Продолжая бегство, он не преминул, как я увидел, напасть на спешивших нам навстречу с явно недружелюбными намерениями арабов Нажака. Пронзительно завизжав при виде такой переориентации их собственного тайного оружия, бандиты развернулись и бросились наутек. Окровавленный лев свалил одного из них, чуть помедлив, разодрал ему горло, потом разделался с остальными и устремился к вольным склонам окрестных холмов.
Дико заржали перепуганные лошади.
Наши сердца тоже колотились со страшной силой, мы еще не оправились от потрясения. На окровавленное лезвие моего томагавка налипли волоски львиной шерсти. Астиза, задыхаясь от пережитого ужаса, склонилась к земле. Как ни удивительно, но все мы, за исключением Неда, не получили ни единой царапины. Опустившись на колени возле могучего моряка, я попал в такую зловонную атмосферу звериной мочи и крови, что слова застряли у меня в горле. Схватка Неда со львом стала для меня примером непревзойденной храбрости.
– Нед, Нед! Нам пора двигаться дальше! – наконец прохрипел я. – Силано скоро бросится в погоню, но я полагаю, что лев очистил для нас путь к свободе.
– Боюсь, нам не по пути, мистер, – с трудом процедил Нед сквозь сжатые челюсти.
Все его тело поблескивало живой алой кровью, словно у запоротого плетью человека. Мухаммед бинтовал ему руку тканью своего тюрбана, но в данном случае любые повязки были бесполезны. Рана выглядела так, будто плоть искромсали какие-то гигантские ножницы.
– Мы понесем тебя!
Он рассмеялся или, скорее, фыркнул, с присвистом выпустив воздух через стиснутые зубы, в его широко открытых глазах светилось знание собственной обреченности.
– Разве что с дьявольской помощью.
Так или иначе, мы попытались его поднять, но он взвыл от боли и отпихнул нас.
– Бросьте, мы все понимаем, что мне не суждено вернуться в Англию! – проворчал он, не замечая скатывающихся по грязным щекам слез. – Он задрал меня до самых ребер, нога у меня то ли вывихнута, то ли сломана, а вешу я больше короля Георга вместе с его коронационной каретой. Бегите, летите на всех парусах, тогда хоть я не зазря тут сдохну.
Его сжимающие дубину пальцы совсем побелели.
– Нет, Нед, будь я проклят, если брошу тебя! Да еще после такого подвига!
– И умрешь, если не бросишь, а ваша драгоценная книга окажется в руках безумного графа и его кровожадного громилы. Может, хоть Люцифер мне поможет с толком истратить остаток отпущенной жизни! Я переберусь вон за ту кучу камней и задержу этих негодяев.
– Но они же пристрелят тебя!
– И поступят милосердно, мистер! Милосердно. – Он поморщился. – Я как чувствовал, что не видать мне больше Англии, если пойду с тобой. Но это было чертовски интересно, Итан Гейдж. Я еще не встречал таких потрясающих американцев и хитроумных картежников.
Как же так получается, что злейшие враги порой становятся лучшими друзьями?
– Нед…
– Бегите же, гром и молния! Бегите, а если сыщешь мою матушку, то передай ей мою долю от нашего золотишка.– Отвернувшись от нас, он с трудом поднялся, сначала на колени, а потом на ноги, и, истекая кровью, побрел назад. – О господи, как же хочется пить.
Я стоял в оцепенении, но Мухаммед дернул меня за руку.
– Эфенди, нам надо уходить. Скорей!
И мы побежали. Гордиться тут, конечно, нечем, но если бы мы остались сражаться с вооруженными французами, то наверняка бы все погибли, а ради чего? Поэтому мы пронеслись мимо валявшегося возле повозки араба, перескочили через труп с разорванным горлом и, задыхаясь от бега, устремились вперед по наклонному дну ущелья, все еще опасаясь, что за каждым новым поворотом нас может ожидать разъяренный хищник. Но лев исчез. На выходе из ущелья эхо донесло до нас вопль, полный невыносимой боли. Нед еще старался выиграть для нас время, даже ценой собственных мучений.
Лошади были привязаны там же, где мы оставили их вчера; они беспокойно били копытами и пронзительно ржали. Мы выбрали себе трех лучших скакунов, а остальных взяли за поводья и поскакали во весь опор по той же дороге, что привела нас сюда. В ущелье началась стрельба, но мы уже успели отъехать на безопасное расстояние.
Забравшись на вершину холма, мы оглянулись назад. Банда Силано, выбежав из ущелья, продолжила погоню, но эти бегуны заметно выдохлись. Расстояние между нами неуклонно увеличивалось. Сознавая, что нам не справиться с целым табуном лошадей, мы оставили себе по одной запасной, а остальных отпустили на волю. Правда, на их поимку нашим преследователям тоже понадобится время.
