На ней была меховая шубка. Женщина постояла у входа, затем тихонько притворила дверь. Покачивая бедрами, подошла к кровати. Высокие каблучки звонко стучали по цементному полу.-
— Лян Юнь, Младший брат! — кокетливо воскликнула она.
Это была Ша-ша.
Она осторожно сняла шубку и повесила ее на вешалку. Непринужденно села на краешек кровати.
— Лян Юнь, дорогой! Ты меня не узнаешь? — Она поправила волосы.
— Узнаю.
— Два года не виделись. Ты стал совсем взрослым мужчиной!
— Почему ты здесь? — Он поднялся с кровати и пересел на стул, подальше от гостьи.
— К тебе пришла. Узнала, что тебя здесь держат, еле добилась разрешения на свидание.
— Правда? — ироническим голосом спросил Лян Юнь.
— Если вру, пусть у меня на языке чирей вскочит!
— Ладно. Если у тебя что есть ко мне, говори прямо, не виляй.
Теперь Ша-ша не знала, как ей быть. Ее привез сюда Рябой, чтобы она «повлияла» на Лян Юня. Ему откуда-то стало известно, что они с Лян Юнем. раньше встречались. Теперь Ша-ша была «девушкой с «джипа» и целыми днями крутилась подле американцев. Куда делись ее красивые «мечты»! В тюрьме ее сначала принял сам начальник и предложил большое вознаграждение за «обработку» Лян Юня.
Сейчас она стала сомневаться, что ей удается выполнить поручение. Помедлив и с трудом заставив себя улыбнуться, она сказала:
— Что с тобой! Что ты говоришь? Разве ты забыл те дни, что мы провели вместе в моей комнатке? Как я тогда боялась за тебя! Японцы повсюду тебя искали, но. кто бы мог подумать, что ты... Хи-хи!..
Лян Юнь холодно улыбнулся,
— Уходи-ка ты лучше. Не зли меня. — Он встал.
— Но... Лян Юнь, я ведь давно люблю тебя! Ты такой смелый, такой красивый, такой... — Она потянулась к нему.
— Тварь! — в бешенстве выкрикнул Лян Юнь. Он схватил ее за плечи, открыл дверь и вытолкал наружу. Ша-ша, притворившись, что теряет равновесие, упала на пол, громко вскрикнув. Он, не обращая на нее внимания, с силой захлопнул дверь.
Едва он отошел, дверь за его спиной скрипнула. В ней снова показалась голова Ша-ша.
— Ты опять?!
— Шубка, моя шубка... — плаксиво проговорила девушка.
Он схватил с вешалки шубу и швырнул к двери. Ша-ша подняла ее и исчезла во тьме.
Вскоре после того, как Ша-ша ушла, явился Хлопушка.
— Пошли, Лян Юнь, обратно в камеру.
— Я давно готов! — Лян Юнь улыбнулся. — «Слабые» пытки кончились, теперь начались сильные. Все-таки хочется до конца узнать, какой у вас ассортимент. Пошли!
— Что ты все время «у вас», «у вас»? Я к этому не имею никакого отношения! — недовольно проворчал Хлопушка.
— Да?! — Лян Юнь удивленно приподнял брови. — Ну, тогда я оговорился.
— Чего уж там! Ведь я ничем тебе по-серьезному помочь не могу. Вот если тебе захочется чего-нибудь повкуснее поесть, только шепни мне,, я все устрою.
Они проходили двором. Была глухая глубокая ночь. В камерах пыток стихли стоны. Из окон лился тусклый желтоватый свет.
Лян Юнь внимательно осмотрелся. Вокруг высокая кирпичная стена, утыканная по верху острыми железными шипами. Ворота открыты. Прожектор освещает фигуры четырех часовых с автоматами в руках, прохаживающихся взад и вперед. Лян Юнь обернулся. Сзади возвышалась грубо сколоченная из досок сторожевая башня. С башни просматривался весь двор. Наверху смутно маячила тень часового.
