Они охотятся за мной…
– Послушай, детка, хочешь поесть? Анна отведет тебя на кухню, где ты сможешь хорошенько перекусить, а потом мы поболтаем, хорошо? Только запомни – у меня в доме тебя никто не тронет. Вокруг высокий забор и много смелых охранников. Они защитят нас… Но и тебе не стоит пытаться улизнуть. Это совершенно исключено, понятно?
Горничная с недоуменным видом увела странную гостью.
– Я слушаю тебя, Ричард.
– Как вам она показалась? Похоже, не врет, хотя и слабовата умом. Еще бы – если бы вы видели, из какого подвала я ее вытащил! Мои ребята получили задание прочесать все норы наркоманов в Лос-Анджелесе.
– А почему здесь? Я думала, она постарается быть поближе к мужу – в Нью-Йорке!
– Напротив, девка прячется от него. И всерьез (Ричард хрипло хохотнул) намерена продолжить свою карьеру в Голливуде. Она твердила мне всю дорогу, что скоро «завяжет» с наркотой и возьмется за роль, которую ей предлагают. А у самой все вены исколоты и лицо измордовано… Тьфу!
Клер пожала плечами:
– Я расплачусь с тобой, как обещала. Но только после беседы. Мне не нужна фальшивка.
Клер около часа выспрашивала женщину о жизни с Бертом и ее работе в кино. Что-то она, конечно, путала, поскольку находилась в очевидном наркотическом опьянении. Но даже опухшее, подурневшее лицо и заплетающийся язык не сбили Клер с толку.
Дастин застал жену задумчиво сидящую у камина.
– Опоздал, радость моя. Здесь состоялся неплохой спектакль. Чувствуешь вонь?
– Что случилось? Убили собаку сторожа? – Дастин повел носом и поморщился.
– Не придуривайся. Я нашла ее.
– Ох, Клер, мне как-то не до этого. Завтра в номер идет огромная статья за твоей, между прочим, подписью. Может, потрудишься хотя бы прочесть? – Дастин протянул жене несколько только что распечатанных листов.
– О чем это? – нехотя взяла бумаги Клер.
– О том, как замечательная, любимая всеми актриса Клер Ривз решилась рассказать женщинам о своей несчастной брачной жизни. «Кто бы вы ни были – продавщица или удачливая бизнеследи, красавица или дурнушка, не думайте о деньгах, когда рядом с вами мужчина. В любви и только в любви залог счастливого брака!» – восклицает очаровательная Клер, измученная бывшим мужем-монстром и его сыном-извращенцем.
– Хорошо. Я полностью доверяю тебе. Кому как не красавчику Дастину знать все ужасы моей прошлой жизни?! Эй, дорогой, может, взглянешь все же на нашу гостью?
– Завтра. У меня еще не готов финал. Хочется порадовать читателя чем-то трогательным, интимным…
– Напиши, как некий мерзавец подсунул бедняжке Клер фотографии ее мужа, развлекающегося в борделе. Она не выдержала – ударила этого подонка по лицу. Дик выругался, плюнул и переписал завещание…
– Очень трогательно. Я как раз думал о чем-то подобном. Спокойной ночи, крошка…
На следующее утро нежный супруг проснулся в одиночестве – в шесть часов Клер умчалась на съемочную площадку, оставив записку: «Позавтракайте вместе. Мы обо всем договорились. Твоя девочка». В столовой Дастина ждала молодая женщина. Платье Клер мешком висело на ее худом теле, руки беспокойно бегали, ощупывая ткань, прическу, – она волновалась или нуждалась в дозе наркотика. Гостья выглядела далеко не блестяще, и все же в ней сразу можно было узнать бывшую кинозвезду и ту яростную нимфоманку, которая соблазнила Дастина на вечеринке в Швейцарии.
– Садись, Мона. Не стесняйся и постарайся поплотнее перекусить – выглядишь ты не лучшим образом.
– Да, в тот день, когда чествовали взявшего гран-при Берта, я, кажется, тебе понравилась. Ты что-нибудь помнишь, лапуся?
– Еще бы! Как сейчас вижу – ярко-красное платье, которое так легко падало вниз. А под платьем-то ничегошеньки не было. – Дастин с аппетитом ел гренки с сыром и ветчиной.
– Да… точно! Огромное декольте на спине!
– Огромнейшее! Не забуду физиономию твоего болвана-гонщика, когда он застал нас в ванной… Кстати, почему ты не заперлась? Любишь, когда на тебя смотрят в горячие минуты? Признайся, ты сделала это специально и еще приняла такую позу, будто знала, что появится сам муженек… Смешно!
– Было весело. Я вообще люблю мучить. Особенно мужчин… Иногда мне кажется, что я могла бы убить… Нет… тсс… – Пододвинув свой стул вплотную к Дастину, Мона горячо зашептала ему в щеку. – Еще в том, первом фильме, где я играла жертву, я поняла, как приятно убивать… Вернее, будоражит сам ужас – собственный и жертвы, а потом – победа… Не знаю, как объяснить… Мне не раз хотелось задушить Берта или отравить… А потом смотреть, как из него уходит жизнь… Ты понимаешь меня, милый? Ведь ты убивал, правда? – В глазах Моны светился сумасшедший огонь. Она вцепилась в рукав Дастина, и его словно пронзило током.
