я, конечно, не имею в виду Шухова.
Итак: «Уничтожить шуховщину!»
В том же номере сообщение о заседании Совета жен писателей. Писательские жены выступают в защиту женщин, угнетаемых мужьями.
Ю. В. пишет рядом с текстами выступлений: «ДОНОСЫ!»
...
21 мая начинается декада Узбекского искусства в Москве.
16 июня – «Военные шпионы Тухачевский и другие».
Умерла М. И. Ульянова.
18 июня – годовщина со дня смерти Горького.
За последней датой подведена черта.
Эта черта может означать только одно: жизнь переломилась. Двадцать второго июня был арестован отец Ю. В. – Валентин Андреевич Трифонов. Это вообще была «Ночь длинных ножей». Всю ночь люди из НКВД работали без отдыха и сна. Были арестованы тысячи людей, в основном из старой большевистской гвардии. Именно это имел в виду Сталин, когда выдвигал тезис «дать не одну, а несколько смен, способных заменить руководителей…».
...
25 июня в Москву возвратилась героическая воздушная эскадра завоевателей Северного полюса. Шмидт, Водопьянов, Молоков, Мазурук. В Георгиевском зале – прием. За столом президиума – Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Микоян, Чубарь, Косиор, Жданов, Эйхе, Ежов, Постышев, Шмидт, Водопьянов, Молоков, Алексеев, Головин, Янсон.
Улица Горького от Красной площади до Белорусского вокзала и Ленинградского шоссе до Центрального аэродрома имени Фрунзе – триумфальная магистраль героев. Окна домов украшены цветами. В это же время в Америке чествуют Чкалова, Байдукова, Белякова.[92]
Из «Правды». Парад.
На Мавзолее Ежов, Андреев, Молотов, Ворошилов, Микоян, Сталин, Каганович, Калинин, Сулимов, Димитров, Межлаук, Хрущев. В 12 часов – самолеты. Флагман ведет Герой Советского Союза Беляков.
Вечером в черном небе – гигантский портрет Сталина. На наблюдательном аэростате, на высоте 450 метров (размер портрета 314 кв. м).
Мимо сверкающего портрета плыли серебристые корабли: с портретами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Тоже освещены прожекторами. Статья С. Уралова: «О некоторых коварных приемах вербовочной работы иностранных разведок» («Правда», 4 мая).
Подробные басни о прекрасных «Мэри», гестапо, провокациях и т. д.
Мне кажется, что современному читателю интересны все эти подробности прошлых лет, потому что время поворачивалось круто, как поворачивается оно и теперь. Через шестьдесят лет внимательный историк поймет то, что не видно, не понятно нам, глядящим слишком с близкого расстояния на свое время. Ю. В. вглядывался в конец тридцатых пристально. Ведь в романе «Исчезновение» женщина задает вопрос человеку, которому верит: «Что ты думаешь обо всем этом?»
И Юра должен был ответить, ответить вместо отца, который послужил прототипом Николая Баюкова, что он думает о причинах кровавой вакханалии тридцать седьмого.
Для этого нужно «изучить вопрос» досконально. Ю. В. начал издалека – с истории зарождения революционного движения в России. Я еще вернусь к толстым клеенчатым тетрадкам, в которых записи о Бакунине, Германе Лопатине, о Нечаеве…
А пока опять – хроника тридцать седьмого.
...
«ИЗВЕСТИЯ»
1 января 1937 г.
Награды Дунаевскому и Лебедеву-Кумачу орден Трудового Красного Знамени
В Москве – Фейхтвангер.
9 января
На встрече в Политехническом музее с Фейхтвангером Финк В. сказал, что Германия, судя по «семье Оппенгейм», уже созрела для революции».
12 января. Полполосы.
«Сталин – наш вождь и учитель»
35-летие Батумской большевистской организации.
24 января
Процесс антисоветского троцкистского центра.
29 января
Перец Маркиш «За все мы воздадим».
6 февраля
Фейхтвангер – уехал вчера.
10 февраля, среда
Столетие со дня гибели Пушкина.
Большая Дмитровка – Пушкинская.
МИТИНГ НА ПУШКИНСКОЙ ПЛОЩАДИ В МОСКВЕ
Ясный, зимний день. 25 000 чел.
