Чтобы порадоваться тому, что я могу ходить, не испытывая боли, я направился в гостинцу «Ривер». Нигде поблизости реки не наблюдалось, да и до канала было не меньше двух миль. Я был здесь всего один раз. Когда я сел у окна, ко мне подошла девушка лет двадцати.
– Как дела? – с улыбкой спросила она.
– Отлично.
– Что принести?
– Кофе.
Мне не требовалось выпить, я и не хотел – наслаждался действием наркотика. Рядом сидел мужчина с книгой. Он поднял голову и кивнул.
Вновь обретенное дружелюбие заставило меня произнести:
– Что вы читаете?
– «Пальто убийцы».
– Детектив?
– Господи, нет же. Это антология дневников. Вы можете прочитать одну запись за какой-то день. Самых разных людей, от Пепиз до Вирджинии Вулф.
– Нравится?
– Замечательно. Я пропустил несколько дней, так что сейчас получаю наслаждение, догоняя.
И тут я вспомнил про Риту Монро. Я порылся в карманах и нашел ее адрес. Так, это практически рядом. Выйдя на улицу, я ощутил новый прилив эйфории. Я прошелся мимо больницы.
Найти дом не составило труда. Прошедший мимо францисканский монах гневно взглянул на меня, и я решил, что ему не понравился пакет с символикой «Макдоналдса». В последний раз я разговаривал с францисканцем около аббатства. Рядом с кафе. Я зашел в церковь, чтобы зажечь свечу. С детства усвоил, что свеча – это молитва в действии.
Однажды мне помогло.
Все люди, которых я больше всего любил и с которыми хуже всего обращался, умерли и лежат на кладбище Рахун. В Ирландии посещение могил считается делом чести, священной традицией. В смысле, разве у англичан есть Кладбищенское воскресенье?
Не стану спорить.
Я скверно исполняю свои обязанности. Хожу туда все реже и реже. Не могу даже сказать, что хотел, как лучше, потому что ничего я не хотел, ни тогда, ни сейчас. И вот я украдкой расплачиваюсь. Отсюда свечи, нечто вроде готового возмещения. Один из моих самых любимых авторов детективов, Лоуренс Блок, написал четырнадцать романов про Мэтта Скаддера. Герой, безнадежный алкоголик в первых книгах, становится к концу вылечившимся алкоголиком, цитирующим святого Августина. Мне ранние романы нравятся больше. Если Мэтту в руки попадали какие-либо деньги, он их тут же раздавал. Любой церкви, но католикам доставалось больше всего.
Я положил деньги в ящик для пожертвований на выходе и стоял у церкви, и тут появился монах. Его голые ноги в открытых сандалиях покраснели от холода. Он пояснил:
– Полезно для кровообращения.
– Верю на слово.
Он внимательно всмотрелся в меня. Так же делают полицейские. Это не унижает, но где-то близко.
– Вы не из этого прихода, – заключил монах.
– Нет, из прихода святого Патрика.
Он нахмурился и спросил с явным недовольством:
– С чего это вдруг вы решили посетить нас сегодня?
Мне очень захотелось послать францисканца куда подальше, но я сдержался. Он ведь был без носков.
Поэтому я сказал:
– Я шел мимо.
К этому времени меня уже не пускали во многие пабы. Не хотелось думать, что к ним присоединятся церкви. Разговаривать со священниками довольно просто. Ничему не удивляйтесь. Они не живут по обычным правилам. И этот парень не исключение.
– Знаете, каких двух мужчин я больше всего уважаю? – продолжил вопрошать монах.
На секунду я испугался, что он запоет песню Дона Макклина, где есть такие слова: «Отец, Сын и Святой Дух». Я попытался изобразить интерес:
– Кого?
– Чарльза Хоги и Имонна Данфи.
– Странные приятели. Я скорее бы подумал о святой Франциске.
Подъехала машина, и монах сказал:
– Мое такси.
Все это промелькнуло у меня в голове, пока я звонил у дверей Риты Монро. Дом был чистеньким, аккуратным, приличным. В два этажа, явно чистые занавески. «Осталась привычка с тех лет, что она провела в прачечной», – подумал я. Дверь открылась. Передо мной стояла высокая, худая женщина; волосы стального цвета она стянула в тугой узел на затылке. Наверное, ей лет семьдесят, решил я, но сохранилась она прекрасно. На лице почти нет морщин. Остались даже следы былой красоты. Одетая в белое с ног до головы, она вполне сошла бы за санитарку.
– Да?
– Рита Монро?
– Да.
– Я – Джек Тейлор. Мне…
– Вы полицейский?
– Да.
– Входите.
Рита Монро провела меня в скупо обставленную гостиную. Там были тысячи книг, аккуратно расставленных в каждом подходящем месте, – ничего, кроме книг.
– Мне нравится читать.
– Мне тоже.