– Ты веселая девочка. – Оторвав ее руку, Дастин налил себе вина.
Обычно утром он не употреблял спиртного. Но встреча с безумной красоткой взволновала его. Выпив второй бокал виски, он прикидывал, не затащить ли эту извращенку на второй этаж в свою спальню или запереться с ней в ванной Клер. Это могло оказаться забавно и чрезвычайно возбуждающе.
– Слушай, я тоже могу рассказать тебе кой-какие увлекательные истории и даже кое-что показать. – Он подмигнул. – Ведь тебе понравилось в прошлый раз? Пошли, сегодня заказываю музыку я!
– А миссис Ривз?
– К сожалению, она не сможет нас застукать. И прислуга тоже. Я не забуду запереть дверь. Идем, идем, моя необузданная лошадка! – Он потащил упирающуюся женщину к лестнице и чуть ли не на руках поднял наверх.
– Отпусти, я боюсь! – Изо всех сил отбивалась она. – Я не хочу, пусти!
– Вот и хорошо. Кричи погромче. – Бросив добычу в высокое вращающееся кресло перед гримерным столом Клер, Дастин включил музыку. – Я люблю, когда сопротивляются, в любви и вообще… Знаешь, первая моя жертва даже не пикнула. Кажется, она не поняла, что я убил ее… – Дастин быстро избавлялся от одежды. – Она тихо умирала в собственной спальне, а подглядывавшая старуха-служанка проглотила язык от страха…
Мона бессильно откинулась в кресле. Казалось, она потеряла сознание. Дастин задрал шерстяную клетчатую юбку и рванул колготки. Женщина взвизгнула, ее руки впились в подлокотники, ноги согнулись, отталкивая наваливающегося Дастина. Но он оказался сильнее. Мона застонала, извиваясь всем телом.
– Вот этого мне и надо было от Сандры. Так звали мою калеку-жену. Она разъезжала вот в таком почти кресле. Но вырываться не могла… Что бы я ни делал с ней, как ни старался заставить кричать – она была покорна, словно овечка на жертвоприношении, даже когда висела на краю бездны… – Дастин не мог остановиться. Жуткие признания возбуждали его. Овладевая Моной, он снова переживал те минуты, испытывая эротическое наслаждение. Женщина перестала сопротивляться, издавая слабые стоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Послушай, детка, хочешь поесть? Анна отведет тебя на кухню, где ты сможешь хорошенько перекусить, а потом мы поболтаем, хорошо? Только запомни – у меня в доме тебя никто не тронет. Вокруг высокий забор и много смелых охранников. Они защитят нас… Но и тебе не стоит пытаться улизнуть. Это совершенно исключено, понятно?
Горничная с недоуменным видом увела странную гостью.
– Я слушаю тебя, Ричард.
– Как вам она показалась? Похоже, не врет, хотя и слабовата умом. Еще бы – если бы вы видели, из какого подвала я ее вытащил! Мои ребята получили задание прочесать все норы наркоманов в Лос-Анджелесе.
– А почему здесь? Я думала, она постарается быть поближе к мужу – в Нью-Йорке!
– Напротив, девка прячется от него. И всерьез (Ричард хрипло хохотнул) намерена продолжить свою карьеру в Голливуде. Она твердила мне всю дорогу, что скоро «завяжет» с наркотой и возьмется за роль, которую ей предлагают. А у самой все вены исколоты и лицо измордовано… Тьфу!
Клер пожала плечами:
– Я расплачусь с тобой, как обещала. Но только после беседы. Мне не нужна фальшивка.
Клер около часа выспрашивала женщину о жизни с Бертом и ее работе в кино. Что-то она, конечно, путала, поскольку находилась в очевидном наркотическом опьянении. Но даже опухшее, подурневшее лицо и заплетающийся язык не сбили Клер с толку.
Дастин застал жену задумчиво сидящую у камина.
– Опоздал, радость моя. Здесь состоялся неплохой спектакль. Чувствуешь вонь?
– Что случилось? Убили собаку сторожа? – Дастин повел носом и поморщился.
– Не придуривайся. Я нашла ее.
– Ох, Клер, мне как-то не до этого. Завтра в номер идет огромная статья за твоей, между прочим, подписью. Может, потрудишься хотя бы прочесть? – Дастин протянул жене несколько только что распечатанных листов.
– О чем это? – нехотя взяла бумаги Клер.
– О том, как замечательная, любимая всеми актриса Клер Ривз решилась рассказать женщинам о своей несчастной брачной жизни. «Кто бы вы ни были – продавщица или удачливая бизнеследи, красавица или дурнушка, не думайте о деньгах, когда рядом с вами мужчина. В любви и только в любви залог счастливого брака!» – восклицает очаровательная Клер, измученная бывшим мужем-монстром и его сыном-извращенцем.
