Снаружи донеслись испуганные крики, цепь начала искрить, и гренадеры отлетели от нее, точно отброшенные ударной волной. Некоторым не удалось отцепиться, они вопили от боли, обожженные странным огнем, а потом повисли на цепи, содрогнулись и обмякли. Это было жуткое зрелище. До меня донесся запах горелой плоти. На мгновение в рядах французов воцарилась заметная растерянность.
– Огонь! – крикнул Фелипо.
Следующие выстрелы из нашей башни вывели из строя очередных атакующих.
– Эта цепь раскалена! – кричали гренадеры.
Они дотрагивались до нее штыками и отлетали назад. Солдаты, пытаясь поднять или стащить ее, падали, как оглушенные ударом быки.
Хитроумное изобретение сработало, но надолго ли хватит его заряда? В какой-то момент атакующие, видимо, заметят, как подвешена эта цепь, и разрубят ее, но пока они нерешительно толпились у пролома, несмотря на то что сзади их уже подпирали следующие ряды пехотинцев. И благодаря такому скоплению многих из них сразили пули защитников города.
Внезапно я осознал некую пустоту и в ужасе оглянулся.
– Где Мириам?
– Она отправилась вниз к Фелипо подносить порох, – проворчал Нед.
– Нет! Она нужна мне здесь!
В этом проломе вскоре начнется кровавая бойня, как в мясной лавке. Я бросился к дверному проему.
– Продолжай крутить!
– Есть, – сказал он, поморщившись.
Двумя этажами ниже я попал в яростное сражение. Фелипо руководил командами турок и английских моряков, они сражались, примкнув штыки, на нижнем уровне башни около пролома, не давая французам пролезть внутрь под заряженной цепью или перепрыгнуть через нее. В обе стороны летели гранаты, и по крайней мере половина наших защитников уже полегла. На стороне французов мертвые тоже лежали штабелями. Брешь в стене выглядела как зияющий вход в пещеру, открытый для целой французской армии, адская дыра, заполненная вспышками света и дымом. Я увидел, что Мириам, вырвавшись к пролому, пытается оттащить одного из раненых от французских штыков.
– Мириам, ты нужна мне наверху!
Она кивнула, ее порванное платье окрасилось красными пятнами, волосы растрепались, а руки залила кровь. Свежие силы французов продолжали стремительный натиск, они натыкались на цепь и с криками отскакивали назад. «Крути, Нед, крути», – мысленно взмолился я, понимая, что заряд постепенно снижается.
Фелипо яростно орудовал саблей. Пронзив грудь одному лейтенанту, он снес голову с плеч другому.
– Проклятые республиканцы!
Громыхнул чей-то пистолет, и пуля просвистела мимо его уха.
Вдруг раздался женский крик, и я увидел, что Мириам уволакивают от нас. Один из солдат пролез под цепью и схватил ее за ногу. Он уже ухватил ее за спину, похоже собираясь бросить на наше цепное устройство. Она запросто могла поджариться!
– Нед, перестань крутить! Отсоедини цепочку от вывода! – заорал я, хотя тут же понял, что в таком грохоте он не услышит меня.
Я рванулся к ней на помощь. Клин французов уже проползал под цепью. Схватив брошенный мушкет, я начал ожесточенно расшвыривать им солдат, точно кегли, пока ружье не сломалось пополам. Расчистив путь, я набросился на захватчика Мириам, мы втроем отчаянно боролись, и ей даже удалось вцепиться ему в глаза.
Мы бешено кружились в этом бедламе, с обеих сторон к нам тянулись чьи-то руки, как вдруг меня что-то ударило, а ее вырвали из моих объятий и швырнули на цепь.
Я сжался, ожидая, что колдовское устройство убьет мою новую возлюбленную.
Но ничего не произошло.
Металлические звенья цепи стали безопасными.
Раздался ликующий вопль, и французы ринулись вперед. Они разрубили цепь, и она рухнула на камни. Дюжина солдат отволокла ее от стены, пристально разглядывая этот источник таинственной силы.
Мириам тоже упала. Я попытался проползти между бегущими гренадерами, чтобы добраться до нее, но меня едва не растоптали. Несмотря на давление солдатских сапог, проходивших по нашим спинам, мне удалось ухватиться за подол ее платья. Вокруг разносились выстрелы и крики по крайней мере на трех языках, люди хрипели и, затихая, валились с ног.
И в этот момент раздался очередной оглушительный взрыв, значительно превзошедший гром взрыва мины, поскольку его не приглушали земляные стены подкопа. Сидней Смит наконец сбросил с крыши огромную бомбу, собранную из нескольких бочек с порохом. Она рухнула на толпившихся перед проломом французских солдат и взорвалась, причем грохот ее взрыва с удвоенной силой отразился от стен башни и рва. Я прижался к обломкам, окружающий мир превратился в огненную преисподнюю. Словно потеряв силу притяжения, вверх взлетали оторванные конечности и головы. Топтавшие нас люди превратились в кровавый щит, рухнув на нас как подкошенные. Я буквально оглох.
