– Я набрала каши с краешку и подула на нее. – Кого ты на этот раз заколдовал – меня или чашу?
– Никого. Я тут вообще ни при чем.
– Тогда кто при чем? Я?
Он фыркнул с набитым ртом. И не ответил.
А я подумала – может быть. Это золото из кошелечка Нарваро Найгерта… Мое ночное путешествие по водяной червоточине… И тогда – я ведь попала на ту сторону , а не на тот свет… хотя, черт его знает, может, как раз на тот свет… Стоп! Давай-ка об этом сейчас не будем…
Отложив ложку, я сказала:
– Амаргин, мне до полудня надо быть в городе.
Он пожал плечами, не отрываясь от еды.
– Амаргин, я возьму денег.
– Угум…
Поглядывая на него, я расстелила на земле шаль и нагребла в нее монет. Их там оказалось гораздо больше пятидесяти, но считать мне было некогда, кроме того… ну, кроме того, я не была уверена, что смогу попасть сюда в следующий раз – без свирельки. Все-таки путешествие речным лабиринтом было чудом. Вряд ли это чудо повторится.
Я связала шаль узлом и подняла ее – тяжеленная!
– Амаргин, открой мне. У меня руки заняты.
– М?
– Открой, говорю. Руки заняты.
– А! – Он оглянулся. – Ну ты транжира! Надолго тутошних сокровищ хватит с такими-то темпами?
– Это не для развлечения!
– Да бес с тобой. Чего тебе?
– Открой скалу. Я ухожу.
– Да вон камень у стены торчит, наступи на него – и откроется тебе скала. Месяц почти тут живешь и не знаешь…
А мне кто сказал? Я наступила на указанный камень – и скала медленно и словно бы нехотя отворилась. Солнечное утро резануло по глазам, в лицо пахнуло солью и йодом. Над скалой перекрикивались чайки.
И все-таки мне удалось! Удалось!
– Эй! – Ощутив подъем и радостный кураж, я повернулась к закрывающейся дыре. – Покорми за меня мантикора, ладно? Я не успела!
Глава 16
Суд
Причал был пуст, а паром, удаляясь от нашего берега, только-только подползал к середине реки. Что ж, это, наверное, хорошо. Я просто войду в дом и оставлю деньги на столе, где кукушоночий отец мог бы их сразу обнаружить. И не придется объяснять, что да как, да откуда столько золота… Оставлю деньги, отойду во-он туда на взгорочек и послежу за домом.
Я перехватила поудобнее тяжелый узелок, надвинула шаль на глаза и, постукивая палкой, заковыляла к крытому соломой домику. Все складывается удачно. Я добыла денег, я успела ко времени, да еще с запасом, Амаргин, похоже, еще не разнюхал, что свирелька пропала, и, если удача не изменит и если свирель еще в Нагоре, Ю ее для меня достанет, а если нет…
Я потянулась было взяться за ручку двери – внутри домика вдруг визгливо загавкали. Тьфу, пропасть, совсем забыла про черно-белую кайнову сучку, такую же ненормальную, как и он сам… Впрочем, чего мне ее бояться? Это пусть она меня боится, у меня, если что, клюка найдется, как раз для особо брехливых.
Дверь неожиданно распахнулась. Через порог шагнула молодая женщина, бледная, с немного опухшим, но приятным лицом, в белой косынке, скрывающей волосы, в белом, расшитом тесьмой, переднике. Живот ее под передником заметно круглился.
От неожиданности я попятилась.
– Придется обождать, матушка, – прикрывая ладонью зевок, сказала женщина. – Шестую четверти обождать, не меньше. Вишь, паром-то только на тую сторону поехал.
– Да мне, милая, не паром нужон, – залепетала я, коверкая голос под старушечий. – Мне, милая, паромщик нужон. Который мальчонке рыжему батькой приходится. Дело у меня к ему важное.
– А! Так тебе, сталбыть, Хелд Черемной требовается. Так он теперь в городе, друзьям-знакомым пороги обивает. У его пацана давеча в застенок загребли. Чтой-то он украл, пацан евонный, во время праздника, ну и загребли его.
– А кто тогда на пароме-то? – удивилась я.
– А муж мой, Валер, да с им придурок этот немой, Кайн который. Хелд-то, слышь, лицензию свою продал. Мужу моему продал, вот мы со вчерась сюда и переехали. Раньше Валер мой на сукновальне горбатился, а тут такая оказия – Хелд Черемной срочно перевоз продает… Батюшка деньжат подкинул, да дядька с братом в долг дали – ну и выкупили мы лицензию-то. Валер хочет еще работника нанять, потому как втроем на пароме сподручней.
Я несколько озадачилась:
– Так где ж мне теперь Хелда этого Черемного искать?
– Да почем мне знать, матушка? Со вчерась его не видела. Где-то по городу рыскает, деньги добывает. Ему ж паренька выкупить надобно, а то ведь покалечат малого, а то вообче к веслу прикуют. И неизвестно, что хужее…
– Вот ведь незадача! А он мне нужен позарез!