– Хорошо. Я полностью доверяю тебе. Кому как не красавчику Дастину знать все ужасы моей прошлой жизни?! Эй, дорогой, может, взглянешь все же на нашу гостью?
– Завтра. У меня еще не готов финал. Хочется порадовать читателя чем-то трогательным, интимным…
– Напиши, как некий мерзавец подсунул бедняжке Клер фотографии ее мужа, развлекающегося в борделе. Она не выдержала – ударила этого подонка по лицу. Дик выругался, плюнул и переписал завещание…
– Очень трогательно. Я как раз думал о чем-то подобном. Спокойной ночи, крошка…
На следующее утро нежный супруг проснулся в одиночестве – в шесть часов Клер умчалась на съемочную площадку, оставив записку: «Позавтракайте вместе. Мы обо всем договорились. Твоя девочка». В столовой Дастина ждала молодая женщина. Платье Клер мешком висело на ее худом теле, руки беспокойно бегали, ощупывая ткань, прическу, – она волновалась или нуждалась в дозе наркотика. Гостья выглядела далеко не блестяще, и все же в ней сразу можно было узнать бывшую кинозвезду и ту яростную нимфоманку, которая соблазнила Дастина на вечеринке в Швейцарии.
– Садись, Мона. Не стесняйся и постарайся поплотнее перекусить – выглядишь ты не лучшим образом.
– Да, в тот день, когда чествовали взявшего гран-при Берта, я, кажется, тебе понравилась. Ты что-нибудь помнишь, лапуся?
– Еще бы! Как сейчас вижу – ярко-красное платье, которое так легко падало вниз. А под платьем-то ничегошеньки не было. – Дастин с аппетитом ел гренки с сыром и ветчиной.
– Да… точно! Огромное декольте на спине!
– Огромнейшее! Не забуду физиономию твоего болвана-гонщика, когда он застал нас в ванной… Кстати, почему ты не заперлась? Любишь, когда на тебя смотрят в горячие минуты? Признайся, ты сделала это специально и еще приняла такую позу, будто знала, что появится сам муженек… Смешно!
– Было весело. Я вообще люблю мучить. Особенно мужчин… Иногда мне кажется, что я могла бы убить… Нет… тсс… – Пододвинув свой стул вплотную к Дастину, Мона горячо зашептала ему в щеку. – Еще в том, первом фильме, где я играла жертву, я поняла, как приятно убивать… Вернее, будоражит сам ужас – собственный и жертвы, а потом – победа… Не знаю, как объяснить… Мне не раз хотелось задушить Берта или отравить… А потом смотреть, как из него уходит жизнь… Ты понимаешь меня, милый? Ведь ты убивал, правда? – В глазах Моны светился сумасшедший огонь. Она вцепилась в рукав Дастина, и его словно пронзило током.
– Ты веселая девочка. – Оторвав ее руку, Дастин налил себе вина.
Обычно утром он не употреблял спиртного. Но встреча с безумной красоткой взволновала его. Выпив второй бокал виски, он прикидывал, не затащить ли эту извращенку на второй этаж в свою спальню или запереться с ней в ванной Клер. Это могло оказаться забавно и чрезвычайно возбуждающе.
– Слушай, я тоже могу рассказать тебе кой-какие увлекательные истории и даже кое-что показать. – Он подмигнул. – Ведь тебе понравилось в прошлый раз? Пошли, сегодня заказываю музыку я!
– А миссис Ривз?
– К сожалению, она не сможет нас застукать. И прислуга тоже. Я не забуду запереть дверь. Идем, идем, моя необузданная лошадка! – Он потащил упирающуюся женщину к лестнице и чуть ли не на руках поднял наверх.
– Отпусти, я боюсь! – Изо всех сил отбивалась она. – Я не хочу, пусти!
– Вот и хорошо. Кричи погромче. – Бросив добычу в высокое вращающееся кресло перед гримерным столом Клер, Дастин включил музыку. – Я люблю, когда сопротивляются, в любви и вообще… Знаешь, первая моя жертва даже не пикнула. Кажется, она не поняла, что я убил ее… – Дастин быстро избавлялся от одежды. – Она тихо умирала в собственной спальне, а подглядывавшая старуха-служанка проглотила язык от страха…
Мона бессильно откинулась в кресле. Казалось, она потеряла сознание. Дастин задрал шерстяную клетчатую юбку и рванул колготки. Женщина взвизгнула, ее руки впились в подлокотники, ноги согнулись, отталкивая наваливающегося Дастина. Но он оказался сильнее. Мона застонала, извиваясь всем телом.
– Вот этого мне и надо было от Сандры. Так звали мою калеку-жену. Она разъезжала вот в таком почти кресле. Но вырываться не могла… Что бы я ни делал с ней, как ни старался заставить кричать – она была покорна, словно овечка на жертвоприношении, даже когда висела на краю бездны… – Дастин не мог остановиться. Жуткие признания возбуждали его. Овладевая Моной, он снова переживал те минуты, испытывая эротическое наслаждение. Женщина перестала сопротивляться, издавая слабые стоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98