- Бабушка! Что ты делаешь? Ты же сама хотела, чтобы он… Ты мне говорила! Что же ты!..
Она едва не плакала.
- Успокойся. Никто твоего Редара обидеть не хотел! Просто я его проверяла. И рада, что не ошиблась.
- Правда? - У Киры в мгновение ока высохли слезы, она улыбнулась.
- Правда. Он - парень что надо. - Суровость на лице Айрис истаяла, морщины на лице разгладились. - Кто бы из наших посмел со мной так разговаривать, а? Разве что Салестер… Ладно, покажи ему в Белом проходе любую пустую пещеру - пусть живет там. Договорились? Вижу, что да. А дурь эту, насчет смертоносцев, мы из него вышибем!
Два следующих дня Редар перетаскивал вещи в новый дом. Свои нехитрые пожитки он снес быстро, за одну ходку. За два сезона дождей, что он прожил на Кромке, имущества у него намного не прибавилось - два копья, верная праща, охапка затертых одеял… Но, кроме этого, пустынник хотел обязательно прихватить с собой все креггово наследство: посудины с запасами наиболее удачных смесей, инструменты и прочую мелочь. А это уже за один раз не перенесешь, да и за два тоже: путь неблизкий, а топать с грузом по солнцепеку - удовольствие небольшое.
Совершенно неожиданно помочь вызвался Ремра. Повстречав у Привратной пещеры Редара, нагруженного скарбом, он удивленно спросил:
- Ты куда?
Юноша на мгновение замялся с ответом - он устал, пот лился с него градом, разговаривать не хотелось. Ведь скажешь куда - придется объяснять, зачем, да и вообще… Ремра молчаливостью никогда не славился, пристанет с расспросами.
- К себе. Я у вас теперь живу. Правительница Айрис разрешила. Что, Кира тебе еще не сказала?
- У нас? Вот здорово! - Ремра явно обрадовался. - А где?
- В Белом проходе. Извини, поговорим потом, хорошо?
Намек был недвусмысленный, Ремра его понял, но не обиделся, а наоборот, предложил:
- Давай помогу.
Новоиспеченный горожанин благодарно кивнул, с облегчением свалил с плеча часть груза. По дороге они договорились завтра с восходом вместе пойти за остальным скарбом. Охотник даже немного удивился: если переход до Близнецов был для него привычной и безопасной дорогой, то для пещерника это - путь в неизведанный мир, полный опасностей, несмотря на то что Ремра через два дня на третий вот уже вторые дожди выходит под палящее солнце в дозорный секрет. От Привратной пещеры до отрогов - хорошо, если сотня перестрелов будет, не больше. Дальше же Ремра не ходил никогда. Засыпая ночью, впервые под каменным сводом, пустынник с удивившей его самого теплотой думал, что пещерный город теперь стал ему почти родным. Кроме Киры, в Угрюмых скалах у него есть еще один друг. Пусть нескладеха, увалень и ленивец - зато впервые после того, как Редар пришел с Солончака и поселился здесь, нашелся человек, на которого можно положиться, который поможет, если что, и будет ждать его самого на подмогу. Чувство было странным. С Креггом складывалось не так, хотя юноша ради него готов был почти на все. Крегг был Учителем, а не другом, и этим все сказано.
В пустыне говорили, что нормальный человек не может спокойно спать, когда кругом бездушные камни, и считали пещерников какими-то выродками, часто жалели их: бедные, мол, как вам тяжело живется. Но странное дело: сегодня Редар заснул спокойно и ничего такого не почувствовал.
Проснулся он, по привычке, рано - пустынники встают задолго до восхода. День в песках начинается затемно, замирает к полудню и снова продолжается, когда солнце клонится к горизонту. В пещерах жили не так, поэтому пока Редар с большой корчагой из яйца скорпиона (дар Киры!) шел к источнику за водой, он не встретил никого. Здесь, на новом месте для него странным казалось почти все. И распорядок жизни, и ощутимо пробирающий до костей холод - так что даже пришлось завернуться в старое одеяло, - и обилие воды. Величайшая драгоценность в пустыне, здесь вода считалась чем-то совершенно обычным. Кроме Плачущего потока, в глубине скал прятался от постороннего глаза глубокий колодец, на дне которого почти всегда плескалась прозрачная и холодная, до ломоты в зубах, вода. Пещерники называли его Бездонным. И действительно - стенки колодца были чуть изогнуты таким образом, что почти глушили все звуки и эхо. Поэтому, если бросить в него камень и не особенно прислушиваться, то плеска можно и не услышать - будто камень никогда не достигнет дна, до конца дней будет лететь в бездну. К колодцу Редар еще не ходил - Кира только обещала показать, - но наслышан был о нем достаточно.
Воду набирали и еще в одном месте. Совсем недалеко от редаровой комнаты - сам он решил звать ее норой, но пещерники почему-то величали свои жилища «комнатами», - в конце Белого прохода из большой трещины на шероховатой гранитной стене тоненькой струйкой сочилась вода. Она была чуть мутной, с белым осадком - как и прожилки на стенах прохода, за который он и получил свое наименование, - но вкусной и относительно теплой.
Впрочем, Кира рассказывала Редару, что и в пещерах бывают перебои с водой. Редко, в особенно засушливые годы, пересыхал Бездонный колодец.
По Белой стене стекали лишь редкие капли, будто слезы, да и Плачущий поток изрядно обмелевал. Тогда и в Угрюмых скалах вода становилась наиболее ценимым товаром. Так было две луны спустя после прошлых дождей, и теперь Редар понял, почему так поразило Богвара история про Крегга, выменивавшего бесценную воду на светильное масло.
Но такое бывало редко. Обычно же воды в пещерном городе имелось достаточно и чаще случалось наоборот: пустынники, приходя на мену, тыкали пальцем в крепкие скорлупы мастера Ована, полные до краев прозрачной водой.
Ремра пришел нескоро. Солнце уже наверняка показало пескам свой обжигающий диск, когда перед узким входом в нору кто-то засопел, бормоча вполголоса нечто невнятное. Покрывало, чтобы перегородить вход, Редар повесить пока не успел, но посетитель почему-то все не решался войти.
- Ремра, ты? Заходи…
Действительно, это был он. Только не один. Вместе с Ремрой в комнату неожиданно вошла… Кира и с порога заявила:
- Я иду с вами!
У Редара отвисла челюсть, и он несколько мгновений не мог ничего вымолвить. Отозвался Ремра:
- Я уж устал ее отговаривать. Привязалась и не отстает…
- И не отвяжусь, - воинственно вскинув подбородок, сказала Кира. - Сказала, пойду - значит, пойду!
Редару почудилась в ее голосе бабушкина властность. Он улыбнулся и тут же чуть не схватился руками за голову. Стоп! Бабушка!
- А что скажет Правительница Айрис? Уж верно не похвалит!
Но на Киру и этот аргумент не подействовал:
- Я уже не маленькая, сама за себя решаю. Кроме того, мы ей ничего не скажем. А кто скажет, - девушка обернулась к Ремре, - с тем не буду разговаривать до следующего полнолуния!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74