- прищурился он на Редара.
- Ну да, вот… - снова решил потрясти перевязью юноша, но тут же передумал: в спину уперлось что-то ощутимо острое и колючее.
- Угу. Ну, что ж, это мы только приветствуем. Но раз ты новичок - дороги не знаешь, ловушки в скалах тебе не известны, пускай Малик и Ремра тебя проводят! Согласен?
- Пошли, - грубо дернул за плечо Малик. - Пошли, чего стоишь?
Лысый проводил троицу прищуренным, каким-то хитроватым, взглядом.
- Не забудьте сказать Намарру, что его смена скоро - как солнце коснется острия Укушенной скалы, пусть приходит. А ты, парень, не бойся, если пришел с добром, ничего плохого тебе не сделают, - добавил он.
Провожатые торопили Редара, то и дело покрикивали на него, но делали это беззлобно. Видимо, опасным новоприбывшего чужака они не считали и просто продолжали играть в какую-то свою игру. Малик, правда, изредка бросал на гостя злобные взгляды, но второй, нескладный увалень Ремра, надсадно пыхтевший над ухом от быстрой ходьбы, поглядывал на пленника, можно сказать, даже дружелюбно.
Солнце совсем перестало появляться из-за горных вершин, теперь со всех сторон над тропой возвышались гигантские каменные исполины, погрузив в спасительную тень всю тропу.
Сейчас Редар только порадовался, что палящее солнце больше не жжет немилосердно голову, а то перед глазами уже начали проявляться темные круги. Бедный Ремра так и вообще сипел, точно песчаная буря, чуть ли не по земле уже волочил свое копье.
Зато после заката на этой окруженной огромными камнями тропе будет весьма неуютно. Сплошная темень кругом, ничего не разглядишь. Редар представил - и даже поежился.
По одному, по два навстречу шли люди, один раз Редар с провожатыми обогнали парочку возбужденно переговаривающихся пещерников. Все они приветливо кивали Малику и Ремре и с удивлением смеривали взглядом чужака. Те двое разговорчивых даже попытались что-то спросить, но Малик лишь отмахнулся.
Тропа постепенно расширялась, превратилась в утоптанную сотнями ног широкую дорогу. Над ней по-прежнему нависали черные, мрачные скалы, такие высокие и изломанные, что, казалось, в этом месте никогда не бывает солнца. Нет, не зря эти скалы назвали Угрюмыми.
Еще через два-три перестрела тропа уткнулась в массивную каменную стену. Почти отвесно вниз ее от самого скального гребня прорезала трещина, расширявшаяся на высоте в полтора человеческих роста огромным зевом пещеры. Изнутри ощутимо тянуло холодом и сыростью. Непроглядную темень не могли разогнать даже мелькавшие то дело где-то в глубине слабо мерцающие огоньки.
При виде редаровых провожатых встрепенулся унылый парень с жиденькими волосами цвета соломы, что стоял у самого входа, небрежно опершись на копье.
Он не успел еще ничего сказать, как Малик, толком не отдышавшись, ломаной скороговоркой выпалил:
- Вот, поймали… на тропе чужака… Говорит, новичок… живет у Богвара. Салестер сказал… к Айрис… отвести.
Несмотря на чувствительные тычки в спину, коими награждал его Малик, Редар, входя в пещеру, даже шаг замедлил. Он никогда в жизни не видел такой большой норы. Свод терялся где-то в вышине. Сразу у входа три каменные стены, все в каких-то белесых потеках, делили пещеру, образуя четыре расходившихся в разные стороны прохода. Редара потащили в левый. Узкий, постоянно изгибавшийся туннель вывел троицу на неширокую каменную площадку. Отсюда проходы разбегались уже во все стороны. Люди стали попадаться чаще, причем каждый нес в руке зажженный светильник. Заметно светлее от этого не становилось. И это несмотря на то, что в стенах кое-где коптили масляные лужицы, такие же, как юноша видел в норе Раймики.
Малик снова больно ткнул пустынника копьем, и ничего не оставалось, как направиться вслед за Ремрой, который уже нырнул в очередной туннель. Здесь Редар чуть не упал - прямо в скале было вырублено несколько ведущих вниз каменных ступеней, немного осклизлых от постоянной влаги.
Дальше по пути то и дело попадались боковые ответвления или просто проходы, иногда завешанные кусками истертой паучьей ткани. Из-за этих занавесей доносился то разговор, то смех или детский плач.
Однажды, откинув занавеску, выглянула стройная девушка с удивительно красивыми, блестящими в неверном масляном свете, глазами. В руках у нее искрился клубок паутины, как успел заметить Редар, паука-прядильщика. С плеча на длинном шнуре свисала вниз острая деревянная палочка. Девушка уставилась на юношу с недоумением.
