Ни один муравей внутрь пещер так и не прорвался.
Остальные выходы прятались в глубине скал, и насекомые не смогли их отыскать. Да и ничего бы им это не дало - еще накануне все выходы, кроме трех на верхней галерее и Открытом Пятачке, были надежно перекрыты. Мастер Харлен умел не только высекать в камне новые жилища, он еще и знал толк в искусственных обвалах.
Редар поднял с пола скорлупу для воды, потряс. Булькнуло. Значит, немного осталось. Надо бы рану промыть…
В горячке боя он даже не заметил, что муравей исхитрился-таки содрать конвульсивно дергающейся лапой изрядный кусок кожи с правого бока. Кровь уже запеклась, но любой охотник знает: грязь в ране лучше не оставлять. Он содрал коросту, зашипел от боли, потом стиснул зубы и плеснул на рану воды.
- Реди! Ты жив! Ой, ты что…
В комнату набилось сразу столько ребят, что стало тесно: Кира, Ликка, Ремра, еще какая-то девушка - Редар помнил ее смутно, видел пару раз, не больше. Все четверо уставились на кровоточащую рану на его боку и моментально забыли все, что хотели сказать… Первой опомнилась Кира:
- Реди, ты что, ранен? Больно?
Она спросила таким голосом, что было понятно: большего горя на свете не существует. Все, страшнее уже ничего и быть не может.
- Да нет, ободрался немного. Муравей попался несговорчивый, умирать просто так не захотел, ногами размахивал. Вот и задел. А ты где была? Я заходил после… ну… заходил к тебе - никого не было.
- Мы с Вилей помогали у Зубодер… ой, у Кивинары. Там столько раненых! А Виля - ученица мастера ран…
За разговором Редар не забывал про рану. Он тщательно промыл ее, оторвал от старой рубахи полосу, приложил так и этак - неудобно.
- Дай помогу, - вдруг сказала Виля мягким уютным голосом. - У тебя не получится.
Кира тут же встрепенулась.
- Давай вместе.
Когда Редар был перебинтован - рана побаливала, но не сильно, - все четверо прямо-таки вцепились в него: расскажи, как все было. Он как мог отнекивался:
- Ребята, сил нет, давайте завтра, а? Дайте отдохнуть!
- А ты не напрягайся, - ответила за всех Ликка, - ложись, мы сейчас тебе еды какой-нибудь из кладовой притащим. Вот и отдохнешь. А чтобы языком работать - много сил не нужно, - добавила она тоном знатока под общий смех. - Рассказывай!
Ничего не поделаешь, пришлось говорить. Слушали юные пещерники, открыв рты. Кирины глаза попеременно то сияли восхищением - это когда он рассказывал про свои подвиги с пращей или про очередного мураша, принятого на копье, - то тревожно оглядывали Редара в поисках новых ран. Ремра, кроме всего прочего, слушал с некоторой обидой и завистью. Еще бы! Ему в битве так и не довелось поучаствовать. Сначала он таскал камни в галерею Привратной пещеры, после почти весь день просидел в резерве, нервно теребя рукой древко, а к вечеру его послали разбирать кучу муравьиных трупов перед завалом Сырой пещеры. Там он изрядно насмотрелся на шестиногих, но ни одного хотя бы наполовину живого ему так и не попалось…
Наконец друзья разошлись. Юноша уже почти засыпал, как в проходе снова послышались чьи-то шаги. Эту походку он теперь узнавал сразу. Кира!
- Реди, не спишь? Я принесла тебе поесть.
Он уже перекусил сушеным мясом из собственных запасов, но девушку обижать не хотелось. Да и отказываться от угощения, когда слюни текут при одной только мысли о еде… Он приподнялся на локте:
- Чем угощаешь?
- Нет, нет, ты лежи… Ты же у нас раненый. А я, - Кира солнечно улыбнулась, - буду кормить тебя сама.
Редар усмехнулся уголком губ - ну-ну, мол, это что-то новенькое.
Девушка принялась резать мясо тонкими ломтиками. Пустынник наблюдал за ней из-под полуопущенных век. Кира скинула сандалии, забралась на его лежанку с ногами. Как-то по-детски мелькнули ее голые пятки. Она прислонилась спиной к боку Редара - хорошо, не к раненому - вытянула ноги и повернулась к нему:
- Открой рот, закрой глаза…
Вот еще! С нее станется вместо еды что-нибудь подсунуть. А то и просто поцеловать… Впрочем, это было бы неплохо. Ладно, сделаем так, как она просит.
Сытый, разомлевший от тепла Редар засыпал, глаза слипались, но непослушные губы все пытались растянуться в глупую улыбку - Кира сидела рядом, положив ему на лоб свою узкую прохладную ладошку. Она все никак не могла насмотреться, как он улыбается.
- Реди, - неожиданно спросила она, - а мы никогда-никогда не расстанемся, правда?