– На это я тебе, матушка, вот что скажу, – добрая женщина обеими руками погладила живот. – Иди-ка ты к полудню прямиком в суд. Сегодня как раз дела, что за неделю скопились, разбираются. Хелд туда точно придет, никуда он не денется. Там и встретитесь.
Совет был разумен. Я попрощалась и пошла в город.
Собственно, а почему я была так уверена, что кукушоночий отец сидит сложа руки и ждет, когда над его сыном учинят расправу… то есть, простите, правосудие? Про меня Кукушонок ничего отцу не сказал, так что же тому – ждать у моря погоды? Он, бедняга, в отчаянии мечется, нужную сумму собрать пытается, но, судя по всему, вряд ли соберет…
И где же мне его искать? Эта милая женщина, жена нового паромщика, правильно сказала – надо идти прямиком в суд. Надеюсь, ратерово дело не первым разбирать будут, и я успею передать Хелду деньги.
До полудня оставалось чуть больше шестой четверти. Суд, наверное, это то самое длинное здание у рыночной площади, к которому примыкает тюрьма. Пойду-ка я, постою вон там, в арочке, в тени. Подожду, пока народ соберется. Может, встречу паромщика, тогда и внутрь заходить не надо будет.
(…– Левкоя, – я пододвинула табурет и уселась за стол напротив. – Левкоя. Никогда тебя об этом не просила, а теперь прошу. Расскажи про моего отца.
– Ну, малая! Ежели Ида не захотела говорить…
– А ты расскажи. Мать предпочла его забыть, это ее право. А мое право – все про него знать. Он ведь отец мне, не кто-нибудь. А тебе – сын родной. Как его имя, Левкоя?
Старуха задумалась. Почесала мундштуком в голове. Сказала: «о-хо-хо…» Пососала погасшую трубку. Поморщилась. Придвинула к себе миску и вытряхнула пепел прямо в о с татки вареной репы.
– Роном его звали, чертяку нашего. Рон, Ронар. Но он требовал, чтоб его кликали п о -тамошнему, по-ирейски – Ронайр. Ага. Недоучкой он оттедова приехал, из Иреи из своей. Хотя парень он у меня не дурак был… ба ш ковитый парень.
– Значит все-таки волшебник?
– Да какой он волшебник! Фокусник. Страдалец разнесчастный… паралик его заб е ри… все какой-то ключ искал.
– Какой ключ?
– А! Да это такая хретутень… – Левкоя неопределенно покрутила в воздухе заскору з лыми пальцами. – Я ж сама мало недопоняла, когда он енту мудрость мне втолковывал. Ну, вроде бы батька твой говорил, что он все знает, помнит и умеет, да только забыл начисто… Ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
– Никого. Я тут вообще ни при чем.
– Тогда кто при чем? Я?
Он фыркнул с набитым ртом. И не ответил.
А я подумала – может быть. Это золото из кошелечка Нарваро Найгерта… Мое ночное путешествие по водяной червоточине… И тогда – я ведь попала на ту сторону , а не на тот свет… хотя, черт его знает, может, как раз на тот свет… Стоп! Давай-ка об этом сейчас не будем…
Отложив ложку, я сказала:
– Амаргин, мне до полудня надо быть в городе.
Он пожал плечами, не отрываясь от еды.
– Амаргин, я возьму денег.
– Угум…
Поглядывая на него, я расстелила на земле шаль и нагребла в нее монет. Их там оказалось гораздо больше пятидесяти, но считать мне было некогда, кроме того… ну, кроме того, я не была уверена, что смогу попасть сюда в следующий раз – без свирельки. Все-таки путешествие речным лабиринтом было чудом. Вряд ли это чудо повторится.
Я связала шаль узлом и подняла ее – тяжеленная!
– Амаргин, открой мне. У меня руки заняты.
– М?
– Открой, говорю. Руки заняты.
– А! – Он оглянулся. – Ну ты транжира! Надолго тутошних сокровищ хватит с такими-то темпами?
– Это не для развлечения!
– Да бес с тобой. Чего тебе?
– Открой скалу. Я ухожу.
– Да вон камень у стены торчит, наступи на него – и откроется тебе скала. Месяц почти тут живешь и не знаешь…
А мне кто сказал? Я наступила на указанный камень – и скала медленно и словно бы нехотя отворилась. Солнечное утро резануло по глазам, в лицо пахнуло солью и йодом. Над скалой перекрикивались чайки.
И все-таки мне удалось! Удалось!
– Эй! – Ощутив подъем и радостный кураж, я повернулась к закрывающейся дыре. – Покорми за меня мантикора, ладно? Я не успела!
Глава 16
Суд
Причал был пуст, а паром, удаляясь от нашего берега, только-только подползал к середине реки. Что ж, это, наверное, хорошо. Я просто войду в дом и оставлю деньги на столе, где кукушоночий отец мог бы их сразу обнаружить. И не придется объяснять, что да как, да откуда столько золота… Оставлю деньги, отойду во-он туда на взгорочек и послежу за домом.