Председатель Всесоюзного Пушкинского комитета г. Бубнов, секретарь МК т. Кульков, писатели.
«Ровно в час дня председатель Московского областного и городского Пушкинского ком-та т. Филатов открывает митинг, посвященный столетию со дня гибели великого русского поэта».
«…Затравленный царской придворной сворой, он погиб трагической смертью. Убийца Пушкина Дантес по существу выполнял волю николаевской жандармерии.
Никогда неувядающие пушкинские слова не были так величественны, как в нашу прекрасную сталинскую эпоху…»
Под звуки оркестра, исполняющего «Интернационал», с пьедестала спадает чехол, открывая гениальное четверостишье – подлинные, освобожденные от искажений царской цензуры слова.
«И долго буду тем любезен я народу…»
ТОРЖЕСТВЕННОЕ ЗАСЕДАНИЕ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ.
Вступительное слово Бубнова. «Только великая страна победившего социализма может оценить Пушкина… Он принадлежит тем, кто борется и работает, строит и побеждает под великим знаменем МЭЛС…
Изучая творчество Пушкина, лучше понимаешь и больше ценишь… жизнь, и опыт т. Сталина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
После, ставшей последней, повести «Опрокинутый дом» Ю. В. собирался закончить роман об Азефе,[90] поэтому важно было все, касающееся истории и жизни партии. Ведь без исследования всех хитросплетений в отношениях эсеров и большевиков написать такой роман было бы невозможно.
Ю. В. понимал, что в 1981 году писать ТАКОЙ роман было безумием: его никто не напечатает. Но он давно болеет этой темой, ведь не случайно же возник замысел романа о Германе Лопатине?
Но… назад, назад к рабочей тетради.
...
ВЫПИСКИ ИЗ «ЛИТЕРАТУРНОЙ ГАЗЕТЫ».
Заголовок на первой полосе: «Уничтожить шуховщину!»
Я помню Шухова по Дому творчества в Дубултах. Милейший человек и писатель яркого, самобытного дара. Помню и фразу из какого-то его романа: «Я одинок, как телеграфный столб в пустынных пространствах данной местности».
Ю. В. подолгу беседовал с Шуховым, сидя в тенечке на пляже. Когда мы как-то говорили про обитателей Дома творчества, помянули и Шухова. Я сказала, что читала его повесть, и привела фразу о телеграфном столбе. Ю. В. посмотрел на меня с изумлением: «Ты читала Шухова?!»
– Читала, – гордо ответила я, «забыв» добавить, что, например, «Волшебную гору» Томаса Манна не читала. Ю. В. очень любил Манна, и позднее, по его настоянию, я прочла собрание сочинений Манна, но это потом, а тогда – изумление. И полагаю, что именно этот случай ввел его в заблуждение, и он написал: «Она читала гораздо больше, чем я».[91] Возможно, но, пожалуй, гораздо больше всякой шелухи: я, конечно, не имею в виду Шухова.
Итак: «Уничтожить шуховщину!»
В том же номере сообщение о заседании Совета жен писателей. Писательские жены выступают в защиту женщин, угнетаемых мужьями.
Ю. В. пишет рядом с текстами выступлений: «ДОНОСЫ!»
...
21 мая начинается декада Узбекского искусства в Москве.
16 июня – «Военные шпионы Тухачевский и другие».
Умерла М. И. Ульянова.
18 июня – годовщина со дня смерти Горького.
За последней датой подведена черта.
Эта черта может означать только одно: жизнь переломилась. Двадцать второго июня был арестован отец Ю. В. – Валентин Андреевич Трифонов. Это вообще была «Ночь длинных ножей». Всю ночь люди из НКВД работали без отдыха и сна. Были арестованы тысячи людей, в основном из старой большевистской гвардии. Именно это имел в виду Сталин, когда выдвигал тезис «дать не одну, а несколько смен, способных заменить руководителей…».
...
25 июня в Москву возвратилась героическая воздушная эскадра завоевателей Северного полюса. Шмидт, Водопьянов, Молоков, Мазурук. В Георгиевском зале – прием. За столом президиума – Сталин, Молотов, Ворошилов, Каганович, Андреев, Микоян, Чубарь, Косиор, Жданов, Эйхе, Ежов, Постышев, Шмидт, Водопьянов, Молоков, Алексеев, Головин, Янсон.