Лян Юнь уже давно выработал свой план побега. Во время прогулок члены организации тоже непрестанно думали и совещались об этом. Но без поддержки извне никакой план не мог удасться. Нужно было установить связь с волей. Из этой тюрьмы, подчиненной гоминдановской разведке, очень немно-
гие выходили на свободу. Отсюда вывозили только на казнь. Те двое или трое, которые все-таки вышли живыми, были ненадежны. На таких людей, как Хлопушка, тоже трудно полагаться.
Он верил: партия помнит о своих сыновьях и дочерях, томящихся в застенках. Когда обстановка позволит, она пошлет к ним людей для связи.
Прошло еще два дня, и Хлопушка уведомил Лян Юня, что к нему на свидание пришла женщина.
Кто мог прийти? Лян Юнь недоумевал. Он прошел за Хлопушкой в комнату свиданий. Там стояла Эр-Мань...
Она как будто выросла. Одета так же просто, как и раньше: аккуратные синие брюки и куртка того же цвета.
— Эр-мань, это ты! — радостно пробормотал он.
Девушка кивнула головой. Она смотрела на вертевшегося рядом Хлопушку и ничего не говорила. Ее большие светлые глаза пытливо вглядывались в Лян Юня. Хлопушка, наконец, догадался и отошел в сторонку.
— Меня послала организация, — торопливо прошептала через решетку Эр-мань. — Начинается большое контрнаступление. Наша армия везде одерживает победы. Скоро наш город будет освобожден. Враги, чувствуя конец, звереют. Скоро начнутся расстрелы. Горком готовит для вас побег...
Лян Юнь взволнованно через решетку пожал ей руку.
— Как у вас здесь обстановка? — спросила Эр-мань.
— Наша подпольная группа тоже в общих чертах выработала план освобождения тюрьмы. Хотим только согласовать с вами...
— Сколько у вас человек?
— Коммунистов одиннадцать. Беспартийных, поддерживающих нас, двадцать восемь. Всего узников триста двадцать человек.
— Охрана?
— У ворот — четыре часовых, ты их видела. Все-
го охранников — около взвода. Офицеров больше десятка. Во дворе сторожевая башня, деревянная.
— Хорошо. После того как будет установлен срок освобождения города, мы свяжемся с вами. А вы пока готовьтесь.
— Ясно. Но, Эр-мань, ты больше не должна приходить. Я у них под особым наблюдением, и это очень опасно для тебя.
— Пока ничего другого придумать нельзя. Товарищ Чжан погиб. Что произошло с другими, неизвестно. Остается самой приходить к тебе. Опасно? — Эр-мань твердо и спокойно улыбнулась. — Бывает, что приходится рисковать. Как же иначе? Я сказала, что я твоя сестра, приехала из деревни. Может быть, они мне и не поверили, но, как видишь, пропустили! Да я их не боюсь! — Она вскинула голову.
— Будь осторожна. — Лян Юнь снова взволнованно пожал ей руку. — Следующий раз, когда нужно будет установить со мной связь, посылайте человека к охраннику Цзяо Ю-цаю. Он наш. Не разоблачен. Подозрений у своего начальства не вызывает, — сказал, подумав, Лян Юнь.
— Договорились. А вы будьте готовы.
Эр-мань ушла. Лян Юнь все стоял на месте, сжимая руками холодные лрутья решетки. Хлопушка подошел к нему.
— Кто?
— Сестренка.
— Нисколько на тебя не похожа...
Эр-мань, выйдя из ворот тюрьмы, сразу же свернула направо и шла не оборачиваясь. Вскоре вышла на оживленную улицу. Пройдя еще несколько шагов, вдруг остановилась, сделав вид, что заинтересовалась витриной магазина шелковых тканей. Искоса посмотрела назад. В поле зрения сразу попал человек в фетровой шляпе набекрень, прикуривающий у табачного киоска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Лян Юнь, Младший брат! — кокетливо воскликнула она.