Вскоре, печальные и совершенно измотанные, мы повернули на север в сторону Акры.
На закате впереди показалась та полуразрушенная крепость, где мы заночевали по дороге в Город Призраков. На мой взгляд, нам лучше бы уехать подальше, но, проведя бессонную ночь в поисках книги и изрядно вымотавшись за время бегства из ущелья, мы с Мухаммедом едва не падали с седел. Астиза чувствовала себя немногим лучше. Будучи игроком, я сделал ставку на то, что Силано и Нажак не смогут быстро вернуть своих лошадей. Поэтому мы решили устроить короткую передышку и, глядя, как багровеют в закатном зареве камни замка, подкрепились скудными запасами хлеба и фиников, найденными в седельных сумках. Костер развести мы побоялись.
– Вы двое будете спать первыми, – заявил Мухаммед. – А я пойду сторожить. Даже если наши французы и арабы еще ловят своих лошадей, то в здешних местах хватает и других бандитов.
– Ты же устал не меньше нас, Мухаммед.
– Поэтому, эфенди, через пару часов вы смените меня. Устраивайтесь вон в том углу на травке, да и здешние камни хорошо прогрелись за день и будут долго хранить тепло. А я пока поднимусь на развалины сторожевой башни.
Он исчез, по-прежнему исполняя роль моего проводника и защитника.
– Он специально оставил нас одних, – сказала Астиза.
– М-да.
– Давай ложиться. Я вся дрожу.
В этот сезон трава еще была зеленой и мягкой. Вечерние тени заметно удлинились, и ящерка, гревшаяся на камне, юркнула в укромную щель между валунами. Мы улеглись вместе на теплую каменную поверхность, не скрывая наших настоящих чувств впервые с тех самых пор, как Астиза влепила мне пощечину на глазах у Силано. Пытаясь унять дрожь, египтянка свернулась калачиком. Ее всю трясло, а на щеках блестели слезы.
– Как же тяжело на душе.
– Нед был хорошим парнем. А я привел его к гибели.
– Это Нажак, а не ты притащил сюда льва.
Но именно я потащил за собой Неда искать Астизу, приславшую мне кольцо. Я вдруг вспомнил о нем и вытащил его из мешочка, висевшего на ее поясе.
– Ты хранила его, даже считая, что оно проклято.
– Это все, что у меня оставалось на память о тебе, Итан. Видимо, пора принести его в жертву.
– А что, если боги специально позволили нам взять его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Дико заржали перепуганные лошади.
Наши сердца тоже колотились со страшной силой, мы еще не оправились от потрясения. На окровавленное лезвие моего томагавка налипли волоски львиной шерсти. Астиза, задыхаясь от пережитого ужаса, склонилась к земле. Как ни удивительно, но все мы, за исключением Неда, не получили ни единой царапины. Опустившись на колени возле могучего моряка, я попал в такую зловонную атмосферу звериной мочи и крови, что слова застряли у меня в горле. Схватка Неда со львом стала для меня примером непревзойденной храбрости.
– Нед, Нед! Нам пора двигаться дальше! – наконец прохрипел я. – Силано скоро бросится в погоню, но я полагаю, что лев очистил для нас путь к свободе.
– Боюсь, нам не по пути, мистер, – с трудом процедил Нед сквозь сжатые челюсти.
Все его тело поблескивало живой алой кровью, словно у запоротого плетью человека. Мухаммед бинтовал ему руку тканью своего тюрбана, но в данном случае любые повязки были бесполезны. Рана выглядела так, будто плоть искромсали какие-то гигантские ножницы.
– Мы понесем тебя!
Он рассмеялся или, скорее, фыркнул, с присвистом выпустив воздух через стиснутые зубы, в его широко открытых глазах светилось знание собственной обреченности.
– Разве что с дьявольской помощью.
Так или иначе, мы попытались его поднять, но он взвыл от боли и отпихнул нас.
– Бросьте, мы все понимаем, что мне не суждено вернуться в Англию! – проворчал он, не замечая скатывающихся по грязным щекам слез. – Он задрал меня до самых ребер, нога у меня то ли вывихнута, то ли сломана, а вешу я больше короля Георга вместе с его коронационной каретой. Бегите, летите на всех парусах, тогда хоть я не зазря тут сдохну.
Его сжимающие дубину пальцы совсем побелели.
– Нет, Нед, будь я проклят, если брошу тебя! Да еще после такого подвига!
– И умрешь, если не бросишь, а ваша драгоценная книга окажется в руках безумного графа и его кровожадного громилы. Может, хоть Люцифер мне поможет с толком истратить остаток отпущенной жизни! Я переберусь вон за ту кучу камней и задержу этих негодяев.
