. — У нас здесь ничего хорошего... Но если Цао узнает, он тебя под конвоем обратно отправит. Это уж как пить дать!.. Ай-я! Да ты, наверно,: ничего не ел! Давай сюда. У меня здесь блины и вода. Поешь да уходи поскорее. Долго тебе тут быть нельзя.
— Папаша, ведь тебе самому на обед ничего не останется.
— Э! Я и так знаю вкус голода. Ешь смело!. Все бедняки в Поднебесной — одна семья. Разок меньше поем, ничего не случится.
Приглашение было настолько искренним, что Лян Юнь взял лепешку и с жадностью в несколько секунд уничтожил. Потом приподнял чайник, сделал несколько торопливых глотков.
— Отец, не могу и сказать, как я тебе благодарен. Теперь я пойду. Но, может, мы, еще встретимся. Как тебя зовут?
Старик засмеялся.
— Накормить голодного человека — это не в счет. Если придется еще побывать в наших местах, спроси старого Яна. У него всегда найдется для. тебя
лепешка и чашка чаю. Идем, я покажу тебе одну тропку... Только в пути будь осторожнее. Как пройдешь заставу, там они сразу и будут... — Старик растопырил книзу большой и указательный пальцы, сделав ими иероглиф «ба» — «восемь».
Деревня Фанчэнпу расположилась у подножия горы. В ней было около сотни домов. Старик повел Лян Юня в обход деревни и вывел на узкую тропинку. Но едва они прошли по ней несколько шагов, как услышали впереди голоса людей. Лян Юнь и старый Ян быстро спрятались в кустах. Разговаривали человек пять или шесть. Вскоре они поравнялись с ними. Трое были в военной форме, и двое в штатском. Один из штатских — помещик Цао, а другой — преследовавший недавно Лян Юня телохранитель помещика., Толстяк Цао шел с пистолетом в руке, отдуваясь при каждом шаге. Он громко говорил:
— Вот дьявольское отродье! Непременно партизанский выкормыш. А Ван Ци тоже, никчемная тварь, позволил даже свой пистолет унести! Я не верю, что щенок один решился сюда явиться!
— Господин, — отозвался один из солдат марионеточных войск. — Брат Ван Ци тоже немногим уступит. Если этот парень сумел отобрать у него пистолет — видно, птица стреляная!
— Тьфу! Заткнись ты! Ван Ци говорит, что парень даже из пистолета выстрелить не сумел! А он... Эх, попался на такой ерунде! Считай еще ему повезло — жив остался! — брызгал слюной Цао.
Они прошли гуськом по обочине дороги. Один из солдат отстал и штыком потыкал в кусты. Потом бегом бросился догонять остальных. Вскоре они скрылись за поворотом.
— Сынок, это они за тобой гоняются? — спросил Ян.
Юноша кивнул головой.
— Ты отобрал у Ван Ци пистолет?! Лян Юнь снова кивнул.
— Молодец парень! Жаль только, что его не прикончил! Это здесь известный негодяй. Говорят, он водил японские карательные отряды в горы. Нет, жаль, жаль! Знаешь, к таким людям добрым быть нельзя. Пожалел плохого человека, но плохой человек тебя не пожалеет! Казнишь злодея — доброе дело сделаешь.
Лян Юнь прислушивался к тому, что говорил ему старик, и кивал головой.
— Да, похоже, что днем этой дорогой не пройти, — продолжал Ян. — Сделаем вот что: пойдешь сейчас со мной, я живу здесь, в горах, и посидишь там до темноты. А вечером отправишься в путь.
Ян привел его в ущелье. Здесь перед Лян Юнем открылись несколько вырытых в лёссе пещер. Ян жил в самой крайней. Калитка в небольшом дворике перед входом в жилое помещение была заперта. Старик отпер ее и пригласил Лян Юня войти. В комнате стояли стол и несколько ветхих скамеек. Кан покрывало старое и рваное одеяло. Обстановка была, пожалуй, чуть лучше, чем в храме Царя Драконов.
— Тебе лучше всего поспать. А я посторожу. — Ян подтолкнул его к кану.
Лян Юнь зевнул.. Он поблагодарил старика и залез на кан. Пистолет положил под одеяло. Через минуту он уже крепко спал.
Когда он проснулся, были уже сумерки. Над котелком на очаге клубился пар. Ян, сидя перед очагом на корточках, подкладывал в него хворост. Лян Юнь заткнул за пояс пистолет и спустился с кана. Подошел ко входу и выглянул наружу. Перед, его глазами раскинулось безбрежное море. Вдали смутно маячила Ласточкина гора. Города не было видно. Внизу густо росли деревья, через них, петляя, проходило шоссе. Потом он увидел усадьбу помещика Цао. Серые черепичные крыши тянулись в ней одна за другой непрерывной чередой. Целый город, а не усадьба!
Он без церемоний съел несколько клейких лепешек из кукурузной муки с какой-то травой и, тепло поблагодарив старика, покинул пещеру.
