и колебания, и попрания, и потрясения – словом, все онеры на лицо. Мне бы, знаете, сейчас в квартал бежать, а я заместо того погоди да погоди. Выставили мне в ту пору шесть пар пива – я и раскис. И так, знаете, раскис, что совсем даже позабыл, на какой предмет я при внутренней политике состою. Помню только, что уговаривал: господа, мол, вы хорошие, а какие в вас мерзкие заблуждения скрываются! И только на другой уж день вспомнил, что надо меры принимать. Спешу, бегу – ан меня уж упредили. Еще рта разинуть не успел – слышу, что до моего прихода все потрясения кончились!
– Чай, досталось тебе на орехи!
– Не погладили-таки. Два дня в "холодной" выдержали да еще благодарить заставили, что этим дело кончилось!
Мы невольно переглянулись с Глумовым. А что, ежели и нас за неоправдание начальственного доверия… в "холодную"? Мысль эта подействовала на нас так решительно, что мы сейчас же уселись за письменный стол и приступили к делу.
* * *
Главы IX–XI объединены темой неизбежного вторжения в частную жизнь российского обывателя «волшебства», которое «от начальства происходит»: IX глава разрабатывает одну из постоянных сатирических идей Салтыкова: «наука» «любви к начальству» и воспитанная ею трагическая привычка «среднего человека» к произволу власти, привычка, которая сообщает «жизненному процессу» «окраску <…> еще более горькую и удручающую». В главе X прозорливо отражена тенденция к уничтожению скромных гарантий личной неприкосновенности, существовавших в пореформенной России. Наконец, XI глава уже прямо живописует «вступление в квартиру» «гостей» из полицейского начальства.
Критика подчеркнула в своих откликах жизненную истину повествований Очищенного: "весьма интересные и характеристичные рассказы о том <…> какими путями суждено иным выходить в люди" ("Сын отечества", 1878, 12 мая, Э 107); "Повесть об одном статском советнике…", утверждалось в "Русской газете", "заключает черты, бьющие живой действительностью"; указав, что Салтыков "имеет способность попадать в самые больные места нашего общественного существования", критик отмечал реалистичность образа Очищенного. Отталкиваясь от содержания всех глав "Современной идиллии" апрельской публикации (гл. IX–XI наст. изд.), он заключал, что "Отеч. записки" – единственный "оазис" в современной литературе, и "смерть Некрасова не расстроила" журнал: в нем по-прежнему существует "единство направления", которое "питается фактами живой жизни" (1878, 23 мая, Э 97).
…дал тебе раны, аз же дам ти скорпионы. – Административный афоризм построен с использованием библейского материала (Третья книга Царств, XII, 11; см. т. 10 наст. изд., стр. 778).
Идет человек по улице и вдруг – фюитъ! – Слово, выражающее в эзоповском лексиконе Салтыкова внезапность репрессивных действий власти. См. т. 8 наст. изд., стр. 864.
…да ты не служил ли в Взаимном Кредите, что коммерческие-то операции <…> знаешь <…> вот хоть бы господин Юханцев… – Упомянут кассир Общества Взаимного кредита, имя которого «громом раскатилось» по России в конце 70-х годов: «Как ни притерпелась публика в последнее время к известиям о кражах всевозможного рода, но факт похищения 2 023 295 рублей общественных денег произвел впечатление» (М. Вед., 1878,29 августа, Э219).
…под знаменем внутренней благопристойности вход в квартиры – вот цель… – Меткость, с которой схвачена здесь реальная черта российского общественно-политического быта на рубеже 70-80-х годов, подтверждают документальные источники: «Нарушение законов или подготовление к их нарушению производится чаще в домах, чем на улицах, а потому полиция не может иметь характер, так сказать, исключительно уличный» (Речь одесского градоначальника ген. Гейнса чинам одесской полиции. – «Голос», 1878, 24 октября, Э 294). О том же свидетельствуют современники: «Полиция производила обыкновенный вседневный обыск, обыск, какие делаются каждую ночь в 40 или 30 квартирах неслужащих или учащейся молодежи…» («Дневник А. В. Богданович. Три последних самодержца». М. – Л., 1924, стр. 23).
…по делу об убийстве Зона… – Нашумевшее в 70-е годы уголовное дело. См. т. 10 наст. изд., стр. 779.
…должность ката – палача.
…не может плодиться и множиться. – Реминисценция из Библии (Бытие, I, 28).
…у меня сегодня третейский суд <…> Соломон! – Библейское сказание о суде царя Соломона (Третья книга Царств, III, 16–28) символизирует справедливое и скорое разрешение взаимных претензий двух спорящих сторон.