«Если меня завтра не убьют», - чуть было не ответил он, но вовремя осекся. Пустыня приучает к смерти, там она в порядке вещей, но у пещерников все по-другому. Ляпнешь что-нибудь в этом роде, а она - в слезы. «Накличешь», - скажет. Глупости! Это же на самом деле так - завтра или послезавтра муравьиные жвалы могут достать и его, вон сегодня сколько народу полегло. Он что, какой-то особенный. И что? Хорош он тогда будет со своими обещаниями…
- Ты что молчишь? - голос Киры дрогнул. - Ведь не расстанемся же!
- Нет, конечно, нет…
- Знаешь, - сказала девушка тихо, - а мне совсем не страшно.
- В смысле? - Редар от такого даже проснулся.
- Не боюсь я этих муравьев, не боюсь завтрашней битвы, вообще ничего не боюсь!
- Почему?
- Потому, что ты рядом, вот почему! Эх, вы, мальчишки! Все-то вам объяснять приходится…
Увы, пустынный охотник так и не понял, что имела в виду девушка. Ведь для защиты города ему придется уйти из своей пещеры к завалам, и она все равно останется одна. А если Кира отправится сражаться рядом с ним - то это как раз лишний риск… Он ненадолго провалился в дремоту, потом снова открыл глаза. Девушка по-прежнему сидела рядом, ежась от пробирающейся в город вечерней прохлады.
- Забирайся под одеяло, замерзнешь, - предложил Редар.
- К тебе, что ли?
- Но я меня нет другого, - пожал плечами охотник. - Или ты собираешься возвращаться к себе?
- Но ведь я не могу оставить тебя, раненого, одного? - удивилась Кира. - Вдруг что-нибудь случится? Вдруг тебе станет хуже?
- Теперь уже не станет, - покачал головой он. - Теперь я только выздоравливать буду.
- Ну, хорошо, - согласилась с его доводами Кира. - Отвернись.
Пустынник не очень понял, зачем это нужно делать, но выполнил ее просьбу. Послышался шорох опадающей на пол ткани, потом дернулось одеяло, и он ощутил мягкий толчок в спину. Девушка, забравшись в постель, повернулась к нему спиной и замерла.
Сквозь повязку молодой человек ощущал тепло, исходящее от обнаженного девичьего тела. Пожалуй, даже не тепло, а жар, как от полуденного солнца. Редар и не подозревал, что вдвоем под одним одеялом может быть настолько горячо.
Вдобавок, у охотника сильно затек бок, на котором он лежал. Некоторое время юноша боролся с болью, потом откинулся на спину. Левая рука его случайно попала девушке на бедро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Остальные выходы прятались в глубине скал, и насекомые не смогли их отыскать. Да и ничего бы им это не дало - еще накануне все выходы, кроме трех на верхней галерее и Открытом Пятачке, были надежно перекрыты. Мастер Харлен умел не только высекать в камне новые жилища, он еще и знал толк в искусственных обвалах.
Редар поднял с пола скорлупу для воды, потряс. Булькнуло. Значит, немного осталось. Надо бы рану промыть…
В горячке боя он даже не заметил, что муравей исхитрился-таки содрать конвульсивно дергающейся лапой изрядный кусок кожи с правого бока. Кровь уже запеклась, но любой охотник знает: грязь в ране лучше не оставлять. Он содрал коросту, зашипел от боли, потом стиснул зубы и плеснул на рану воды.
- Реди! Ты жив! Ой, ты что…
В комнату набилось сразу столько ребят, что стало тесно: Кира, Ликка, Ремра, еще какая-то девушка - Редар помнил ее смутно, видел пару раз, не больше. Все четверо уставились на кровоточащую рану на его боку и моментально забыли все, что хотели сказать… Первой опомнилась Кира:
- Реди, ты что, ранен? Больно?
Она спросила таким голосом, что было понятно: большего горя на свете не существует. Все, страшнее уже ничего и быть не может.
- Да нет, ободрался немного. Муравей попался несговорчивый, умирать просто так не захотел, ногами размахивал. Вот и задел. А ты где была? Я заходил после… ну… заходил к тебе - никого не было.
- Мы с Вилей помогали у Зубодер… ой, у Кивинары. Там столько раненых! А Виля - ученица мастера ран…
За разговором Редар не забывал про рану. Он тщательно промыл ее, оторвал от старой рубахи полосу, приложил так и этак - неудобно.
- Дай помогу, - вдруг сказала Виля мягким уютным голосом. - У тебя не получится.
Кира тут же встрепенулась.
- Давай вместе.
Когда Редар был перебинтован - рана побаливала, но не сильно, - все четверо прямо-таки вцепились в него: расскажи, как все было. Он как мог отнекивался:
- Ребята, сил нет, давайте завтра, а? Дайте отдохнуть!
- А ты не напрягайся, - ответила за всех Ликка, - ложись, мы сейчас тебе еды какой-нибудь из кладовой притащим. Вот и отдохнешь. А чтобы языком работать - много сил не нужно, - добавила она тоном знатока под общий смех. - Рассказывай!