Она как-то странно взглянула на меня, и я поспешил добавить:
– Полицейские тоже читают, знаете ли.
Хозяйка взглянула на мой хрустящий пакет и с удивлением спросила:
– Вы принесли с собой ваш ленч?
Какого черта. Врать так врать. Я сказал:
– Мы не всегда имеем возможность нормально поесть.
Мне никогда не приходилось встречаться с сержантом морской пехоты, занимающимся муштрой, но я мог хорошо себе его представить. У Риты Монро был именно такой взгляд.
– Я думала, они пришлют офицера в форме, – заметила она.
Надо сосредоточиться. Она считала, что я полицейский в гражданской одежде. Я решил действовать по наитию и произнес:
– Миссис Монро.
– Мисс.
– Простите.
– Если вы не знаете, замужем ваша собеседница или нет, то правильно будет обращаться к ней «мисс», – вразумила меня Рита Монро.
При этом вид у нее был абсолютно глупым, так что я едва не заорал: «Старая дева!»
Но я изобразил на лице заинтересованное выражение и проговорил:
– Мисс Монро, не могли бы вы мне объяснить своими словами… почему вы нас вызвали?
Глубокий вздох. Единственная женщина на земле, умеющая вздыхать так многозначительно, как моя матушка. По правде сказать, я с трудом видел в этом существе «ангела святой Магдалины». Но Билл был так уверен в ее милосердии. Она сказала:
– Уже в третий раз ко мне вламываются.
Потом помолчала и спросила:
– Вы не собираетесь ничего записывать?
В самом деле.
Я постучал себя по лбу:
– Я запомню.
Рита Монро явно не поверила, поэтому я заторопился:
– В трех случаях, вы говорите?
– Да, и один раз среди белого дня.
Она с отвращением поморщилась и сообщила:
– В последний раз… они нагадили на ковер.
Ощущая действие таблеток, я едва не сказал: «Обделаться можно».
Но вместо этого произнес:
– Очень неприятно. Как вы думаете, кто бы это мог быть?
Рита Монро щелкнула зубами. Очень неприятный звук.
– Кто-то из особняка, вне сомнения.
– Мисс Монро, особняков много, нельзя ли конкретнее?
Теперь я уже явно ощутил ее раздражение. Она огрызнулась:
– Перестаньте! Как будто есть какой-то другой.
– Понятно.
Если она не собиралась называть имен, то я уж точно. Я попытался изобразить задумчивость. Как будто взвешивал слова хозяйки.
На самом деле ничего подобного.
– Я напишу подробный отчет, – произнес я после паузы.
Она уперла руки в бедра и ехидно сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Как дела? – с улыбкой спросила она.
– Отлично.
– Что принести?
– Кофе.
Мне не требовалось выпить, я и не хотел – наслаждался действием наркотика. Рядом сидел мужчина с книгой. Он поднял голову и кивнул.
Вновь обретенное дружелюбие заставило меня произнести:
– Что вы читаете?
– «Пальто убийцы».
– Детектив?
– Господи, нет же. Это антология дневников. Вы можете прочитать одну запись за какой-то день. Самых разных людей, от Пепиз до Вирджинии Вулф.
– Нравится?
– Замечательно. Я пропустил несколько дней, так что сейчас получаю наслаждение, догоняя.
И тут я вспомнил про Риту Монро. Я порылся в карманах и нашел ее адрес. Так, это практически рядом. Выйдя на улицу, я ощутил новый прилив эйфории. Я прошелся мимо больницы.
Найти дом не составило труда. Прошедший мимо францисканский монах гневно взглянул на меня, и я решил, что ему не понравился пакет с символикой «Макдоналдса». В последний раз я разговаривал с францисканцем около аббатства. Рядом с кафе. Я зашел в церковь, чтобы зажечь свечу. С детства усвоил, что свеча – это молитва в действии.
Однажды мне помогло.
Все люди, которых я больше всего любил и с которыми хуже всего обращался, умерли и лежат на кладбище Рахун. В Ирландии посещение могил считается делом чести, священной традицией. В смысле, разве у англичан есть Кладбищенское воскресенье?
Не стану спорить.
Я скверно исполняю свои обязанности. Хожу туда все реже и реже. Не могу даже сказать, что хотел, как лучше, потому что ничего я не хотел, ни тогда, ни сейчас. И вот я украдкой расплачиваюсь. Отсюда свечи, нечто вроде готового возмещения. Один из моих самых любимых авторов детективов, Лоуренс Блок, написал четырнадцать романов про Мэтта Скаддера. Герой, безнадежный алкоголик в первых книгах, становится к концу вылечившимся алкоголиком, цитирующим святого Августина. Мне ранние романы нравятся больше. Если Мэтту в руки попадали какие-либо деньги, он их тут же раздавал. Любой церкви, но католикам доставалось больше всего.