Улица Горького от Красной площади до Белорусского вокзала и Ленинградского шоссе до Центрального аэродрома имени Фрунзе – триумфальная магистраль героев. Окна домов украшены цветами. В это же время в Америке чествуют Чкалова, Байдукова, Белякова.[92]
Из «Правды». Парад.
На Мавзолее Ежов, Андреев, Молотов, Ворошилов, Микоян, Сталин, Каганович, Калинин, Сулимов, Димитров, Межлаук, Хрущев. В 12 часов – самолеты. Флагман ведет Герой Советского Союза Беляков.
Вечером в черном небе – гигантский портрет Сталина. На наблюдательном аэростате, на высоте 450 метров (размер портрета 314 кв. м).
Мимо сверкающего портрета плыли серебристые корабли: с портретами Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Тоже освещены прожекторами. Статья С. Уралова: «О некоторых коварных приемах вербовочной работы иностранных разведок» («Правда», 4 мая).
Подробные басни о прекрасных «Мэри», гестапо, провокациях и т. д.
Мне кажется, что современному читателю интересны все эти подробности прошлых лет, потому что время поворачивалось круто, как поворачивается оно и теперь. Через шестьдесят лет внимательный историк поймет то, что не видно, не понятно нам, глядящим слишком с близкого расстояния на свое время. Ю. В. вглядывался в конец тридцатых пристально. Ведь в романе «Исчезновение» женщина задает вопрос человеку, которому верит: «Что ты думаешь обо всем этом?»
И Юра должен был ответить, ответить вместо отца, который послужил прототипом Николая Баюкова, что он думает о причинах кровавой вакханалии тридцать седьмого.
Для этого нужно «изучить вопрос» досконально. Ю. В. начал издалека – с истории зарождения революционного движения в России. Я еще вернусь к толстым клеенчатым тетрадкам, в которых записи о Бакунине, Германе Лопатине, о Нечаеве…
А пока опять – хроника тридцать седьмого.
...
«ИЗВЕСТИЯ»
1 января 1937 г.
Награды Дунаевскому и Лебедеву-Кумачу орден Трудового Красного Знамени
В Москве – Фейхтвангер.
9 января
На встрече в Политехническом музее с Фейхтвангером Финк В. сказал, что Германия, судя по «семье Оппенгейм», уже созрела для революции».
12 января. Полполосы.
«Сталин – наш вождь и учитель»
35-летие Батумской большевистской организации.
24 января
Процесс антисоветского троцкистского центра.
29 января
Перец Маркиш «За все мы воздадим».
6 февраля
Фейхтвангер – уехал вчера.
10 февраля, среда
Столетие со дня гибели Пушкина.
Большая Дмитровка – Пушкинская.
МИТИНГ НА ПУШКИНСКОЙ ПЛОЩАДИ В МОСКВЕ
Ясный, зимний день. 25 000 чел.
Председатель Всесоюзного Пушкинского комитета г. Бубнов, секретарь МК т. Кульков, писатели.
«Ровно в час дня председатель Московского областного и городского Пушкинского ком-та т. Филатов открывает митинг, посвященный столетию со дня гибели великого русского поэта».
«…Затравленный царской придворной сворой, он погиб трагической смертью. Убийца Пушкина Дантес по существу выполнял волю николаевской жандармерии.
Никогда неувядающие пушкинские слова не были так величественны, как в нашу прекрасную сталинскую эпоху…»
Под звуки оркестра, исполняющего «Интернационал», с пьедестала спадает чехол, открывая гениальное четверостишье – подлинные, освобожденные от искажений царской цензуры слова.
«И долго буду тем любезен я народу…»
ТОРЖЕСТВЕННОЕ ЗАСЕДАНИЕ В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ.
Вступительное слово Бубнова. «Только великая страна победившего социализма может оценить Пушкина… Он принадлежит тем, кто борется и работает, строит и побеждает под великим знаменем МЭЛС…
Изучая творчество Пушкина, лучше понимаешь и больше ценишь… жизнь, и опыт т. Сталина».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105