- Я тебя не видела… Эй, Малик, кого поймал?
- Отстань, Кира, не до тебя! - огрызнулся тот. Ремра обернулся, добродушно пробурчал:
- Чего уж такого, нельзя сказать, что ли? Чужака на тропе встретили, Салестер приказал к Правительнице привести.
- Ух, ты, - восхитилась девушка, бессовестно разглядывая Редара. - Чужак?! Настоящий чужак! А как его зовут?
Пустынник хотел было ответить, но тут из глубины пещеры послышался рассерженный женский голос:
- Кира, ты что там делаешь?
- Ой, - сказала Кира, - это меня. Новенький, значит, - и она, напоследок еще раз стрельнув по нему глазами, скрылась за занавеской.
Снова потянулись бесконечные туннели. Редар инстинктивно чувствовал, что спускается все ниже и ниже. Воздух казался вязким от наполнявшей его влаги, с каждым новым проходом становилось все холоднее. Пустынник пару раз на поворотах случайно задел рукой за каменную стену - теперь она, вся мокрая от покрывавших стену капель воды, замерзла. Юноша про себя дивился на пещерников - как им не холодно здесь? Вечный зной песков приучил тело человека к теплу, так что даже во время после дождевых ночей многие пустынники разжигали в своих норах очаги, не говоря уж о самих дождях.
Когда он уже был готов, наплевав на гордость, застучать зубами, провожатые совершенно неожиданно остановились у неширокого тупика. Вверх по стенам поднималась причудливая вязь, Редар впервые в жизни увидел резьбу по камню, но сообразил, что это дело рук человека, а не природы, и восхитился. Переплетающийся узор изображал людей, насекомых, деревья, каких-то неизвестных ему зверей… Он так увлекся, что не заметил, как Малик сделал боязливый шаг вперед и осторожно постучал.
Оказывается, это тоже был проход, только завешенный грубой тканью, похожей цветом на камень и толстенной, такой Редар никогда не встречал. Со стены на веревке свисал деревянный брусок-колотушка, тоже покрытый затейливым рисунком. Малик боязливо стукнул ей в стену несколько раз и отдернул руку, будто колотушка могла его укусить.
- Кто там? Ты, Ован?
Голос был женский, это несомненно, но неожиданно низкий и властный. Редар представил себе величественную Правительницу пещерного города, как минимум ровню Великого Найла и прочих героев прошлого, и поежился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
- Ну да, вот… - снова решил потрясти перевязью юноша, но тут же передумал: в спину уперлось что-то ощутимо острое и колючее.
- Угу. Ну, что ж, это мы только приветствуем. Но раз ты новичок - дороги не знаешь, ловушки в скалах тебе не известны, пускай Малик и Ремра тебя проводят! Согласен?
- Пошли, - грубо дернул за плечо Малик. - Пошли, чего стоишь?
Лысый проводил троицу прищуренным, каким-то хитроватым, взглядом.
- Не забудьте сказать Намарру, что его смена скоро - как солнце коснется острия Укушенной скалы, пусть приходит. А ты, парень, не бойся, если пришел с добром, ничего плохого тебе не сделают, - добавил он.
Провожатые торопили Редара, то и дело покрикивали на него, но делали это беззлобно. Видимо, опасным новоприбывшего чужака они не считали и просто продолжали играть в какую-то свою игру. Малик, правда, изредка бросал на гостя злобные взгляды, но второй, нескладный увалень Ремра, надсадно пыхтевший над ухом от быстрой ходьбы, поглядывал на пленника, можно сказать, даже дружелюбно.
Солнце совсем перестало появляться из-за горных вершин, теперь со всех сторон над тропой возвышались гигантские каменные исполины, погрузив в спасительную тень всю тропу.
Сейчас Редар только порадовался, что палящее солнце больше не жжет немилосердно голову, а то перед глазами уже начали проявляться темные круги. Бедный Ремра так и вообще сипел, точно песчаная буря, чуть ли не по земле уже волочил свое копье.
Зато после заката на этой окруженной огромными камнями тропе будет весьма неуютно. Сплошная темень кругом, ничего не разглядишь. Редар представил - и даже поежился.
По одному, по два навстречу шли люди, один раз Редар с провожатыми обогнали парочку возбужденно переговаривающихся пещерников. Все они приветливо кивали Малику и Ремре и с удивлением смеривали взглядом чужака. Те двое разговорчивых даже попытались что-то спросить, но Малик лишь отмахнулся.
Тропа постепенно расширялась, превратилась в утоптанную сотнями ног широкую дорогу. Над ней по-прежнему нависали черные, мрачные скалы, такие высокие и изломанные, что, казалось, в этом месте никогда не бывает солнца. Нет, не зря эти скалы назвали Угрюмыми.
