– Джек, ты сам с собой разговариваешь, – заметил он.
– Плохой признак, верно?
– А… не беспокойся. Я постоянно сам с собой разговариваю.
Могильщик увидел, что я смотрю на его ленч, и объяснил:
– Я чаще всего здесь ем.
Повел головой в сторону кладбища и продолжил:
– Иногда мне нужно уйти оттуда, побыть среди людей.
Я мог это понять. Кивнул:
– Это понятно.
– Нет, все не так, как ты думаешь. Покой там невозможно описать. Но я слишком долго там пробыл. Поэтому заставляю себя общаться с людьми.
Я решил не навещать Брендана и сказал:
– Рад был с тобой поболтать.
– Ты знаешь, где я, где мы все будем. Календарь решает все проблемы.
26
Когда человек совершает такие поступки, это равнозначно тому, что он снова и снова вводит в свой организм мышьяк.
Гэри Зукав. «Где находится душа»
Я стоял у жилого дома около Испанской арки. Билл и Майкл Невилл жили на верхнем этаже. Я проверил фамилии у входной двери. Точно, вот и он, квартира 5А. Я нажал кнопку звонка. Никто не ответил. Если бы он ответил, то, честно говоря, не знаю, что бы я сказал. Я все надеялся, что мне придет в голову какой-нибудь хитрый план.
Не тут-то было.
В фильмах, чтобы попасть в дом, герой звонит в другие квартиры, и кто-то обязательно открывает ему дверь.
Не сработало.
Я решил воспользоваться теми знаниями, которые мне преподали в полицейской школе. Я взломал замок. Употребил грубую силу. В холле я увидел лестницу и начал подниматься. На пятом этаже обнаружил квартиру 5А и прислушался. Ни звука. Постучал в дверь и услышал:
– Да?
– Электрическая компания.
– Одну минуту.
Адреналин гулял по моим венам. Я услышал, как отодвигается задвижка и проворачиваются механизмы замков, – и дверь открылась. В дверях стоял мужчина в жилете и боксерских трусах. Он протирал заспанные глаза. Я спросил:
– Майкл Невилл?
– Да.
Я ударил его в живот. Затем нанес еще один удар в челюсть. Он упал навзничь. Я проверил, нет ли кого в коридоре, и зашел в квартиру. Втащил хозяина в гостиную и закрыл дверь. Ему было за тридцать, он еще не успел набрать вес, его нетрудно было тащить. Я быстро проверил, нет ли кого в других комнатах.
Если Майкл Невилл не один, я пропал. Я проверил спальню, нашел автоматический пистолет браунинг и свою собственную пушку. В коробке из-под обуви обнаружил солидный запас кокаина и толстую пачку денег. Рассовал кокаин, деньги и свой пистолет по карманам. Браунинг продолжал держать в руке. Услышал, как Невилл стонет, приходя в сознание.
Я вернулся в гостиную, подвинул стул и сел над хозяином. Пистолет свободно лежал на колене. Невилл открыл глаза, сел и потрогал челюсть. Я сказал:
– Привет!
Он уставился на меня и воскликнул:
– Тейлор! Говорил же Биллу, что надо с тобой покончить. Успел посмотреть по видео «Охотника за оленями»?
Невилл попытался встать, и я заметил:
– Плохая мысль, разве только ты хочешь, чтобы я отстрелил тебе пальцы на ногах.
На столике рядом я заметил книгу. Я так удивился, увидев в доме Майкла Невилла книгу, что взял ее в руки. Трудно связать книги и убийц. Называлась книга «Страстная любовь».
Я поднял глаза:
– Слушай, никто уже давно не читает Генри Грина.
Он непонимающе взглянул на меня:
– О чем ты толкуешь?
Я позволил себе немного отвлечься. Я не винил книги за хаос в моей жизни, но они всегда были рядом и в горе, и в радости. Я сказал:
– Он на удивление забытый автор. Каждые десять лет или около того его снова открывают.
Невилл уже почти стоял. Я продолжил:
– В последние двадцать лет своей жизни он не написал ни строчки.
Невилл проговорил:
– Книга не моя. Была в квартире, когда я переехал. Хотел выкинуть, потом передумал. Всякое бывает. Вдруг кончится туалетная бумага – воспользуюсь книгой.
Я вроде как помешался. Мне было необходимо, чтобы он узнал об этом писателе.
– Он никогда не разрешал себя фотографировать, использовал псевдоним и очень мало рассказывал в интервью. Критики называли его работы ускользающими и загадочными. По сути, очень близко к приметам твоей собственной работы.
Невилл уже стоял.
– А пошел ты, – вдохнул он.
Я подвинул ему книгу.
– Настоящее его имя Генри Винсент Йорк. Родился он в Англии, в Тьюксбери. во время Второй мировой войны служил во вспомогательных пожарных войсках. После войны вернулся на семейную ферму в Мидлендс, в свободное время писал.
Невилл подошел ближе:
– Ты гребаный псих, ты это знаешь? Ты сделал большую ошибку, но вот что я тебе скажу: отдай мне пистолет, и я разрешу тебе уйти отсюда.
Я заметил, как напряглись его мускулы, и сказал:
– Так ты не хочешь ничего знать про Генри? А он написал десять романов. Слушай, ты, наверное, слышал, о «писателях для писателей». Так вот, это про него.
Невилл бросился на меня. Когда я падал назад, пистолет выстрелил. Даже на выстрел не похоже, так, легкий хлопок. Я лежал на полу. Невилл поперек меня. Он не двигался. Я спихнул его и перевернул на спину.
Глаза его были пустыми. Небольшая дырочка в груди. Если бы я целился, то и тогда не попал бы так точно.
Подойдя к двери, я прислушался, но ничего не услышал. Вернулся к Невиллу, проверил пульс. Его не было. Я вынул кокаин, сделал себе две дорожки, чтобы успокоиться, затем принялся тщательно вытирать все, к чему мог прикоснуться. На полу валялась груда жвачек, я их там и оставил. Когда кокаин ударил по мозгам, я еще раз прошелся по всем поверхностям. Возникло ощущение, будто по горлу стекает лед, и я испытал эйфорию. Короче, я прекрасно себя чувствовал, спасибо наркотику. Я высыпал остаток порошка на мертвое тело. Нашел конверт с именем и адресом Невилла. Сунул в карман. Я надеялся, что кокаин направит полицейских по неверному пути.
Посмотрев на убитого, я подумал: «Я абсолютно ничего о нем не знаю».
Положив еще теплый пистолет в карман пиджака, я огляделся, надеясь, что ничего не упустил. Открыл дверь – в коридоре никого не было.
Я спустился вниз по лестнице, чувствуя, как наркотик подстегивает нервы. Если хоть кого-нибудь встречу, мне конец. Открыв дверь, я вышел на улицу, низко опустив голову. По прошествии нескольких минут я был уже у гостиницы «Джюри» и только там рискнул оглянуться. Жилое здание выглядело таким же, как и прежде. Никаких полицейских машин с мигалками, никаких взволнованных граждан.
Я сказал себе: «Господи, считай, что тебе повезло».
Немного странно говорить о везении, когда человек лежит на полу с пулей в сердце.
Пошел дальше, к Ки-стрит. Повернул налево и вышел на Кируан-лейн.
27
Но я никого не стану убивать ради денег. Неволено, насколько сильно я в них нуждаюсь. Я не такой. У меня слишком хорошая память. Я не захочу снова и снова представлять себе, как какой-то бедолага умирает, истекая кровью.
Джон Стрейли. «Смерть и язык счастья»
Кируан-лейн считается одной из самых старинных улиц Голуэя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45