Ее блистательные способности вызывали чувство гордости у всех оперантов Каледонии, однако нормальные люди-труженики не сразу признали ее. Со временем и они оценили ее ум, рассудительную простоту, сердечность в обращении, живой интерес к жизни простых людей. Скоро между собой ее начали называть «девчонка Председательница» — в этом прозвище звучало народное признание, чего никогда не могла добиться Чизхолм.
Но не у всех ее бурная деятельность вызывала радость. Ропот неодобрения носился по кабинетам бюрократов из законодательного собрания. Доротея не обращала на них никакого внимания.
В течение четырех лет, работая первым заместителем Грема Гамильтона, она внесла заметный вклад в достижение Каледонией полной хозяйственной самостоятельности. При ее участии торговый баланс впервые дал положительное сальдо. Вот и наступило время, о котором мечтал старый Грем. Теперь его родина больше не зависела от кредитов, выделяемых Галактическим Содружеством. Благодаря его многолетней плодотворной работе, энергии его преемницы Каледония вошла в число двенадцати наиболее преуспевающих, заселенных землянами планет.
Доротея не обманывалась насчет значения собственной роли. Она знала — и честно признавалась в этом, — что больше полагается на удачу, чем на твердые знания, которые только и должны быть основой принимаемых решений. Она продолжала обращаться к Верховному лилмику с просьбами понизить ее или перевести в какое-нибудь другое место, убеждала, что ей не под силу в полную меру работать на таком высоком посту. Ее сомнения подогревали и постоянные интриги Калема Сорли и окружавших его диссидентов, которые подспудно и настойчиво проводили кампанию дискредитации будущей Председательницы. Доротея не могла отделаться от мысли, что она выскочка, назначенная на такой высокий пост по капризу властителя-экзотика. Ни долгие разговоры с Гремом Гамильтоном, ни признание ее способностей авторитетными работниками аппарата, — в том числе и законодательного собрания, — ни хорошие отношения, складывающиеся с прессой, не могли изменить ее мнения о себе.
Много позже Доротея призналась мне, что в те годы каждое пробуждение ото сна было для нее мучительным испытанием. Ее постоянно терзали страх и неуверенность в своих силах. Она глядела в зеркало и тихо ненавидела отражавшуюся в нем мошенницу и уродину. Эта плосколицая, с бегающими глазами аферистка не имела никакого права занимать такой высокий пост. Кто из уважающих себя граждан будет прислушиваться к словам этой проныры? У-у, рожа!.. Вчерашняя школьница учит бородатых фермеров, как им вести хозяйство! Смех, да и только!.. Лилмик совершил ужасную ошибку и только из-за собственного упрямства не решается исправить ее. Но придет день — грозила она отражению, — и всем станет ясно, с какой некомпетентной, самоуверенной особой они имеют дело. По ночам, уже засыпая, она обращалась к небесам с мольбой ускорить приход этого дня.
…Скромно, по-вегетариански позавтракав, она отправлялась на работу, заходила в свой кабинет, погружалась в дела и превращалась в обычную добросовестную Доротею, о которой всего через несколько лет уже никто не мог сказать, что она не справляется с обязанностями.
До 2076 года я не встречался с Доротеей. Увиделись мы на свадьбе ее брата. Как-то старый приятель Кайл Макдональд сообщил мне, что скоро в наших краях — на древней Земле — можно ожидать Главу Каледонии. Верный добрый Кайл!.. Сколько раз мы проводили вечера в хановерской таверне Сеп Бакет, любимом мною оазисе, единственном месте в городе, куда не пускали студентов.
За время этих встреч Кайл вовлек меня в ряды мятежников. Не то чтобы меня вдохновлял яркий пример Адриена и Северена — я не испытывал головокружения от сознания принадлежности к человеческому роду; не то чтобы я сам сознательно растравлял себя картинами скорого порабощения Земли ордами экзотиков… Нет, я долго размышлял, и чем дальше, тем сильнее меня охватывала тревога по поводу будущего вселенского смешения мозгов в единый так называемый Галактический Разум — гигантское метаобъединение, способное концентрировать неподвластные обычному индивидуальному сознанию силы и энергию. Не убедили меня и доводы Джека в защиту Единства — он оказался плохим адвокатом: то, что было ясно ему, не было понятно большинству моих земляков. И мне в том числе. Я ничего не имел против полтроянчиков (как мы их иногда называли). Веселый, миленький народец!.. Если, конечно, не обращать внимания на их пурпурную, с сиреневым отливом кожу. Но кому не становилось мерзко на душе, когда ему предлагалось разделить самое интимное, что есть у человека, — его мысли, с существами, из которых постоянно капает что-то зеленое? Я имею в виду симбиари. Или слиться телепатически с пришедшими из ночных кошмаров крондаками? Гии хотя бы похожи на птиц — это немного радовало, — но как быть с их неистовой сексуальной озабоченностью? Лилмики ужаснее всех — можете судить по приставучему Фамильному Призраку.