А потом до нас докопались чьи-то руки и оттащили назад. Оглушенный, я видел лишь, как двигаются губы Фелипо, сопровождавшего свои слова жестами.
И вновь французы отступили, понеся на сей раз значительно более тяжелые потери.
Я оглянулся и закричал, сам не слыша своего крика:
– Мириам! Ты жива?
Она лежала недвижимо и безмолвно.
Я вытащил ее из заваленной обломками и людьми башни и отнес в дворцовый сад; в ушах у меня еще звенело, но в голове начало проясняться. За моей спиной Фелипо уже отдавал приказы инженерам и рабочим, призывая спешно заделать пролом. По саду расползались клубы черного дыма. Повсюду лежал слой пепла и копоти.
Положив мою помощницу на скамью возле фонтана, я приложил ухо к ее губам. Слава богу! Меня коснулось дуновение слабого дыхания. Она потеряла сознание, но не умерла. Окунув платок в порозовевшую от крови воду, я протер ей лицо.
Такое нежное и гладкое под сажей и грязью! В результате холодная вода привела ее в чувство. Она открыла глаза, слегка поежилась и вдруг резко села.
– Что произошло? – с трудом проговорила она.
– Все хорошо. Они отступили.
Обвив руками мою шею, она прижалась ко мне.
– Итан, какой ужас.
– Может, они больше не вернутся.
Она мотнула головой.
– Ты говорил, что Бонапарт неустрашимо преодолевает любые преграды.
Я понимал, что нужно нечто большее, чем заряженная цепь, чтобы остановить Наполеона.
Мириам взглянула на себя.
– Я выгляжу как мясник.
– Ты выглядишь прекрасно. Убийственно прекрасно. – Мое замечание было искренним. – Давай я провожу тебя в укрытие.
Я помог ей подняться, и она, положив слабую руку мне на плечи, прижалась к моему боку. Яне знал толком, куда лучше отвести ее, но, конечно, подальше от мастерской Иерихона и обстреливаемых стен. Мы направились в сторону мечети.
Потом появился Иерихон, его привел встревоженный Нед.
– О господи, что случилось? – спросил кузнец.
– Она влезла в бой у пролома. Сражалась как амазонка.
– Все в порядке, братец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Огонь! – крикнул Фелипо.
Следующие выстрелы из нашей башни вывели из строя очередных атакующих.
– Эта цепь раскалена! – кричали гренадеры.
Они дотрагивались до нее штыками и отлетали назад. Солдаты, пытаясь поднять или стащить ее, падали, как оглушенные ударом быки.
Хитроумное изобретение сработало, но надолго ли хватит его заряда? В какой-то момент атакующие, видимо, заметят, как подвешена эта цепь, и разрубят ее, но пока они нерешительно толпились у пролома, несмотря на то что сзади их уже подпирали следующие ряды пехотинцев. И благодаря такому скоплению многих из них сразили пули защитников города.
Внезапно я осознал некую пустоту и в ужасе оглянулся.
– Где Мириам?
– Она отправилась вниз к Фелипо подносить порох, – проворчал Нед.
– Нет! Она нужна мне здесь!
В этом проломе вскоре начнется кровавая бойня, как в мясной лавке. Я бросился к дверному проему.
– Продолжай крутить!
– Есть, – сказал он, поморщившись.
Двумя этажами ниже я попал в яростное сражение. Фелипо руководил командами турок и английских моряков, они сражались, примкнув штыки, на нижнем уровне башни около пролома, не давая французам пролезть внутрь под заряженной цепью или перепрыгнуть через нее. В обе стороны летели гранаты, и по крайней мере половина наших защитников уже полегла. На стороне французов мертвые тоже лежали штабелями. Брешь в стене выглядела как зияющий вход в пещеру, открытый для целой французской армии, адская дыра, заполненная вспышками света и дымом. Я увидел, что Мириам, вырвавшись к пролому, пытается оттащить одного из раненых от французских штыков.
– Мириам, ты нужна мне наверху!
Она кивнула, ее порванное платье окрасилось красными пятнами, волосы растрепались, а руки залила кровь. Свежие силы французов продолжали стремительный натиск, они натыкались на цепь и с криками отскакивали назад. «Крути, Нед, крути», – мысленно взмолился я, понимая, что заряд постепенно снижается.
Фелипо яростно орудовал саблей. Пронзив грудь одному лейтенанту, он снес голову с плеч другому.