В горах ночь приходит очень быстро. Сгущались сумерки. Вскоре уже в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Высоко подняв свой пистолет и осторожно ступая, Лян Юнь шел вперед. На тропинке не было ничего подозрительного. Звонкая песня ручейка мягко аккомпанировала доносившемуся издалека рокоту морских волн. Примерно через полчаса пути он достиг ближайшей к нему горы, за которой, по словам Яна, начиналась территория, где хозяевами были партизаны. У Лян Юня сильно билось сердце. Он ускорил шаги. Едва он перевалил через хребет, как послышался строгий окрик:
— Кто идет? Стой!
Следом щелкнул взводимый курок.
Лян Юнь нагнулся- и юркнул под ближайшее дерево. Отполз на несколько шагов в сторону и укрылся за большим камнем.
— Руки вверх! — снова крикнули сверху.
Лян Юнь молчал. Гулко прогремел выстрел. Пуля со свистом пролетела высоко над головой. Откуда-то сбоку тоже прогремел выстрел. «Засада!» — мелькнуло у него в голове. В такой ситуации он был впервые и немного растерялся. Идти дальше по этой дороге нельзя. Повсюду были нагромождения скал и густой кустарник. Кроме того, он не знал, где прячутся враги. Попасть им в руки именно сейчас было бы очень досадно.
В это время люди сверху стали осторожно спускаться вниз. Они стреляли из винтовок и подбадривали себя громкими возгласами. Лян Юнь, прячась за кустами и камнями, тоже стал тихонько отодвигаться вбок. Неожиданно рядом мелькнула темная тень. Кто-то с силой схватил его поперек туловища и резко рванул, стараясь повалить на землю. Лян Юнь отставил назад правую ногу и, утвердившись покрепче, в свою очередь, рванул противника на себя и почти лег на него всей тяжестью своего тела. Тот
сделал две попытки сбросить его на землю, но оое безрезультатно. Лян Юнь уперся обеими руками в его подбородок и стал с силой отталкивать его от себя. Голова противника откидывалась все дальше и дальше, и он, наконец, разжал руки. Лян Юнь выхватил пистолет. Нажал на спуск. Пистолет дернулся в руке. Человек медленно повалился лицом на землю.
Едва ему удалось избавиться от врага, как он почувствовал сильный толчок и резкую боль в плече. Он понял, что ранен, стиснул зубы и, повернувшись в ту сторону, откуда раздался выстрел, два раза выстрелил.
Не зная, попал он или нет, Лян Юнь тотчас отскочил назад и скользнул в густые заросли.На горе росли низкие черные сосны и бальзам-ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Папаша, ведь тебе самому на обед ничего не останется.
— Э! Я и так знаю вкус голода. Ешь смело!. Все бедняки в Поднебесной — одна семья. Разок меньше поем, ничего не случится.
Приглашение было настолько искренним, что Лян Юнь взял лепешку и с жадностью в несколько секунд уничтожил. Потом приподнял чайник, сделал несколько торопливых глотков.
— Отец, не могу и сказать, как я тебе благодарен. Теперь я пойду. Но, может, мы, еще встретимся. Как тебя зовут?
Старик засмеялся.
— Накормить голодного человека — это не в счет. Если придется еще побывать в наших местах, спроси старого Яна. У него всегда найдется для. тебя
лепешка и чашка чаю. Идем, я покажу тебе одну тропку... Только в пути будь осторожнее. Как пройдешь заставу, там они сразу и будут... — Старик растопырил книзу большой и указательный пальцы, сделав ими иероглиф «ба» — «восемь».
Деревня Фанчэнпу расположилась у подножия горы. В ней было около сотни домов. Старик повел Лян Юня в обход деревни и вывел на узкую тропинку. Но едва они прошли по ней несколько шагов, как услышали впереди голоса людей. Лян Юнь и старый Ян быстро спрятались в кустах. Разговаривали человек пять или шесть. Вскоре они поравнялись с ними. Трое были в военной форме, и двое в штатском. Один из штатских — помещик Цао, а другой — преследовавший недавно Лян Юня телохранитель помещика., Толстяк Цао шел с пистолетом в руке, отдуваясь при каждом шаге. Он громко говорил:
— Вот дьявольское отродье! Непременно партизанский выкормыш. А Ван Ци тоже, никчемная тварь, позволил даже свой пистолет унести! Я не верю, что щенок один решился сюда явиться!
— Господин, — отозвался один из солдат марионеточных войск. — Брат Ван Ци тоже немногим уступит. Если этот парень сумел отобрать у него пистолет — видно, птица стреляная!
— Тьфу! Заткнись ты! Ван Ци говорит, что парень даже из пистолета выстрелить не сумел! А он... Эх, попался на такой ерунде! Считай еще ему повезло — жив остался! — брызгал слюной Цао.
Они прошли гуськом по обочине дороги. Один из солдат отстал и штыком потыкал в кусты. Потом бегом бросился догонять остальных. Вскоре они скрылись за поворотом.
