Это была скромная книжечка небольшого формата с обложкой цвета папье-маше и матерчатым корешком. В ней не хватало страниц, а оставшиеся были большей частью оторваны и вложены. Под епископским гербом было написано черными буквами: «Для пользования в Гренобльской епархии»; затем чуть ниже, вязью из усиков виноградной лозы, было выведено: «Гренобль, Феликс Дарделе, Печатник – Издатель, 4, Гранд-рю, 4». Книжечка пахла пожелтевшей бумагой, к этому запаху примешивался смутный аромат лилий.
– Волнующе, – вздохнул Эдуар.
Он старался представить себе княгиню Гертруду маленькой девочкой безукоризненного поведения, обучающейся в религиозной школе для царственных отпрысков; как она комментирует церковные песнопения, собранные в этой потрепанной книжечке. Наверное, она была благонравным ребенком, но решительно настроенной достойно встретить все удары, которые ей уготовит судьба.
Гертруда решила, что мисс Маргарет будет давать внуку уроки катехизиса в библиотеке – место там уединенное, никто туда ходит. Всю обстановку составляли только книжные полки, заполненные книгами в переплетах, а также кресло, диван и министерский письменный стол – трудно определить, в каком стиле он выполнен/ Ставни единственного окна постоянно закрыты, и помещение освещалось лишь люстрой о трех слабых лампочках с пергаментным абажуром, загаженным мухами.
Очень прямо, сжав колени, мисс Маргарет сидела в кресле. На ней было светло-голубое платье с белым воротничком, какое носят пансионерки. Между скромными грудями повис золотой крестик на цепочке. Женщина почти что не употребляла косметики, только пудра охряного цвета, скрывавшая ее веснушки, да чуть-чуть помады на губах. Стянутые на затылке волосы усиливали впечатление худобы. Эта женщина, которой скоро должно было исполниться сорок лет, сохраняла все повадки подростка; в ее ясном взоре читалась чрезмерная скромность – плохо сдерживаемая, близкая к испугу. Жизнь пугала ее, она чувствовала себя в безопасности под охраной маленькой низложенной княгини, чья энергия защищала мисс Маргарет.
Женщина сжимала в своих тонких руках книжечку, стараясь не выронить отклеившиеся страницы.
– Монсеньор, – начала Маргарет, и ее голос зазвучал, как флейта, английский же акцент придавал ему совершенную неотразимость, – в этом катехизисе не хватает первых страниц. Вполне возможно, что речь идет об обращении к читателю и о прологе, потому что затем следует глава, названная «Первая часть», в которой рассматриваются следующие вопросы: «истины о спасении, или истины, в которые должно верить, если хочешь достичь вечной жизни».
– А что такое вечная жизнь? – спросил небрежно Эдуар.
Мисс Маргарет опустила катехизис и взглянула на своего ученика; невежество Эдуара и, соответственно, масштаб ее задачи ужаснули ее.
– Монсеньор, – мужественно начала мисс Маргарет, – как вы думаете, что происходит с человеком, когда он умирает?
– Он прекращает жить! – ответил князь. Учительница чуть не задохнулась, но быстро взяла себя в руки:
– Прекращает жить тело. А как быть с душой?
– Душа подчинена телу, – уверил Эдуар мисс Маргарет. – Думаю, что они необходимы друг другу, но мне кажется совершенно очевидным, что тело более необходимо душе, чем душа телу. Маргарет перекрестилась.
– О! Монсеньор, вы кощунствуете, сами не осознавая этого: тело – всего лишь жалкая плотская оболочка души.
Эдуар с улыбкой взглянул на свою учительницу:
– Жалкая оболочка или нет, но ваша мне нравится, – сказал он.
Маргарет сделалась пунцовой, как мак, при этом взгляд ее стал отсутствующим, будто ее внезапно и сильно ударили по голове.
– С ума сойти можно, как же вы чувствительны, – заметил Эдуар, – от малейшего комплимента вы чуть в обморок не хлопаетесь. Можно подумать, что ваше единственное желание – быть незаметной. И вам это – с большим или меньшим успехом – удастся, но такое поведение преступно. Время проходит, назад его не вернуть. С каждым годом ваши шансы на настоящую жизнь – а под настоящей жизнью я имею в виду любовь – сокращаются. Постепенно ваше тело иссохнет, морщины покроют ваше прекрасное лицо, которое пока не поддается старению, грудь станет дряблой, а в улыбке вы будете показывать искусственные зубы. На вашем месте я бы закричал: «На помощь!», мисс Маргарет. Любили ли вы когда-нибудь мужчину или хотя бы женщину? Отвечайте мне, но только честно!
Глаза мисс Маргарет наполнились слезами, она молчала. Подвинувшись к ней, Эдуар взял свою учительницу за руку. Она нежно, но твердо высвободилась.
– Не сердитесь за мою откровенность, – продолжал Эдуар. – Я говорю все это не для того, чтобы обидеть вас, а чтобы вы встряхнулись; не имеет смысла звать пожарных, когда огонь уже все уничтожил. Как бы я хотел поиграть с вами в Пигмалиона! А знаете что? Я отвезу вас в Париж, поведу в салон красоты, пусть они откроют ваше настоящее лицо, ведь его черты, хотя они и красивы, не собраны воедино, вы не умеете ими пользоваться. Затем я пойду с вами в модный магазин, где вас оденут как современную женщину; и уж тогда получится новая мисс Маргарет, мисс Маргарет, которой удалось вскочить в уходящий поезд. Ну же, мой милый дружок, не плачьте, давайте-ка вернемся к вопросу о вечной жизни, в которую вы так сильно верите и которая меня так мало манит. Раз уж я должен стать католиком, продолжим игру. Значит, так: когда я умру, моя дута, широко размахивая крыльями, покинет мою оболочку. Так куда же она улетает?
– На встречу с Богом, – прошептала мисс Маргарет.
– О'кей, встречается она с Богом. А что потом?
– Если она достойна, то имеет право на вечную жизнь.
– А в чем это заключается?
– Мы, недостойные создания, не можем постичь этого блаженства.
– Браво! Вот так скорый способ решения вопроса. А если наша душа нечиста, она отправляется ко всем чертям? Может быть, к демону?
– Да, к демону. Эдуар зло рассмеялся.
– Как же можно уважать Бога, выдумавшего дьявола, – то есть наказание?
– Если Бог способен простить грешников, то как же Он должен вести себя с праведниками?
– Если Бог, который все создал, оставил человеку возможность обречь себя на вечные муки, значит, Он – злоумный Бог, может быть, даже извращенный, во всяком случае, такой Бог не «добрый Боженька».
При каждом замечании Эдуара мисс Маргарет не переставала креститься.
В конце концов, раздосадованный смятением своей учительницы, Бланвен заявил:
– Оставьте мне этот катехизис, Маргарет, я выучу его наизусть, ведь у меня слоновья память, благодаря чему я могу запомнить все, что прочел. Княгиня останется довольна нами.
Взяв книгу из рук мисс Маргарет, Эдуар поцеловал женщине кончики пальцев.
– Не приходите в отчаяние от моих слишком грубых речей, – сказал Эдуар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97