– Проклятые республиканцы!
Громыхнул чей-то пистолет, и пуля просвистела мимо его уха.
Вдруг раздался женский крик, и я увидел, что Мириам уволакивают от нас. Один из солдат пролез под цепью и схватил ее за ногу. Он уже ухватил ее за спину, похоже собираясь бросить на наше цепное устройство. Она запросто могла поджариться!
– Нед, перестань крутить! Отсоедини цепочку от вывода! – заорал я, хотя тут же понял, что в таком грохоте он не услышит меня.
Я рванулся к ней на помощь. Клин французов уже проползал под цепью. Схватив брошенный мушкет, я начал ожесточенно расшвыривать им солдат, точно кегли, пока ружье не сломалось пополам. Расчистив путь, я набросился на захватчика Мириам, мы втроем отчаянно боролись, и ей даже удалось вцепиться ему в глаза.
Мы бешено кружились в этом бедламе, с обеих сторон к нам тянулись чьи-то руки, как вдруг меня что-то ударило, а ее вырвали из моих объятий и швырнули на цепь.
Я сжался, ожидая, что колдовское устройство убьет мою новую возлюбленную.
Но ничего не произошло.
Металлические звенья цепи стали безопасными.
Раздался ликующий вопль, и французы ринулись вперед. Они разрубили цепь, и она рухнула на камни. Дюжина солдат отволокла ее от стены, пристально разглядывая этот источник таинственной силы.
Мириам тоже упала. Я попытался проползти между бегущими гренадерами, чтобы добраться до нее, но меня едва не растоптали. Несмотря на давление солдатских сапог, проходивших по нашим спинам, мне удалось ухватиться за подол ее платья. Вокруг разносились выстрелы и крики по крайней мере на трех языках, люди хрипели и, затихая, валились с ног.
И в этот момент раздался очередной оглушительный взрыв, значительно превзошедший гром взрыва мины, поскольку его не приглушали земляные стены подкопа. Сидней Смит наконец сбросил с крыши огромную бомбу, собранную из нескольких бочек с порохом. Она рухнула на толпившихся перед проломом французских солдат и взорвалась, причем грохот ее взрыва с удвоенной силой отразился от стен башни и рва. Я прижался к обломкам, окружающий мир превратился в огненную преисподнюю. Словно потеряв силу притяжения, вверх взлетали оторванные конечности и головы. Топтавшие нас люди превратились в кровавый щит, рухнув на нас как подкошенные. Я буквально оглох.
А потом до нас докопались чьи-то руки и оттащили назад. Оглушенный, я видел лишь, как двигаются губы Фелипо, сопровождавшего свои слова жестами.
И вновь французы отступили, понеся на сей раз значительно более тяжелые потери.
Я оглянулся и закричал, сам не слыша своего крика:
– Мириам! Ты жива?
Она лежала недвижимо и безмолвно.
Я вытащил ее из заваленной обломками и людьми башни и отнес в дворцовый сад; в ушах у меня еще звенело, но в голове начало проясняться. За моей спиной Фелипо уже отдавал приказы инженерам и рабочим, призывая спешно заделать пролом. По саду расползались клубы черного дыма. Повсюду лежал слой пепла и копоти.
Положив мою помощницу на скамью возле фонтана, я приложил ухо к ее губам. Слава богу! Меня коснулось дуновение слабого дыхания. Она потеряла сознание, но не умерла. Окунув платок в порозовевшую от крови воду, я протер ей лицо.
Такое нежное и гладкое под сажей и грязью! В результате холодная вода привела ее в чувство. Она открыла глаза, слегка поежилась и вдруг резко села.
– Что произошло? – с трудом проговорила она.
– Все хорошо. Они отступили.
Обвив руками мою шею, она прижалась ко мне.
– Итан, какой ужас.
– Может, они больше не вернутся.
Она мотнула головой.
– Ты говорил, что Бонапарт неустрашимо преодолевает любые преграды.
Я понимал, что нужно нечто большее, чем заряженная цепь, чтобы остановить Наполеона.
Мириам взглянула на себя.
– Я выгляжу как мясник.
– Ты выглядишь прекрасно. Убийственно прекрасно. – Мое замечание было искренним. – Давай я провожу тебя в укрытие.
Я помог ей подняться, и она, положив слабую руку мне на плечи, прижалась к моему боку. Яне знал толком, куда лучше отвести ее, но, конечно, подальше от мастерской Иерихона и обстреливаемых стен. Мы направились в сторону мечети.
Потом появился Иерихон, его привел встревоженный Нед.
– О господи, что случилось? – спросил кузнец.
– Она влезла в бой у пролома. Сражалась как амазонка.
– Все в порядке, братец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112