у колдунов — дух Перуна, у колдуний — Додолы. Однако по достижению возраста полового созревания угнетаемый дух может проявиться, и тогда Талант практически исчезает. Не считать же проявлением Таланта щупачество несостоявшихся колдунов, к тому же инициируемое лишь волшебниками!
Проявлением духа, убивающего Талант, и занималась в свое время мать Ясна. Квалифицированными волшебниками становятся лишь те, кому удается окончательно победить в себе угнетаемый дух, дающий первый толчок сексуальному интересу к противоположному полу. Впрочем, это касается в основном мужчин, поелику женщины волей богов изначально созданы в общем-то беззащитными перед насилием, а насилие почти мгновенно освобождает в них угнетаемый дух. Результат известен.
Так все это представляется воспитанникам при обучении в школах волшебников. Однако не все так просто. Есть, к сожалению, одна заковыка, о которой суждено узнать лишь высококвалифицированным волшебникам. Именно их эта заковыка и касается.
Талант представляет собой палку о двух концах, и дело тут совсем не в пресловутом Ночном колдовстве. Несбалансированность в личности колдуна прямо пропорционально влияет на мощь его Таланта. Но эта же несбалансированность приводит к тому, что любой волшебник, сотворив малое заклинание, заполучает в свою душу малую толику агрессивности. Агрессивность растет пропорционально сложности творимых заклинаний и квалификации волшебника. Так человеческая природа мстит волшебнику за возвеличивание духа и пренебрежение плотью. Именно поэтому отдохнувшие и разряженные волшебники утром являются почти нормальными людьми, а после рабочего дня из-за изменений в психике превращаются в откровенных человеконенавистников.
Но в силу ряда причин изменения могут постепенно накапливаться. В результате у некоторых волшебников происходит нервный срыв.
К сожалению, медицинские статистические исследования так и не смогли выявить какой-либо более определенной зависимости между Талантом волшебника и вероятностью заболевания. Сплошь и рядом очень сильные волшебники (такие как нынешний Кудесник Остромир) доживают до глубокой старости без всяких нервных срывов, и потому заранее предугадать персону, с которой случится несчастье попросту невозможно.
К тому же, первый приступ — это еще не конец. Зачастую одним приступом все и заканчивается. Особенно, если волшебник начинает ограничивать себя в работе, но бывали случаи, когда второй приступ не приходил и к тем, кто, не желая менять своей налаженной жизни, полностью отдавал себя на волю богов.
Тем же, кто докатывался до второго приступа (а в этом случае ждать его приходилось по-всякому — от трех месяцев до тридцати лет), приходилось встречаться с Контрольной комиссией, ибо свихнувшийся волшебник рано или поздно преступал законы Колдовской Дружины.
Неудивительно, что законы сии требовали от всякого волшебника, с которым случался нервный срыв, чтобы он обязательно поставил в известность о случившемся канцелярию Кудесника.
После этого в былые времена волшебника ждали два пути: либо второй приступ болезни и лишение Таланта, либо продолжение работы на прежнем месте. Но повышение, разумеется, такой волшебник мог получить разве что во сне.
Когда боги нарушили свои собственные законы, дав жизнь матери Ясне, они предоставили страдающим волшебникам третий путь. Мать Ясна не просто выявляла кандидатов в колдуны, не способных справиться с человеческой природой собственного тела. Об этом-то знала вся Дружина. Но только руководство Дружины ведало, что мать Ясна была способна напрочь излечивать волшебников от проклятой болезни. Во всяком случае, за все тридцать лет, что мать Ясна трудилась на своем поприще, не было ни одного случая второго психического срыва. За десять же лет, прошедших после ее исчезновения, случилось уже семь. Вот почему Колдовская Дружина так была заинтересована в том, чтобы странная паломница оказалась второй матерью Ясной. Вот почему работу с ней поручили одному из самых высококвалифицированных волшебников Словенского княжества чародею Светозару Смороде.
И только теперь Светозар Сморода понял, почему он так не торопился с выполнением данного ему поручения. Дело было вовсе не в том, что ему не хотелось вновь возвращаться к прощупыванию подозрительных паломников, могущих оказаться лазутчиками супротивных государств.
Все было гораздо проще.
Он просто боялся понять, что пшеничноволосая паломница по имени Вера является обыкновенной бабой (пусть даже волшебницей!), не способной ни выявлять в будущих волшебниках пресловутый дух Додолы, ни бороться со смертоносными гримасами духа Перуна.