Я положил деньги в ящик для пожертвований на выходе и стоял у церкви, и тут появился монах. Его голые ноги в открытых сандалиях покраснели от холода. Он пояснил:
– Полезно для кровообращения.
– Верю на слово.
Он внимательно всмотрелся в меня. Так же делают полицейские. Это не унижает, но где-то близко.
– Вы не из этого прихода, – заключил монах.
– Нет, из прихода святого Патрика.
Он нахмурился и спросил с явным недовольством:
– С чего это вдруг вы решили посетить нас сегодня?
Мне очень захотелось послать францисканца куда подальше, но я сдержался. Он ведь был без носков.
Поэтому я сказал:
– Я шел мимо.
К этому времени меня уже не пускали во многие пабы. Не хотелось думать, что к ним присоединятся церкви. Разговаривать со священниками довольно просто. Ничему не удивляйтесь. Они не живут по обычным правилам. И этот парень не исключение.
– Знаете, каких двух мужчин я больше всего уважаю? – продолжил вопрошать монах.
На секунду я испугался, что он запоет песню Дона Макклина, где есть такие слова: «Отец, Сын и Святой Дух». Я попытался изобразить интерес:
– Кого?
– Чарльза Хоги и Имонна Данфи.
– Странные приятели. Я скорее бы подумал о святой Франциске.
Подъехала машина, и монах сказал:
– Мое такси.
Все это промелькнуло у меня в голове, пока я звонил у дверей Риты Монро. Дом был чистеньким, аккуратным, приличным. В два этажа, явно чистые занавески. «Осталась привычка с тех лет, что она провела в прачечной», – подумал я. Дверь открылась. Передо мной стояла высокая, худая женщина; волосы стального цвета она стянула в тугой узел на затылке. Наверное, ей лет семьдесят, решил я, но сохранилась она прекрасно. На лице почти нет морщин. Остались даже следы былой красоты. Одетая в белое с ног до головы, она вполне сошла бы за санитарку.
– Да?
– Рита Монро?
– Да.
– Я – Джек Тейлор. Мне…
– Вы полицейский?
– Да.
– Входите.
Рита Монро провела меня в скупо обставленную гостиную. Там были тысячи книг, аккуратно расставленных в каждом подходящем месте, – ничего, кроме книг.
– Мне нравится читать.
– Мне тоже.
Она как-то странно взглянула на меня, и я поспешил добавить:
– Полицейские тоже читают, знаете ли.
Хозяйка взглянула на мой хрустящий пакет и с удивлением спросила:
– Вы принесли с собой ваш ленч?
Какого черта. Врать так врать. Я сказал:
– Мы не всегда имеем возможность нормально поесть.
Мне никогда не приходилось встречаться с сержантом морской пехоты, занимающимся муштрой, но я мог хорошо себе его представить. У Риты Монро был именно такой взгляд.
– Я думала, они пришлют офицера в форме, – заметила она.
Надо сосредоточиться. Она считала, что я полицейский в гражданской одежде. Я решил действовать по наитию и произнес:
– Миссис Монро.
– Мисс.
– Простите.
– Если вы не знаете, замужем ваша собеседница или нет, то правильно будет обращаться к ней «мисс», – вразумила меня Рита Монро.
При этом вид у нее был абсолютно глупым, так что я едва не заорал: «Старая дева!»
Но я изобразил на лице заинтересованное выражение и проговорил:
– Мисс Монро, не могли бы вы мне объяснить своими словами… почему вы нас вызвали?
Глубокий вздох. Единственная женщина на земле, умеющая вздыхать так многозначительно, как моя матушка. По правде сказать, я с трудом видел в этом существе «ангела святой Магдалины». Но Билл был так уверен в ее милосердии. Она сказала:
– Уже в третий раз ко мне вламываются.
Потом помолчала и спросила:
– Вы не собираетесь ничего записывать?
В самом деле.
Я постучал себя по лбу:
– Я запомню.
Рита Монро явно не поверила, поэтому я заторопился:
– В трех случаях, вы говорите?
– Да, и один раз среди белого дня.
Она с отвращением поморщилась и сообщила:
– В последний раз… они нагадили на ковер.
Ощущая действие таблеток, я едва не сказал: «Обделаться можно».
Но вместо этого произнес:
– Очень неприятно. Как вы думаете, кто бы это мог быть?
Рита Монро щелкнула зубами. Очень неприятный звук.
– Кто-то из особняка, вне сомнения.
– Мисс Монро, особняков много, нельзя ли конкретнее?
Теперь я уже явно ощутил ее раздражение. Она огрызнулась:
– Перестаньте! Как будто есть какой-то другой.
– Понятно.
Если она не собиралась называть имен, то я уж точно. Я попытался изобразить задумчивость. Как будто взвешивал слова хозяйки.
На самом деле ничего подобного.
– Я напишу подробный отчет, – произнес я после паузы.
Она уперла руки в бедра и ехидно сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45