…только та внутренняя политика преуспевает, которая умеет привлекать к себе сердца. – Силой художественной логики сатира Салтыкова предугадывала логику дальнейшего движения правительственной политики: в 1879 г. этот «принцип» «привлечения сердец» был реализован двукратным обращением правительства к обществу за «содействием» в борьбе с революционерами; в 1880 г. политический курс М. Т. Лорис-Меликова получил полуофициальное наименование «диктатуры сердца».
…"О ты! что в горести напрасно…" – Начальная строка «Оды, выбранной из Иова» М. В. Ломоносова.
XII–XV
(Стр. 116)
Впервые – ОЗ, 1882, Э 9 (вып. в свет 16 сентября), стр. 217–260. Сохранились:
1) Черновая рукопись главы XII, часть текста которой после слов: "…приняли большую печать…" (стр. 118, строка 11 св.) до слов "Мы приехали с Глумовым…" (стр. 119, строка 10 сн.) утрачена.
2) Черновая рукопись главы XIII. Приводим вариант: Стр. 137, строки 15–16 сн. Вместо слов: "Редедю ожидала свита, состоявшая" – в рукописи было:
Редедю ожидал его будущий главный штаб.
3) Две редакции черновой рукописи главы XIV. Первая – ранняя, завершенная, содержит существенные разночтения. Большинство их относится к деятельности «Священной дружины» («Союз Недремлющих Амалатбеков»).
Приводим пять отрывков, не вошедших в печатный текст:
Стр. 140, строки 5-17 св. Вместо слов: "Другие, напротив, утверждали <…> Думал: придут, заставят петь… сумею ли?" -
И при этом не только пили мою водку, но и брали с меня за каждый урок «пения» (!) по три рубля. С другой стороны, и благонамеренность опутывала меня своими сетями, но, боже! в каких странных формах она являлась ко мне! Клянусь, если б в квартале не объяснили мне, что это именно и есть та самая благонамеренность, которая, по современным условиям жизни, считается наиблагопотребнейшею, я непременно принял бы ее за крамолу! Да, в сущности, это и была крамола, только благонамеренная.
Стр. 144, строка 4 св. После слов: «не хотите ли „к нам“ поступить?» -
– Ни за что!
– Что так?
– Я клятву дал никогда ни к каким тайным обществам не принадлежать [112].
– А вы возьмите клятву назад – только всего. Если б я держал все клятвы, которые давал, я бы давно женат был и кучу детей бы имел… А вы подумайте, общество-то у нас какое… малина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
– Чай, досталось тебе на орехи!
– Не погладили-таки. Два дня в "холодной" выдержали да еще благодарить заставили, что этим дело кончилось!
Мы невольно переглянулись с Глумовым. А что, ежели и нас за неоправдание начальственного доверия… в "холодную"? Мысль эта подействовала на нас так решительно, что мы сейчас же уселись за письменный стол и приступили к делу.
* * *
Главы IX–XI объединены темой неизбежного вторжения в частную жизнь российского обывателя «волшебства», которое «от начальства происходит»: IX глава разрабатывает одну из постоянных сатирических идей Салтыкова: «наука» «любви к начальству» и воспитанная ею трагическая привычка «среднего человека» к произволу власти, привычка, которая сообщает «жизненному процессу» «окраску <…> еще более горькую и удручающую». В главе X прозорливо отражена тенденция к уничтожению скромных гарантий личной неприкосновенности, существовавших в пореформенной России. Наконец, XI глава уже прямо живописует «вступление в квартиру» «гостей» из полицейского начальства.
Критика подчеркнула в своих откликах жизненную истину повествований Очищенного: "весьма интересные и характеристичные рассказы о том <…> какими путями суждено иным выходить в люди" ("Сын отечества", 1878, 12 мая, Э 107); "Повесть об одном статском советнике…", утверждалось в "Русской газете", "заключает черты, бьющие живой действительностью"; указав, что Салтыков "имеет способность попадать в самые больные места нашего общественного существования", критик отмечал реалистичность образа Очищенного. Отталкиваясь от содержания всех глав "Современной идиллии" апрельской публикации (гл. IX–XI наст. изд.), он заключал, что "Отеч. записки" – единственный "оазис" в современной литературе, и "смерть Некрасова не расстроила" журнал: в нем по-прежнему существует "единство направления", которое "питается фактами живой жизни" (1878, 23 мая, Э 97).