Едва Забава, более или менее успокоенная разговором с чародеем, спустилась вниз, разбиравшая нынешнюю почту тетя Стася сунула ей в руки открытку.
Открытка была от матери Заряны. Мать Заряна поздравляла бывшую воспитанницу с Паломной седмицей, сообщала, что приехала в столицу поклониться Пантеону, что поселилась у своей давней подруги. И если воспитанница желает повидаться, пусть в полдень приходит к кремлевской башне с часами.
Забава тут же побежала к дяде, показала ему открытку. Дядя проворчал что-то насчет старых глупых куриц. Но отпустил.
За несколько минут до полудня Забава была уже возле Кокуевой башни. Почти тут же подошла и мать Заряна. За прошедшее с начала разлуки время мать Заряна практически не изменилась, лишь глубже стали морщинки возле глаз. Обнялись, поцеловались.
— А повзрослели-то, повзрослели! — восторгалась мать Заряна. — Ну рассказывайте… Как живете, как ладите с хозяином?
К Забаве вдруг вернулось детство. И она принялась рассказывать, захлебываясь от переполнявших ее чувств и с трудом сдерживая горючие слезы. А когда дошла до появления гостьи, загремели кремлевские часы, и говорить стало невозможно. После двенадцатого удара часы запели хвалу роду Рюриковичей. Их пение настроило Забаву на торжественный лад, все личные беды показались ей такими ничтожными, что когда наступила тишина, девушка решила о гостье ничего не рассказывать.
— Вот так я и живу.
— Бедненькая! — Мать Заряна покачала головой. — Может, вас перевести к другому хозяину?
— Дядя не разрешит.
— У меня есть связи, — сказала мать Заряна. — Я могла бы справиться и с вашим дядей, и с вашим бессердечным хозяином. Представьте себе, как переменится ваша жизнь.
Забава представила. И сказала:
— Нет!
Мать Заряна внимательно посмотрела ей в глаза:
— Подумайте, какая вас ждет в этом доме судьба.
Забава подумала. И повторила:
— Нет!
— Что ж, вы теперь взрослая. — Мать Заряна пожала плечами. — Я уже не могу решать за вас.
Они поговорили еще немного, и мать Заряна заторопилась по каким-то делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Проявлением духа, убивающего Талант, и занималась в свое время мать Ясна. Квалифицированными волшебниками становятся лишь те, кому удается окончательно победить в себе угнетаемый дух, дающий первый толчок сексуальному интересу к противоположному полу. Впрочем, это касается в основном мужчин, поелику женщины волей богов изначально созданы в общем-то беззащитными перед насилием, а насилие почти мгновенно освобождает в них угнетаемый дух. Результат известен.
Так все это представляется воспитанникам при обучении в школах волшебников. Однако не все так просто. Есть, к сожалению, одна заковыка, о которой суждено узнать лишь высококвалифицированным волшебникам. Именно их эта заковыка и касается.
Талант представляет собой палку о двух концах, и дело тут совсем не в пресловутом Ночном колдовстве. Несбалансированность в личности колдуна прямо пропорционально влияет на мощь его Таланта. Но эта же несбалансированность приводит к тому, что любой волшебник, сотворив малое заклинание, заполучает в свою душу малую толику агрессивности. Агрессивность растет пропорционально сложности творимых заклинаний и квалификации волшебника. Так человеческая природа мстит волшебнику за возвеличивание духа и пренебрежение плотью. Именно поэтому отдохнувшие и разряженные волшебники утром являются почти нормальными людьми, а после рабочего дня из-за изменений в психике превращаются в откровенных человеконенавистников.
Но в силу ряда причин изменения могут постепенно накапливаться. В результате у некоторых волшебников происходит нервный срыв.
К сожалению, медицинские статистические исследования так и не смогли выявить какой-либо более определенной зависимости между Талантом волшебника и вероятностью заболевания. Сплошь и рядом очень сильные волшебники (такие как нынешний Кудесник Остромир) доживают до глубокой старости без всяких нервных срывов, и потому заранее предугадать персону, с которой случится несчастье попросту невозможно.
К тому же, первый приступ — это еще не конец. Зачастую одним приступом все и заканчивается. Особенно, если волшебник начинает ограничивать себя в работе, но бывали случаи, когда второй приступ не приходил и к тем, кто, не желая менять своей налаженной жизни, полностью отдавал себя на волю богов.
