Бежали секунды. Бейли чувствовал себя невероятно уязвимым. Одно дело
- запрашивать информацию, опираясь на авторитет Бюро; но устанавливать
несанкционированное наблюдение на территории исследовательского комплекса
оборонного подрядчика...
Раздались шаги. Он поспешил отойти от двери, спрятав микрофон и
провод. В конце коридора показался человек, направлявшийся в его сторону.
Бейли пошел на вход.
Выйдя под открытое небо, он почувствовал безмерное облегчение.
Постояв немного, чтобы переключиться, он пошел к машине.
Что ж, большинство задуманного выполнено: он склонил Хортона к
сотрудничеству, познакомился с Розалиндой Френч и осмотрел лабораторию.
Тем не менее налицо недостаточность улик. Пока что Френч можно
инкриминировать лишь вождение машины с незарегистрированными номерами и
хранение краденного - модулей памяти в чемодане.
Одного этого за глаза хватило бы, чтобы положить конец ее карьере в
"Норт-Индастриз", но Бейли начал подозревать, что это - лишь вершина
айсберга. Кланово-параноидальные настроения в лаборатории, более чем
странный график работы, история с пропажей оборудования - все это
предполагало нечто гораздо серьезнее мелкой уголовщины. И, как бы там ни
было, виной всему - вопиющая некомпетентность Хортона.
Визит в лабораторию породил больше загадок, чем дал ответов, и это не
давало Бейли покоя. Что произошло с модулями, объявленными Френч
пропавшими? Зачем ей наживать себе неприятности и рисковать, фабрикуя
сложное оружие, чтобы обменять его на модули памяти через черный рынок
Малой Азии? Что произошло с прочим пропавшим оборудованием?
И, напоследок, сам проект. Зачем группе Френч так усердно работать
над проектом, начатом тридцать лет назад и не достигшим пока даже
предварительного успеха? И - что на самом деле находится в резервуаре из
нержавеющей стали?

ТРЕСТ
Между деревьев косо ниспадали длинные солнечные лучи. В воздухе
ударил густой аромат диких цветов, живицы, сухих листьев. Лес оживляло
пение птиц. Юми шла медленно, часто останавливаясь. В душе ее установился
мир и покой - в первый раз после вчерашнего приезда сюда. Сумку
приходилось часто перекладывать из руки в руку. Надо же, одолела только
половину подъема - и уже задыхается. Ребенком она поднималась на холм
бегом, но теперь ей за тридцать, и силы больше не восстанавливаются
моментально. Слишком много гавайских ленивых дней, сидения на берегу,
перед телевизором, в мастерской...
Сзади послышался рокот мотора. Юми отошла на обочину и подождала,
пока экипаж не показался из-за поворота. Старый, изъеденный ржой пикапчик
с мятыми крыльями и заляпанными грязью ветровыми стеклами тарахтел,
догоняя ее. Юми сощурилась, стараясь разглядеть водителя, и улыбнулась.
- Джек! - Она замахала рукой. - Эй, Джек!
Пикап замедлил ход. Бородач, в красной шапочке, сидевший за рулем,
выставив локоть в окно, нахмурился.
- Дбрутро, - неприветливо буркнул он, подозрительно меряя ее
взглядом.
- Забыл меня, да? - Она засмеялась. - Мы же соседи. Я - Юми. Юми
Готтбаум.
- А-а, ш-штоп-тя... - Он ударил по тормозам, рывком распахнул дверь и
выпрыгнул наружу - здоровяк в кожаной куртке, "левисах" и грубых башмаках,
покрытых коркой засохшей грязи. Он сгреб ее в объятья, и Юми
почувствовала, что ноги ее отрываются от земли. - Ч-черт задери, Юми!..
Господи Иисусе; сколько ж это - пять лет?.. - Он поставил ее на землю и
упер руки в бока. - Что за ерунду с волосами сделала - ведь ниже лопаток
были. Ах, будь я... - Он рассмеялся и, сняв шапочку, хлопнул ею по бедру.
- Будь я проклят!
- Остриглась, когда переехала на Гавайи, к маме, - сказала она. -
Семь лет прошло с тех пор.
- Семь лет, м-мат-ть моя... Слышь, а ты завтракала?
- Нет еще. Только к шоссе в магазин сходила, за продуктами. Ты ведь
знаешь - у отца никогда ничего нет кроме мороженной фасоли да телеобедов.
Вот, возвращаюсь. Подвезешь?
- Какого этого, конечно! Пожалте, ваше высочество!
Ехал он медленно, растягивая удовольствие и время от времени с
улыбкой поглядывая на нее. Она успела подробно рассказать о своей жизни на
Уайкики, о своем маленьком бизнесе - изготовлении украшений для продажи
туристам. Она жила с матерью, пока та не умерла от сердечного приступа, а
потом продала дом и переехала в собственную квартиру.
- А парень-то у тя есть?
- Сейчас нет. - Она пожала плечами. - Ты же знаешь, как у меня с
мужчинами. Те, что доступны, мне не нравятся, те, что нравятся,
недоступны. Я - безнадежный случай, Джек. А ты по-прежнему с Эмили?
- А, ну да. Трое ребятишек у нас - дочь родилась, Салли, четыре года
ей.
- И скотину все так же держите?
- Дак, хочешь, зайдем. Посмотришь. - Он поскреб щетину на щеке. -
Пристрелил козла, скормил свиньям, а свиньи прокормят меня. Жуть как
неприятно тебе такое рассказывать, ты ж вегетарианка, но с тех пор, как
марихуану узаконили, она меня кормить перестала. - Скривившись, он сплюнул
в окно. - А чо это тя в Калифорнию-то принесло? Ты ж говорила, больше не
вернешься...
- Отец. У него... рак мозга. Сказал, что долго не проживет, и хотел
повидаться перед смертью.
- Бллли-ин... - Джек остановил машину, навалился на баранку и искоса
взглянул на нее. - Хреново дело. - Он неуклюже положил ей руку на плечо. -
Скверно...
Юми пожала плечами, надеясь, что тяжелая рука его скользнет. Она
понимала, что Джек ничего такого в виду не имеет, и дом его сколько лет
был открыт для нее, но без его неуклюжего сочувствия было бы пожалуй,
лучше.
- Я была настолько далека от него, - объяснила она, - что... меня это
не слишком трогает.
- Знаешь, терпеть не могу, когда ты такое говоришь. - Он запустил
мотор, и некоторое время они ехали в молчании. Вот и последний поворот.
Пикап взобрался на вершину холма, и Джек выдавил из себя смех. - Вот ты и
дома. Купол, милый купол [Dome, sweet dome]. - Он помолчал. - Внутри,
наверное, все тоже самое. Несмотря на разные там новшества.
- Какие? - Она взяла свою сумку.
- Тут как-то понаехало этих, в касках. Сказали, что ставят ему
какую-то распроохеренную охранную систему и что-то типа новых генераторов.
- Да? Значит, теперь его штуки могут работать даже если отключится
государственная линия, солнце перестанет светить, а ветер - дуть. - Юми
улыбнулась и поцеловала Джека в чумазую щеку. - Спасибо, что подвез.
Она открыла дверцу.
- Заходи! - крикнул он вслед. - Где пять едоков, там и шесть, точно?!
Юми махнула рукой.
- Может зайду вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74