– Увы, очень старое и крепкое. Да к тому же на той дороге, где сейчас должны были проезжать мы.
– Как ты угадал?
– Дорогая моя! Я чувствую машину всем телом – нервами, кишками, сосудами, будто мы составляем единое целое, как сиамские близнецы… Как же мне не почуять близкую опасность? Поехали дальше. Думаю, в ближайшие часы нам ничего не грозит – враг должен успеть перезарядить пушки. – Берт засмеялся. – Мне нравится эта игра в кошки-мышки.
– Да не такие уж мы с тобой мышки… Ведь я была готова выстрелить в Дастина. Если бы он не выхватил пистолет…
– А где ты взяла его?
– Купила в Амстердаме. Там можно приобрести все, что угодно. И, кстати, мне предлагали знаменитый «бриллиант Хоупа». Разумеется, не дешево… Тогда я даже не оценила юмора зарвавшихся жуликов. И заявила продавцу в этой сомнительной лавчонке, что уже владею этим камнем. Он решил, что имеет дело с больной.
– Ты запомнила, где это было?
– Конечно. Зрительная память у меня отменная. Когда девять лет только и занимаешься тем, что наблюдаешь жизнь со стороны, то начинаешь обращать внимание на каждую мелочь.
– Прекрасно. Возможно, на следствии это пригодится. Мы сможем сразу доказать, что пистолет, оставленный в камере хранения, был приобретен тобой. И он – ни разу не стрелял.
– Скажи, Берт, а о чем ты думал, вытаскивая из музея эту машину?
– Вначале я просто заинтересовался ею как конструктор. Потом был заинтригован и увлечен. А сейчас – мечтаю использовать как орудие мести… Даже не представляю, как это выйдет, наверно, вмешается справедливое провидение… Но Клер должен уничтожить этот автомобиль. Она будет двадцать третьей жертвой…
– Как? Не «мерседес», а какой-то ангел смерти… Это не сказки?
– Похоже, нет. Впервые я узнал о существовании зловещего автомобиля в Лос-Анджелесе, где познакомился с твоей матерью и журналистом Морисом. Это он предложил нам дружеский ужин, затеяв разговор о роковых предметах… Причем именно ему принадлежала идея покопаться в этой машине. Он явно меня к чему-то подстрекал, этот симпатяга-репортер. А мне было досадно и скучно. Досадно от того, что все говорили какие-то глупости о «проклятых вещах». А скучно… В общем, вне гонок мне было тоскливо. Тогда я еще не знал, что на свете существуешь ты…
– А Дастин, наверняка, еще в тот вечер успел положить глаз на Мону.
– Вероятно. Она всегда привлекала мужчин и была готова на любые приключения. Я к этому привык.
– Разве можно привыкнуть к неверности любимой жены? Все равно что сидеть на пороховой бочке…
– А разве не этим сейчас занимаемся мы? Не испытываем судьбу, став пассажирами печально знаменитого «мерседеса»?
– Я чувствую, что у него на душе тяжело. Слышишь, как печально пыхтит?
– Готовит новую пакость… Представь, Сандра, солнечный летний день, толпы народа, встречающие приехавшего в столицу Сербии Сараево наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда… Он молод, красив. С ним рядом нарядная жена в белой шляпе с широкими полями… Крики приветствий, цветы, летящие в открытый кузов… И вдруг – выстрелы, кровь, крики, ужас разбегающейся с воплями толпы.
Сандра нахмурилась, оглядывая черную кожу сидений, словно отыскивая на ней пятна крови.
– Салон дважды переоборудовали, обивку меняли. Да и от мотора того автомобиля осталось не так уж много. У этого дряхлого инвалида пересажено не мало органов – заменены детали двигателя, колеса и прочее… Но кто знает, в каком уголке его темной души таится материализовавшееся проклятие? Ведь он не переставал приносить несчастья всю свою долгую жизнь – убитый принц лишь возглавил список жертв. Сразу же после начала войны в Европе автомобиль перешел в руки прославленного офицера австрийской кавалерии генерала Патевека. «Мерседес» использовался как штабная машина, заработав репутацию черного вестника, а его владельца преследовали военные неудачи. После катастрофического разгрома при Вальво Патевек вышел в отставку и вернулся к себе на родину, где вскоре сошел с ума.
– Ну уж, автомобиль здесь совсем ни при чем, – вступилась Сандра.
– Да? Слушай дальше. Наш «мерседес» перешел к капитану того же полка. В начале 1915 года он врезался в бампер грузовика и погиб вместе с водителем и двумя солдатами.
– Все это происходило на дорогах войны, где никто не был застрахован от гибели.
– Ладно. После подписания мирного договора «мерседес» оказался в руках коменданта Югославии, который пользовался им чрезвычайно редко. Но осенью 1919-го машина перевернулась на повороте, убив шофера и лишив самого коменданта руки.
В 1923 году власти продали экипаж с аукциона, и он стал собственностью преуспевающего врача. Через два года тот встретил смерть за рулем, разбившись насмерть, когда «мерседес» снова перевернулся.
Погибли также два крестьянина, стоявшие на обочине.
– Невеселая судьба у этой железки, – вздохнула Сандра. – Мне теперь он вовсе не кажется таким уж симпатичным.
– Погоди. На этом кровавая сага не закончилась. Из четырех гражданских владельцев автомобиля лишь один не умер в результате аварии. Этот человек оказался единственным исключением.
– Вот видишь! – обрадовалась Сандра. – Исключения делают твой рассказ более оптимистическим.
– Если не вспомнить, что этот четвертый – богатый ювелир, лишил себя жизни сам.
Заметь, что страдали не только хозяева: попал под колеса сербский фермер, погиб владелец гаража, когда проверял зловещий автомобиль после сделанного им ремонта. Последний собственник машины, Тибор Хиршфилд, умер при лобовом столкновении с автобусом, когда возвращался со свадьбы, и вместе с ним четыре пассажира. Число жертв несчастных случаев, связанных с этим автомобилем, составляет таким образом двадцать два человека!
– Господи, и зачем ты вытащил этого монстра из Венского музея, где он пугал посетителей, как мумия какого-нибудь фараона, «убивающая» исследователей.
– А тебе не кажется, что мой странный шаг объясняется не капризом и не странным замыслом мести. – Лицо Берта стало серьезным. – Иногда я чувствую, будто просто-напросто явился орудием чьей-то злой воли, выпустив черного убийцу на свободу…
– Довольно. Тормози. Я не настолько люблю приключения, чтобы ехать дальше в этом гробу на колесах!
– Но мы уже прибыли – слышишь, гармошка!
Сельский праздник был в самом разгаре. Гудела ярмарка, развернувшаяся на краю леса. Из бочек разливали вино и пиво, на длинных деревянных столах, покрытых трепещущими на ветру скатертями, красовались блюда с мясными сельскими деликатесами, круглились головки сыров, радовали глаз яркие овощи и фрукты, а над всем этим пиршеством вился дымок коптящейся на вертелах форели.
На образовавшемся среди столов пятачке плясали, подпрыгивая и хлопая в ладоши, несколько пар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98