К счастью, этот семейный фантом после рождения Джека оставил меня в покое. Но я-то знал, что он всего лишь затаился и только ждет момента, чтобы выйти на свет и вновь засадить меня за письменный стол.
Так что среди мятежников я чувствовал себя как дома. Кайл ввел меня в их круг. Деятельность местного хановерского клуба противников Единства в ту пору была практически незаметна. Вся работа велась в подполье и заключалась прежде всего в пропаганде среди студентов Дартмутского колледжа идей независимости Земли и постепенного прибирания к рукам важнейших Директоратов. Кайл в ту пору взялся за писательство так, как и в молодые годы не работал — сатиры, инвективы, популярные разоблачительные статейки на злобу дня буквально вылетали из-под пера, то бишь с его писательского компьютера. Его опусы опять стали пользоваться популярностью, у Кайла в карманах вновь зазвенела монета. Но вот кто в то время очень волновал наших лидеров — Марк Ремилард. Им никак не удавалось перетянуть его в наши ряды. Поверите или нет, но именно тогда я получил задание так промыть ему мозги, чтобы он покончил с колебаниями и, не раздумывая, примкнул к диссидентам. Вот потеха! Называется, нашли агитатора! Но если вдуматься, кто еще из наших имел возможность поговорить с ним по душам? Несколько раз я навещал Марка в его доме на побережье Тихого океана, даже ездил с ним на рыбалку и на остров Рождества, и на реку Якима, и на планету Ирландия. Результат был нулевой — Марк хотя и соглашался, что в наших доводах есть резон, решительно отказывался делать какие-нибудь шаги в этом направлении.
Он посмеивался над моими конспиративными ухищрениями, а уж над моими друзьями просто издевался (особенно над магнатами).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Но не у всех ее бурная деятельность вызывала радость. Ропот неодобрения носился по кабинетам бюрократов из законодательного собрания. Доротея не обращала на них никакого внимания.
В течение четырех лет, работая первым заместителем Грема Гамильтона, она внесла заметный вклад в достижение Каледонией полной хозяйственной самостоятельности. При ее участии торговый баланс впервые дал положительное сальдо. Вот и наступило время, о котором мечтал старый Грем. Теперь его родина больше не зависела от кредитов, выделяемых Галактическим Содружеством. Благодаря его многолетней плодотворной работе, энергии его преемницы Каледония вошла в число двенадцати наиболее преуспевающих, заселенных землянами планет.
Доротея не обманывалась насчет значения собственной роли. Она знала — и честно признавалась в этом, — что больше полагается на удачу, чем на твердые знания, которые только и должны быть основой принимаемых решений. Она продолжала обращаться к Верховному лилмику с просьбами понизить ее или перевести в какое-нибудь другое место, убеждала, что ей не под силу в полную меру работать на таком высоком посту. Ее сомнения подогревали и постоянные интриги Калема Сорли и окружавших его диссидентов, которые подспудно и настойчиво проводили кампанию дискредитации будущей Председательницы. Доротея не могла отделаться от мысли, что она выскочка, назначенная на такой высокий пост по капризу властителя-экзотика. Ни долгие разговоры с Гремом Гамильтоном, ни признание ее способностей авторитетными работниками аппарата, — в том числе и законодательного собрания, — ни хорошие отношения, складывающиеся с прессой, не могли изменить ее мнения о себе.