Это была Ша-ша.
Она осторожно сняла шубку и повесила ее на вешалку. Непринужденно села на краешек кровати.
— Лян Юнь, дорогой! Ты меня не узнаешь? — Она поправила волосы.
— Узнаю.
— Два года не виделись. Ты стал совсем взрослым мужчиной!
— Почему ты здесь? — Он поднялся с кровати и пересел на стул, подальше от гостьи.
— К тебе пришла. Узнала, что тебя здесь держат, еле добилась разрешения на свидание.
— Правда? — ироническим голосом спросил Лян Юнь.
— Если вру, пусть у меня на языке чирей вскочит!
— Ладно. Если у тебя что есть ко мне, говори прямо, не виляй.
Теперь Ша-ша не знала, как ей быть. Ее привез сюда Рябой, чтобы она «повлияла» на Лян Юня. Ему откуда-то стало известно, что они с Лян Юнем. раньше встречались. Теперь Ша-ша была «девушкой с «джипа» и целыми днями крутилась подле американцев. Куда делись ее красивые «мечты»! В тюрьме ее сначала принял сам начальник и предложил большое вознаграждение за «обработку» Лян Юня.
Сейчас она стала сомневаться, что ей удается выполнить поручение. Помедлив и с трудом заставив себя улыбнуться, она сказала:
— Что с тобой! Что ты говоришь? Разве ты забыл те дни, что мы провели вместе в моей комнатке? Как я тогда боялась за тебя! Японцы повсюду тебя искали, но. кто бы мог подумать, что ты... Хи-хи!..
Лян Юнь холодно улыбнулся,
— Уходи-ка ты лучше. Не зли меня. — Он встал.
— Но... Лян Юнь, я ведь давно люблю тебя! Ты такой смелый, такой красивый, такой... — Она потянулась к нему.
— Тварь! — в бешенстве выкрикнул Лян Юнь. Он схватил ее за плечи, открыл дверь и вытолкал наружу. Ша-ша, притворившись, что теряет равновесие, упала на пол, громко вскрикнув. Он, не обращая на нее внимания, с силой захлопнул дверь.
Едва он отошел, дверь за его спиной скрипнула. В ней снова показалась голова Ша-ша.
— Ты опять?!
— Шубка, моя шубка... — плаксиво проговорила девушка.
Он схватил с вешалки шубу и швырнул к двери. Ша-ша подняла ее и исчезла во тьме.
Вскоре после того, как Ша-ша ушла, явился Хлопушка.
— Пошли, Лян Юнь, обратно в камеру.
— Я давно готов! — Лян Юнь улыбнулся. — «Слабые» пытки кончились, теперь начались сильные. Все-таки хочется до конца узнать, какой у вас ассортимент. Пошли!
— Что ты все время «у вас», «у вас»? Я к этому не имею никакого отношения! — недовольно проворчал Хлопушка.
— Да?! — Лян Юнь удивленно приподнял брови. — Ну, тогда я оговорился.
— Чего уж там! Ведь я ничем тебе по-серьезному помочь не могу. Вот если тебе захочется чего-нибудь повкуснее поесть, только шепни мне,, я все устрою.
Они проходили двором. Была глухая глубокая ночь. В камерах пыток стихли стоны. Из окон лился тусклый желтоватый свет.
Лян Юнь внимательно осмотрелся. Вокруг высокая кирпичная стена, утыканная по верху острыми железными шипами. Ворота открыты. Прожектор освещает фигуры четырех часовых с автоматами в руках, прохаживающихся взад и вперед. Лян Юнь обернулся. Сзади возвышалась грубо сколоченная из досок сторожевая башня. С башни просматривался весь двор. Наверху смутно маячила тень часового.