Тем же, кто докатывался до второго приступа (а в этом случае ждать его приходилось по-всякому — от трех месяцев до тридцати лет), приходилось встречаться с Контрольной комиссией, ибо свихнувшийся волшебник рано или поздно преступал законы Колдовской Дружины.
Неудивительно, что законы сии требовали от всякого волшебника, с которым случался нервный срыв, чтобы он обязательно поставил в известность о случившемся канцелярию Кудесника.
После этого в былые времена волшебника ждали два пути: либо второй приступ болезни и лишение Таланта, либо продолжение работы на прежнем месте. Но повышение, разумеется, такой волшебник мог получить разве что во сне.
Когда боги нарушили свои собственные законы, дав жизнь матери Ясне, они предоставили страдающим волшебникам третий путь. Мать Ясна не просто выявляла кандидатов в колдуны, не способных справиться с человеческой природой собственного тела. Об этом-то знала вся Дружина. Но только руководство Дружины ведало, что мать Ясна была способна напрочь излечивать волшебников от проклятой болезни. Во всяком случае, за все тридцать лет, что мать Ясна трудилась на своем поприще, не было ни одного случая второго психического срыва. За десять же лет, прошедших после ее исчезновения, случилось уже семь. Вот почему Колдовская Дружина так была заинтересована в том, чтобы странная паломница оказалась второй матерью Ясной. Вот почему работу с ней поручили одному из самых высококвалифицированных волшебников Словенского княжества чародею Светозару Смороде.
И только теперь Светозар Сморода понял, почему он так не торопился с выполнением данного ему поручения. Дело было вовсе не в том, что ему не хотелось вновь возвращаться к прощупыванию подозрительных паломников, могущих оказаться лазутчиками супротивных государств.
Все было гораздо проще.
Он просто боялся понять, что пшеничноволосая паломница по имени Вера является обыкновенной бабой (пусть даже волшебницей!), не способной ни выявлять в будущих волшебниках пресловутый дух Додолы, ни бороться со смертоносными гримасами духа Перуна.
Едва Забава, более или менее успокоенная разговором с чародеем, спустилась вниз, разбиравшая нынешнюю почту тетя Стася сунула ей в руки открытку.
Открытка была от матери Заряны. Мать Заряна поздравляла бывшую воспитанницу с Паломной седмицей, сообщала, что приехала в столицу поклониться Пантеону, что поселилась у своей давней подруги. И если воспитанница желает повидаться, пусть в полдень приходит к кремлевской башне с часами.
Забава тут же побежала к дяде, показала ему открытку. Дядя проворчал что-то насчет старых глупых куриц. Но отпустил.
За несколько минут до полудня Забава была уже возле Кокуевой башни. Почти тут же подошла и мать Заряна. За прошедшее с начала разлуки время мать Заряна практически не изменилась, лишь глубже стали морщинки возле глаз. Обнялись, поцеловались.
— А повзрослели-то, повзрослели! — восторгалась мать Заряна. — Ну рассказывайте… Как живете, как ладите с хозяином?
К Забаве вдруг вернулось детство. И она принялась рассказывать, захлебываясь от переполнявших ее чувств и с трудом сдерживая горючие слезы. А когда дошла до появления гостьи, загремели кремлевские часы, и говорить стало невозможно. После двенадцатого удара часы запели хвалу роду Рюриковичей. Их пение настроило Забаву на торжественный лад, все личные беды показались ей такими ничтожными, что когда наступила тишина, девушка решила о гостье ничего не рассказывать.
— Вот так я и живу.
— Бедненькая! — Мать Заряна покачала головой. — Может, вас перевести к другому хозяину?
— Дядя не разрешит.
— У меня есть связи, — сказала мать Заряна. — Я могла бы справиться и с вашим дядей, и с вашим бессердечным хозяином. Представьте себе, как переменится ваша жизнь.
Забава представила. И сказала:
— Нет!
Мать Заряна внимательно посмотрела ей в глаза:
— Подумайте, какая вас ждет в этом доме судьба.
Забава подумала. И повторила:
— Нет!
— Что ж, вы теперь взрослая. — Мать Заряна пожала плечами. — Я уже не могу решать за вас.
Они поговорили еще немного, и мать Заряна заторопилась по каким-то делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85