Много позже Доротея призналась мне, что в те годы каждое пробуждение ото сна было для нее мучительным испытанием. Ее постоянно терзали страх и неуверенность в своих силах. Она глядела в зеркало и тихо ненавидела отражавшуюся в нем мошенницу и уродину. Эта плосколицая, с бегающими глазами аферистка не имела никакого права занимать такой высокий пост. Кто из уважающих себя граждан будет прислушиваться к словам этой проныры? У-у, рожа!.. Вчерашняя школьница учит бородатых фермеров, как им вести хозяйство! Смех, да и только!.. Лилмик совершил ужасную ошибку и только из-за собственного упрямства не решается исправить ее. Но придет день — грозила она отражению, — и всем станет ясно, с какой некомпетентной, самоуверенной особой они имеют дело. По ночам, уже засыпая, она обращалась к небесам с мольбой ускорить приход этого дня.
…Скромно, по-вегетариански позавтракав, она отправлялась на работу, заходила в свой кабинет, погружалась в дела и превращалась в обычную добросовестную Доротею, о которой всего через несколько лет уже никто не мог сказать, что она не справляется с обязанностями.
До 2076 года я не встречался с Доротеей. Увиделись мы на свадьбе ее брата. Как-то старый приятель Кайл Макдональд сообщил мне, что скоро в наших краях — на древней Земле — можно ожидать Главу Каледонии. Верный добрый Кайл!.. Сколько раз мы проводили вечера в хановерской таверне Сеп Бакет, любимом мною оазисе, единственном месте в городе, куда не пускали студентов.
За время этих встреч Кайл вовлек меня в ряды мятежников. Не то чтобы меня вдохновлял яркий пример Адриена и Северена — я не испытывал головокружения от сознания принадлежности к человеческому роду; не то чтобы я сам сознательно растравлял себя картинами скорого порабощения Земли ордами экзотиков… Нет, я долго размышлял, и чем дальше, тем сильнее меня охватывала тревога по поводу будущего вселенского смешения мозгов в единый так называемый Галактический Разум — гигантское метаобъединение, способное концентрировать неподвластные обычному индивидуальному сознанию силы и энергию. Не убедили меня и доводы Джека в защиту Единства — он оказался плохим адвокатом: то, что было ясно ему, не было понятно большинству моих земляков. И мне в том числе. Я ничего не имел против полтроянчиков (как мы их иногда называли). Веселый, миленький народец!.. Если, конечно, не обращать внимания на их пурпурную, с сиреневым отливом кожу. Но кому не становилось мерзко на душе, когда ему предлагалось разделить самое интимное, что есть у человека, — его мысли, с существами, из которых постоянно капает что-то зеленое? Я имею в виду симбиари. Или слиться телепатически с пришедшими из ночных кошмаров крондаками? Гии хотя бы похожи на птиц — это немного радовало, — но как быть с их неистовой сексуальной озабоченностью? Лилмики ужаснее всех — можете судить по приставучему Фамильному Призраку.
К счастью, этот семейный фантом после рождения Джека оставил меня в покое. Но я-то знал, что он всего лишь затаился и только ждет момента, чтобы выйти на свет и вновь засадить меня за письменный стол.
Так что среди мятежников я чувствовал себя как дома. Кайл ввел меня в их круг. Деятельность местного хановерского клуба противников Единства в ту пору была практически незаметна. Вся работа велась в подполье и заключалась прежде всего в пропаганде среди студентов Дартмутского колледжа идей независимости Земли и постепенного прибирания к рукам важнейших Директоратов. Кайл в ту пору взялся за писательство так, как и в молодые годы не работал — сатиры, инвективы, популярные разоблачительные статейки на злобу дня буквально вылетали из-под пера, то бишь с его писательского компьютера. Его опусы опять стали пользоваться популярностью, у Кайла в карманах вновь зазвенела монета. Но вот кто в то время очень волновал наших лидеров — Марк Ремилард. Им никак не удавалось перетянуть его в наши ряды. Поверите или нет, но именно тогда я получил задание так промыть ему мозги, чтобы он покончил с колебаниями и, не раздумывая, примкнул к диссидентам. Вот потеха! Называется, нашли агитатора! Но если вдуматься, кто еще из наших имел возможность поговорить с ним по душам? Несколько раз я навещал Марка в его доме на побережье Тихого океана, даже ездил с ним на рыбалку и на остров Рождества, и на реку Якима, и на планету Ирландия. Результат был нулевой — Марк хотя и соглашался, что в наших доводах есть резон, решительно отказывался делать какие-нибудь шаги в этом направлении.
Он посмеивался над моими конспиративными ухищрениями, а уж над моими друзьями просто издевался (особенно над магнатами).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156