Лян Юнь уже давно выработал свой план побега. Во время прогулок члены организации тоже непрестанно думали и совещались об этом. Но без поддержки извне никакой план не мог удасться. Нужно было установить связь с волей. Из этой тюрьмы, подчиненной гоминдановской разведке, очень немно-
гие выходили на свободу. Отсюда вывозили только на казнь. Те двое или трое, которые все-таки вышли живыми, были ненадежны. На таких людей, как Хлопушка, тоже трудно полагаться.
Он верил: партия помнит о своих сыновьях и дочерях, томящихся в застенках. Когда обстановка позволит, она пошлет к ним людей для связи.
Прошло еще два дня, и Хлопушка уведомил Лян Юня, что к нему на свидание пришла женщина.
Кто мог прийти? Лян Юнь недоумевал. Он прошел за Хлопушкой в комнату свиданий. Там стояла Эр-Мань...
Она как будто выросла. Одета так же просто, как и раньше: аккуратные синие брюки и куртка того же цвета.
— Эр-мань, это ты! — радостно пробормотал он.
Девушка кивнула головой. Она смотрела на вертевшегося рядом Хлопушку и ничего не говорила. Ее большие светлые глаза пытливо вглядывались в Лян Юня. Хлопушка, наконец, догадался и отошел в сторонку.
— Меня послала организация, — торопливо прошептала через решетку Эр-мань. — Начинается большое контрнаступление. Наша армия везде одерживает победы. Скоро наш город будет освобожден. Враги, чувствуя конец, звереют. Скоро начнутся расстрелы. Горком готовит для вас побег...
Лян Юнь взволнованно через решетку пожал ей руку.
— Как у вас здесь обстановка? — спросила Эр-мань.
— Наша подпольная группа тоже в общих чертах выработала план освобождения тюрьмы. Хотим только согласовать с вами...
— Сколько у вас человек?
— Коммунистов одиннадцать. Беспартийных, поддерживающих нас, двадцать восемь. Всего узников триста двадцать человек.
— Охрана?
— У ворот — четыре часовых, ты их видела. Все-
го охранников — около взвода. Офицеров больше десятка. Во дворе сторожевая башня, деревянная.
— Хорошо. После того как будет установлен срок освобождения города, мы свяжемся с вами. А вы пока готовьтесь.
— Ясно. Но, Эр-мань, ты больше не должна приходить. Я у них под особым наблюдением, и это очень опасно для тебя.
— Пока ничего другого придумать нельзя. Товарищ Чжан погиб. Что произошло с другими, неизвестно. Остается самой приходить к тебе. Опасно? — Эр-мань твердо и спокойно улыбнулась. — Бывает, что приходится рисковать. Как же иначе? Я сказала, что я твоя сестра, приехала из деревни. Может быть, они мне и не поверили, но, как видишь, пропустили! Да я их не боюсь! — Она вскинула голову.
— Будь осторожна. — Лян Юнь снова взволнованно пожал ей руку. — Следующий раз, когда нужно будет установить со мной связь, посылайте человека к охраннику Цзяо Ю-цаю. Он наш. Не разоблачен. Подозрений у своего начальства не вызывает, — сказал, подумав, Лян Юнь.
— Договорились. А вы будьте готовы.
Эр-мань ушла. Лян Юнь все стоял на месте, сжимая руками холодные лрутья решетки. Хлопушка подошел к нему.
— Кто?
— Сестренка.
— Нисколько на тебя не похожа...
Эр-мань, выйдя из ворот тюрьмы, сразу же свернула направо и шла не оборачиваясь. Вскоре вышла на оживленную улицу. Пройдя еще несколько шагов, вдруг остановилась, сделав вид, что заинтересовалась витриной магазина шелковых тканей. Искоса посмотрела назад. В поле зрения сразу попал человек в фетровой шляпе набекрень, прикуривающий у табачного киоска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56