Еще через два-три перестрела тропа уткнулась в массивную каменную стену. Почти отвесно вниз ее от самого скального гребня прорезала трещина, расширявшаяся на высоте в полтора человеческих роста огромным зевом пещеры. Изнутри ощутимо тянуло холодом и сыростью. Непроглядную темень не могли разогнать даже мелькавшие то дело где-то в глубине слабо мерцающие огоньки.
При виде редаровых провожатых встрепенулся унылый парень с жиденькими волосами цвета соломы, что стоял у самого входа, небрежно опершись на копье.
Он не успел еще ничего сказать, как Малик, толком не отдышавшись, ломаной скороговоркой выпалил:
- Вот, поймали… на тропе чужака… Говорит, новичок… живет у Богвара. Салестер сказал… к Айрис… отвести.
Несмотря на чувствительные тычки в спину, коими награждал его Малик, Редар, входя в пещеру, даже шаг замедлил. Он никогда в жизни не видел такой большой норы. Свод терялся где-то в вышине. Сразу у входа три каменные стены, все в каких-то белесых потеках, делили пещеру, образуя четыре расходившихся в разные стороны прохода. Редара потащили в левый. Узкий, постоянно изгибавшийся туннель вывел троицу на неширокую каменную площадку. Отсюда проходы разбегались уже во все стороны. Люди стали попадаться чаще, причем каждый нес в руке зажженный светильник. Заметно светлее от этого не становилось. И это несмотря на то, что в стенах кое-где коптили масляные лужицы, такие же, как юноша видел в норе Раймики.
Малик снова больно ткнул пустынника копьем, и ничего не оставалось, как направиться вслед за Ремрой, который уже нырнул в очередной туннель. Здесь Редар чуть не упал - прямо в скале было вырублено несколько ведущих вниз каменных ступеней, немного осклизлых от постоянной влаги.
Дальше по пути то и дело попадались боковые ответвления или просто проходы, иногда завешанные кусками истертой паучьей ткани. Из-за этих занавесей доносился то разговор, то смех или детский плач.
Однажды, откинув занавеску, выглянула стройная девушка с удивительно красивыми, блестящими в неверном масляном свете, глазами. В руках у нее искрился клубок паутины, как успел заметить Редар, паука-прядильщика. С плеча на длинном шнуре свисала вниз острая деревянная палочка. Девушка уставилась на юношу с недоумением.
- Я тебя не видела… Эй, Малик, кого поймал?
- Отстань, Кира, не до тебя! - огрызнулся тот. Ремра обернулся, добродушно пробурчал:
- Чего уж такого, нельзя сказать, что ли? Чужака на тропе встретили, Салестер приказал к Правительнице привести.
- Ух, ты, - восхитилась девушка, бессовестно разглядывая Редара. - Чужак?! Настоящий чужак! А как его зовут?
Пустынник хотел было ответить, но тут из глубины пещеры послышался рассерженный женский голос:
- Кира, ты что там делаешь?
- Ой, - сказала Кира, - это меня. Новенький, значит, - и она, напоследок еще раз стрельнув по нему глазами, скрылась за занавеской.
Снова потянулись бесконечные туннели. Редар инстинктивно чувствовал, что спускается все ниже и ниже. Воздух казался вязким от наполнявшей его влаги, с каждым новым проходом становилось все холоднее. Пустынник пару раз на поворотах случайно задел рукой за каменную стену - теперь она, вся мокрая от покрывавших стену капель воды, замерзла. Юноша про себя дивился на пещерников - как им не холодно здесь? Вечный зной песков приучил тело человека к теплу, так что даже во время после дождевых ночей многие пустынники разжигали в своих норах очаги, не говоря уж о самих дождях.
Когда он уже был готов, наплевав на гордость, застучать зубами, провожатые совершенно неожиданно остановились у неширокого тупика. Вверх по стенам поднималась причудливая вязь, Редар впервые в жизни увидел резьбу по камню, но сообразил, что это дело рук человека, а не природы, и восхитился. Переплетающийся узор изображал людей, насекомых, деревья, каких-то неизвестных ему зверей… Он так увлекся, что не заметил, как Малик сделал боязливый шаг вперед и осторожно постучал.
Оказывается, это тоже был проход, только завешенный грубой тканью, похожей цветом на камень и толстенной, такой Редар никогда не встречал. Со стены на веревке свисал деревянный брусок-колотушка, тоже покрытый затейливым рисунком. Малик боязливо стукнул ей в стену несколько раз и отдернул руку, будто колотушка могла его укусить.
- Кто там? Ты, Ован?
Голос был женский, это несомненно, но неожиданно низкий и властный. Редар представил себе величественную Правительницу пещерного города, как минимум ровню Великого Найла и прочих героев прошлого, и поежился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74