— Сынок, это они за тобой гоняются? — спросил Ян.
Юноша кивнул головой.
— Ты отобрал у Ван Ци пистолет?! Лян Юнь снова кивнул.
— Молодец парень! Жаль только, что его не прикончил! Это здесь известный негодяй. Говорят, он водил японские карательные отряды в горы. Нет, жаль, жаль! Знаешь, к таким людям добрым быть нельзя. Пожалел плохого человека, но плохой человек тебя не пожалеет! Казнишь злодея — доброе дело сделаешь.
Лян Юнь прислушивался к тому, что говорил ему старик, и кивал головой.
— Да, похоже, что днем этой дорогой не пройти, — продолжал Ян. — Сделаем вот что: пойдешь сейчас со мной, я живу здесь, в горах, и посидишь там до темноты. А вечером отправишься в путь.
Ян привел его в ущелье. Здесь перед Лян Юнем открылись несколько вырытых в лёссе пещер. Ян жил в самой крайней. Калитка в небольшом дворике перед входом в жилое помещение была заперта. Старик отпер ее и пригласил Лян Юня войти. В комнате стояли стол и несколько ветхих скамеек. Кан покрывало старое и рваное одеяло. Обстановка была, пожалуй, чуть лучше, чем в храме Царя Драконов.
— Тебе лучше всего поспать. А я посторожу. — Ян подтолкнул его к кану.
Лян Юнь зевнул.. Он поблагодарил старика и залез на кан. Пистолет положил под одеяло. Через минуту он уже крепко спал.
Когда он проснулся, были уже сумерки. Над котелком на очаге клубился пар. Ян, сидя перед очагом на корточках, подкладывал в него хворост. Лян Юнь заткнул за пояс пистолет и спустился с кана. Подошел ко входу и выглянул наружу. Перед, его глазами раскинулось безбрежное море. Вдали смутно маячила Ласточкина гора. Города не было видно. Внизу густо росли деревья, через них, петляя, проходило шоссе. Потом он увидел усадьбу помещика Цао. Серые черепичные крыши тянулись в ней одна за другой непрерывной чередой. Целый город, а не усадьба!
Он без церемоний съел несколько клейких лепешек из кукурузной муки с какой-то травой и, тепло поблагодарив старика, покинул пещеру.
В горах ночь приходит очень быстро. Сгущались сумерки. Вскоре уже в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Высоко подняв свой пистолет и осторожно ступая, Лян Юнь шел вперед. На тропинке не было ничего подозрительного. Звонкая песня ручейка мягко аккомпанировала доносившемуся издалека рокоту морских волн. Примерно через полчаса пути он достиг ближайшей к нему горы, за которой, по словам Яна, начиналась территория, где хозяевами были партизаны. У Лян Юня сильно билось сердце. Он ускорил шаги. Едва он перевалил через хребет, как послышался строгий окрик:
— Кто идет? Стой!
Следом щелкнул взводимый курок.
Лян Юнь нагнулся- и юркнул под ближайшее дерево. Отполз на несколько шагов в сторону и укрылся за большим камнем.
— Руки вверх! — снова крикнули сверху.
Лян Юнь молчал. Гулко прогремел выстрел. Пуля со свистом пролетела высоко над головой. Откуда-то сбоку тоже прогремел выстрел. «Засада!» — мелькнуло у него в голове. В такой ситуации он был впервые и немного растерялся. Идти дальше по этой дороге нельзя. Повсюду были нагромождения скал и густой кустарник. Кроме того, он не знал, где прячутся враги. Попасть им в руки именно сейчас было бы очень досадно.
В это время люди сверху стали осторожно спускаться вниз. Они стреляли из винтовок и подбадривали себя громкими возгласами. Лян Юнь, прячась за кустами и камнями, тоже стал тихонько отодвигаться вбок. Неожиданно рядом мелькнула темная тень. Кто-то с силой схватил его поперек туловища и резко рванул, стараясь повалить на землю. Лян Юнь отставил назад правую ногу и, утвердившись покрепче, в свою очередь, рванул противника на себя и почти лег на него всей тяжестью своего тела. Тот
сделал две попытки сбросить его на землю, но оое безрезультатно. Лян Юнь уперся обеими руками в его подбородок и стал с силой отталкивать его от себя. Голова противника откидывалась все дальше и дальше, и он, наконец, разжал руки. Лян Юнь выхватил пистолет. Нажал на спуск. Пистолет дернулся в руке. Человек медленно повалился лицом на землю.
Едва ему удалось избавиться от врага, как он почувствовал сильный толчок и резкую боль в плече. Он понял, что ранен, стиснул зубы и, повернувшись в ту сторону, откуда раздался выстрел, два раза выстрелил.
Не зная, попал он или нет, Лян Юнь тотчас отскочил назад и скользнул в густые заросли.На горе росли низкие черные сосны и бальзам-ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56