Ничего не поделаешь, пришлось говорить. Слушали юные пещерники, открыв рты. Кирины глаза попеременно то сияли восхищением - это когда он рассказывал про свои подвиги с пращей или про очередного мураша, принятого на копье, - то тревожно оглядывали Редара в поисках новых ран. Ремра, кроме всего прочего, слушал с некоторой обидой и завистью. Еще бы! Ему в битве так и не довелось поучаствовать. Сначала он таскал камни в галерею Привратной пещеры, после почти весь день просидел в резерве, нервно теребя рукой древко, а к вечеру его послали разбирать кучу муравьиных трупов перед завалом Сырой пещеры. Там он изрядно насмотрелся на шестиногих, но ни одного хотя бы наполовину живого ему так и не попалось…
Наконец друзья разошлись. Юноша уже почти засыпал, как в проходе снова послышались чьи-то шаги. Эту походку он теперь узнавал сразу. Кира!
- Реди, не спишь? Я принесла тебе поесть.
Он уже перекусил сушеным мясом из собственных запасов, но девушку обижать не хотелось. Да и отказываться от угощения, когда слюни текут при одной только мысли о еде… Он приподнялся на локте:
- Чем угощаешь?
- Нет, нет, ты лежи… Ты же у нас раненый. А я, - Кира солнечно улыбнулась, - буду кормить тебя сама.
Редар усмехнулся уголком губ - ну-ну, мол, это что-то новенькое.
Девушка принялась резать мясо тонкими ломтиками. Пустынник наблюдал за ней из-под полуопущенных век. Кира скинула сандалии, забралась на его лежанку с ногами. Как-то по-детски мелькнули ее голые пятки. Она прислонилась спиной к боку Редара - хорошо, не к раненому - вытянула ноги и повернулась к нему:
- Открой рот, закрой глаза…
Вот еще! С нее станется вместо еды что-нибудь подсунуть. А то и просто поцеловать… Впрочем, это было бы неплохо. Ладно, сделаем так, как она просит.
Сытый, разомлевший от тепла Редар засыпал, глаза слипались, но непослушные губы все пытались растянуться в глупую улыбку - Кира сидела рядом, положив ему на лоб свою узкую прохладную ладошку. Она все никак не могла насмотреться, как он улыбается.
- Реди, - неожиданно спросила она, - а мы никогда-никогда не расстанемся, правда?
«Если меня завтра не убьют», - чуть было не ответил он, но вовремя осекся. Пустыня приучает к смерти, там она в порядке вещей, но у пещерников все по-другому. Ляпнешь что-нибудь в этом роде, а она - в слезы. «Накличешь», - скажет. Глупости! Это же на самом деле так - завтра или послезавтра муравьиные жвалы могут достать и его, вон сегодня сколько народу полегло. Он что, какой-то особенный. И что? Хорош он тогда будет со своими обещаниями…
- Ты что молчишь? - голос Киры дрогнул. - Ведь не расстанемся же!
- Нет, конечно, нет…
- Знаешь, - сказала девушка тихо, - а мне совсем не страшно.
- В смысле? - Редар от такого даже проснулся.
- Не боюсь я этих муравьев, не боюсь завтрашней битвы, вообще ничего не боюсь!
- Почему?
- Потому, что ты рядом, вот почему! Эх, вы, мальчишки! Все-то вам объяснять приходится…
Увы, пустынный охотник так и не понял, что имела в виду девушка. Ведь для защиты города ему придется уйти из своей пещеры к завалам, и она все равно останется одна. А если Кира отправится сражаться рядом с ним - то это как раз лишний риск… Он ненадолго провалился в дремоту, потом снова открыл глаза. Девушка по-прежнему сидела рядом, ежась от пробирающейся в город вечерней прохлады.
- Забирайся под одеяло, замерзнешь, - предложил Редар.
- К тебе, что ли?
- Но я меня нет другого, - пожал плечами охотник. - Или ты собираешься возвращаться к себе?
- Но ведь я не могу оставить тебя, раненого, одного? - удивилась Кира. - Вдруг что-нибудь случится? Вдруг тебе станет хуже?
- Теперь уже не станет, - покачал головой он. - Теперь я только выздоравливать буду.
- Ну, хорошо, - согласилась с его доводами Кира. - Отвернись.
Пустынник не очень понял, зачем это нужно делать, но выполнил ее просьбу. Послышался шорох опадающей на пол ткани, потом дернулось одеяло, и он ощутил мягкий толчок в спину. Девушка, забравшись в постель, повернулась к нему спиной и замерла.
Сквозь повязку молодой человек ощущал тепло, исходящее от обнаженного девичьего тела. Пожалуй, даже не тепло, а жар, как от полуденного солнца. Редар и не подозревал, что вдвоем под одним одеялом может быть настолько горячо.
Вдобавок, у охотника сильно затек бок, на котором он лежал. Некоторое время юноша боролся с болью, потом откинулся на спину. Левая рука его случайно попала девушке на бедро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74