– Но они же пристрелят тебя!
– И поступят милосердно, мистер! Милосердно. – Он поморщился. – Я как чувствовал, что не видать мне больше Англии, если пойду с тобой. Но это было чертовски интересно, Итан Гейдж. Я еще не встречал таких потрясающих американцев и хитроумных картежников.
Как же так получается, что злейшие враги порой становятся лучшими друзьями?
– Нед…
– Бегите же, гром и молния! Бегите, а если сыщешь мою матушку, то передай ей мою долю от нашего золотишка.– Отвернувшись от нас, он с трудом поднялся, сначала на колени, а потом на ноги, и, истекая кровью, побрел назад. – О господи, как же хочется пить.
Я стоял в оцепенении, но Мухаммед дернул меня за руку.
– Эфенди, нам надо уходить. Скорей!
И мы побежали. Гордиться тут, конечно, нечем, но если бы мы остались сражаться с вооруженными французами, то наверняка бы все погибли, а ради чего? Поэтому мы пронеслись мимо валявшегося возле повозки араба, перескочили через труп с разорванным горлом и, задыхаясь от бега, устремились вперед по наклонному дну ущелья, все еще опасаясь, что за каждым новым поворотом нас может ожидать разъяренный хищник. Но лев исчез. На выходе из ущелья эхо донесло до нас вопль, полный невыносимой боли. Нед еще старался выиграть для нас время, даже ценой собственных мучений.
Лошади были привязаны там же, где мы оставили их вчера; они беспокойно били копытами и пронзительно ржали. Мы выбрали себе трех лучших скакунов, а остальных взяли за поводья и поскакали во весь опор по той же дороге, что привела нас сюда. В ущелье началась стрельба, но мы уже успели отъехать на безопасное расстояние.
Забравшись на вершину холма, мы оглянулись назад. Банда Силано, выбежав из ущелья, продолжила погоню, но эти бегуны заметно выдохлись. Расстояние между нами неуклонно увеличивалось. Сознавая, что нам не справиться с целым табуном лошадей, мы оставили себе по одной запасной, а остальных отпустили на волю. Правда, на их поимку нашим преследователям тоже понадобится время.
Вскоре, печальные и совершенно измотанные, мы повернули на север в сторону Акры.
На закате впереди показалась та полуразрушенная крепость, где мы заночевали по дороге в Город Призраков. На мой взгляд, нам лучше бы уехать подальше, но, проведя бессонную ночь в поисках книги и изрядно вымотавшись за время бегства из ущелья, мы с Мухаммедом едва не падали с седел. Астиза чувствовала себя немногим лучше. Будучи игроком, я сделал ставку на то, что Силано и Нажак не смогут быстро вернуть своих лошадей. Поэтому мы решили устроить короткую передышку и, глядя, как багровеют в закатном зареве камни замка, подкрепились скудными запасами хлеба и фиников, найденными в седельных сумках. Костер развести мы побоялись.
– Вы двое будете спать первыми, – заявил Мухаммед. – А я пойду сторожить. Даже если наши французы и арабы еще ловят своих лошадей, то в здешних местах хватает и других бандитов.
– Ты же устал не меньше нас, Мухаммед.
– Поэтому, эфенди, через пару часов вы смените меня. Устраивайтесь вон в том углу на травке, да и здешние камни хорошо прогрелись за день и будут долго хранить тепло. А я пока поднимусь на развалины сторожевой башни.
Он исчез, по-прежнему исполняя роль моего проводника и защитника.
– Он специально оставил нас одних, – сказала Астиза.
– М-да.
– Давай ложиться. Я вся дрожу.
В этот сезон трава еще была зеленой и мягкой. Вечерние тени заметно удлинились, и ящерка, гревшаяся на камне, юркнула в укромную щель между валунами. Мы улеглись вместе на теплую каменную поверхность, не скрывая наших настоящих чувств впервые с тех самых пор, как Астиза влепила мне пощечину на глазах у Силано. Пытаясь унять дрожь, египтянка свернулась калачиком. Ее всю трясло, а на щеках блестели слезы.
– Как же тяжело на душе.
– Нед был хорошим парнем. А я привел его к гибели.
– Это Нажак, а не ты притащил сюда льва.
Но именно я потащил за собой Неда искать Астизу, приславшую мне кольцо. Я вдруг вспомнил о нем и вытащил его из мешочка, висевшего на ее поясе.
– Ты хранила его, даже считая, что оно проклято.
– Это все, что у меня оставалось на память о тебе, Итан. Видимо, пора принести его в жертву.
– А что, если боги специально позволили нам взять его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112