Я перехватила поудобнее тяжелый узелок, надвинула шаль на глаза и, постукивая палкой, заковыляла к крытому соломой домику. Все складывается удачно. Я добыла денег, я успела ко времени, да еще с запасом, Амаргин, похоже, еще не разнюхал, что свирелька пропала, и, если удача не изменит и если свирель еще в Нагоре, Ю ее для меня достанет, а если нет…
Я потянулась было взяться за ручку двери – внутри домика вдруг визгливо загавкали. Тьфу, пропасть, совсем забыла про черно-белую кайнову сучку, такую же ненормальную, как и он сам… Впрочем, чего мне ее бояться? Это пусть она меня боится, у меня, если что, клюка найдется, как раз для особо брехливых.
Дверь неожиданно распахнулась. Через порог шагнула молодая женщина, бледная, с немного опухшим, но приятным лицом, в белой косынке, скрывающей волосы, в белом, расшитом тесьмой, переднике. Живот ее под передником заметно круглился.
От неожиданности я попятилась.
– Придется обождать, матушка, – прикрывая ладонью зевок, сказала женщина. – Шестую четверти обождать, не меньше. Вишь, паром-то только на тую сторону поехал.
– Да мне, милая, не паром нужон, – залепетала я, коверкая голос под старушечий. – Мне, милая, паромщик нужон. Который мальчонке рыжему батькой приходится. Дело у меня к ему важное.
– А! Так тебе, сталбыть, Хелд Черемной требовается. Так он теперь в городе, друзьям-знакомым пороги обивает. У его пацана давеча в застенок загребли. Чтой-то он украл, пацан евонный, во время праздника, ну и загребли его.
– А кто тогда на пароме-то? – удивилась я.
– А муж мой, Валер, да с им придурок этот немой, Кайн который. Хелд-то, слышь, лицензию свою продал. Мужу моему продал, вот мы со вчерась сюда и переехали. Раньше Валер мой на сукновальне горбатился, а тут такая оказия – Хелд Черемной срочно перевоз продает… Батюшка деньжат подкинул, да дядька с братом в долг дали – ну и выкупили мы лицензию-то. Валер хочет еще работника нанять, потому как втроем на пароме сподручней.
Я несколько озадачилась:
– Так где ж мне теперь Хелда этого Черемного искать?
– Да почем мне знать, матушка? Со вчерась его не видела. Где-то по городу рыскает, деньги добывает. Ему ж паренька выкупить надобно, а то ведь покалечат малого, а то вообче к веслу прикуют. И неизвестно, что хужее…
– Вот ведь незадача! А он мне нужен позарез!
– На это я тебе, матушка, вот что скажу, – добрая женщина обеими руками погладила живот. – Иди-ка ты к полудню прямиком в суд. Сегодня как раз дела, что за неделю скопились, разбираются. Хелд туда точно придет, никуда он не денется. Там и встретитесь.
Совет был разумен. Я попрощалась и пошла в город.
Собственно, а почему я была так уверена, что кукушоночий отец сидит сложа руки и ждет, когда над его сыном учинят расправу… то есть, простите, правосудие? Про меня Кукушонок ничего отцу не сказал, так что же тому – ждать у моря погоды? Он, бедняга, в отчаянии мечется, нужную сумму собрать пытается, но, судя по всему, вряд ли соберет…
И где же мне его искать? Эта милая женщина, жена нового паромщика, правильно сказала – надо идти прямиком в суд. Надеюсь, ратерово дело не первым разбирать будут, и я успею передать Хелду деньги.
До полудня оставалось чуть больше шестой четверти. Суд, наверное, это то самое длинное здание у рыночной площади, к которому примыкает тюрьма. Пойду-ка я, постою вон там, в арочке, в тени. Подожду, пока народ соберется. Может, встречу паромщика, тогда и внутрь заходить не надо будет.
(…– Левкоя, – я пододвинула табурет и уселась за стол напротив. – Левкоя. Никогда тебя об этом не просила, а теперь прошу. Расскажи про моего отца.
– Ну, малая! Ежели Ида не захотела говорить…
– А ты расскажи. Мать предпочла его забыть, это ее право. А мое право – все про него знать. Он ведь отец мне, не кто-нибудь. А тебе – сын родной. Как его имя, Левкоя?
Старуха задумалась. Почесала мундштуком в голове. Сказала: «о-хо-хо…» Пососала погасшую трубку. Поморщилась. Придвинула к себе миску и вытряхнула пепел прямо в о с татки вареной репы.
– Роном его звали, чертяку нашего. Рон, Ронар. Но он требовал, чтоб его кликали п о -тамошнему, по-ирейски – Ронайр. Ага. Недоучкой он оттедова приехал, из Иреи из своей. Хотя парень он у меня не дурак был… ба ш ковитый парень.
– Значит все-таки волшебник?
– Да какой он волшебник! Фокусник. Страдалец разнесчастный… паралик его заб е ри… все какой-то ключ искал.
– Какой ключ?
– А! Да это такая хретутень… – Левкоя неопределенно покрутила в воздухе заскору з лыми пальцами. – Я ж сама мало недопоняла, когда он енту мудрость мне втолковывал. Ну, вроде бы батька твой говорил, что он все знает, помнит и умеет, да только забыл начисто… Ага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198