…дал тебе раны, аз же дам ти скорпионы. – Административный афоризм построен с использованием библейского материала (Третья книга Царств, XII, 11; см. т. 10 наст. изд., стр. 778).
Идет человек по улице и вдруг – фюитъ! – Слово, выражающее в эзоповском лексиконе Салтыкова внезапность репрессивных действий власти. См. т. 8 наст. изд., стр. 864.
…да ты не служил ли в Взаимном Кредите, что коммерческие-то операции <…> знаешь <…> вот хоть бы господин Юханцев… – Упомянут кассир Общества Взаимного кредита, имя которого «громом раскатилось» по России в конце 70-х годов: «Как ни притерпелась публика в последнее время к известиям о кражах всевозможного рода, но факт похищения 2 023 295 рублей общественных денег произвел впечатление» (М. Вед., 1878,29 августа, Э219).
…под знаменем внутренней благопристойности вход в квартиры – вот цель… – Меткость, с которой схвачена здесь реальная черта российского общественно-политического быта на рубеже 70-80-х годов, подтверждают документальные источники: «Нарушение законов или подготовление к их нарушению производится чаще в домах, чем на улицах, а потому полиция не может иметь характер, так сказать, исключительно уличный» (Речь одесского градоначальника ген. Гейнса чинам одесской полиции. – «Голос», 1878, 24 октября, Э 294). О том же свидетельствуют современники: «Полиция производила обыкновенный вседневный обыск, обыск, какие делаются каждую ночь в 40 или 30 квартирах неслужащих или учащейся молодежи…» («Дневник А. В. Богданович. Три последних самодержца». М. – Л., 1924, стр. 23).
…по делу об убийстве Зона… – Нашумевшее в 70-е годы уголовное дело. См. т. 10 наст. изд., стр. 779.
…должность ката – палача.
…не может плодиться и множиться. – Реминисценция из Библии (Бытие, I, 28).
…у меня сегодня третейский суд <…> Соломон! – Библейское сказание о суде царя Соломона (Третья книга Царств, III, 16–28) символизирует справедливое и скорое разрешение взаимных претензий двух спорящих сторон.
…только та внутренняя политика преуспевает, которая умеет привлекать к себе сердца. – Силой художественной логики сатира Салтыкова предугадывала логику дальнейшего движения правительственной политики: в 1879 г. этот «принцип» «привлечения сердец» был реализован двукратным обращением правительства к обществу за «содействием» в борьбе с революционерами; в 1880 г. политический курс М. Т. Лорис-Меликова получил полуофициальное наименование «диктатуры сердца».
…"О ты! что в горести напрасно…" – Начальная строка «Оды, выбранной из Иова» М. В. Ломоносова.
XII–XV
(Стр. 116)
Впервые – ОЗ, 1882, Э 9 (вып. в свет 16 сентября), стр. 217–260. Сохранились:
1) Черновая рукопись главы XII, часть текста которой после слов: "…приняли большую печать…" (стр. 118, строка 11 св.) до слов "Мы приехали с Глумовым…" (стр. 119, строка 10 сн.) утрачена.
2) Черновая рукопись главы XIII. Приводим вариант: Стр. 137, строки 15–16 сн. Вместо слов: "Редедю ожидала свита, состоявшая" – в рукописи было:
Редедю ожидал его будущий главный штаб.
3) Две редакции черновой рукописи главы XIV. Первая – ранняя, завершенная, содержит существенные разночтения. Большинство их относится к деятельности «Священной дружины» («Союз Недремлющих Амалатбеков»).
Приводим пять отрывков, не вошедших в печатный текст:
Стр. 140, строки 5-17 св. Вместо слов: "Другие, напротив, утверждали <…> Думал: придут, заставят петь… сумею ли?" -
И при этом не только пили мою водку, но и брали с меня за каждый урок «пения» (!) по три рубля. С другой стороны, и благонамеренность опутывала меня своими сетями, но, боже! в каких странных формах она являлась ко мне! Клянусь, если б в квартале не объяснили мне, что это именно и есть та самая благонамеренность, которая, по современным условиям жизни, считается наиблагопотребнейшею, я непременно принял бы ее за крамолу! Да, в сущности, это и была крамола, только благонамеренная.
Стр. 144, строка 4 св. После слов: «не хотите ли „к нам“ поступить?» -
– Ни за что!
– Что так?
– Я клятву дал никогда ни к каким тайным обществам не принадлежать [112].
– А вы возьмите клятву назад – только всего. Если б я держал все клятвы, которые давал, я бы давно женат был и кучу детей бы имел… А вы подумайте, общество-то у нас какое… малина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130