Священники звенели колокольчиками и играли на дудках, потея и распевая, их глаза сверкали белоснежными белками на темных лицах.
За ними два служителя в роскошных одеяниях и высоких, изукрашенных камнями шапках несли табот. Ковчег завета был покрыт пурпурной тканью, свисающей до земли, поскольку такую священную вещь не должны видеть глаза простецов.
Верующие падали на землю в религиозном экстазе. Даже вожди простирались на грязных камнях террасы. Некоторые плакали от переполняющих чувств.
Последним шел Джали Хора, на сей разкоронованный не митрой с голубым камнем, а еще более роскошной митрой Богоявления, сделанной из сияющего металла и сверкающих поддельных камней. Она казалась слишком тяжелой для аббата — старческая шея так и сгибалась. Два дебтера поддерживали его под локти и помогали спускаться по лестнице, ведущей к Нилу.
Когда процессия принялась спускаться, верующие, находящиеся близко к началу лестницы, поднялись на ноги, зажгли свои факелы о жаровню и последовали за аббатом вниз. На террасе началось движение — все стремились присоединиться к ним, и когда стало довольно просторно, Николас снял Ройан с балюстрады.
— Мы должны проникнуть в церковь, пока вокруг достаточно людей, чтобы нас не заметили, — прошептал он.
Взяв ее ладонь одной рукой, а другой придерживая ремень сумки с фотоаппаратом, Харпер присоединился к всеобщему движению на террасе. Он позволил людскому потоку подхватить их, но все это время неуклонно пробирался ко входу в церковь. Англичанин увидел в давке Бориса и Тессэ, но те не заметили его. Он даже присел, чтобы получше спрятаться от их взоров.
Когда они с Ройан добрались до ворот во внешний зал церкви, Николас осторожно вышел из толпы и затащил ее следом за собой в сумрачное, пустое помещение. Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что стража не стоит у внутренних ворот, Харпер быстро подошел к стене, на которой висел закопченный гобелен. Николас поднял складки тяжелой тканой шерсти и вместе с Ройан укрылся под их защитой — теперь снаружи они не были заметны.
Харпер и Ройан едва успели спрятаться, потому что стоило им прижаться спиной к стене и расправить гобелен, как раздались шаги со стороны квиддиста. Николас выглянул из-за уголка гобелена и увидел четверых священников, пересекающих зал. Они вышли наружу и затворили огромные двери церкви. Раздался довольно громкий стук — монахи задвинули засов. В пещере воцарилась тишина.
— Я на это не рассчитывал, — прошептал Николас. — Они заперли нас на ночь.
— По крайней мере это значит, что нас не потревожат, — отозвалась Ройан. — И мы можем немедленно приступить к работе.
Они осторожно вышли из укрытия и пошли по внешнему залу к дверям квиддиста. Там Николас остановился и предупреждающе положил ладонь на руку Ройан.
— С этого момента мы ступаем на запретную территорию. Давай я пойду вперед и разведаю, что там.
— Тебе не удастся оставить меня здесь. Пойдем вместе до конца.
Николас понял, что спорить бесполезно.
— Ну, тогда пошли.
Спутники поднялись по ступеням в средний зал.
Он оказался меньше и ниже того, откуда они только что вышли. На стенах висели гобелены более тонкой работы и в куда лучшем состоянии. На полу ничего не было, если не считать похожей на пирамиду конструкции из дерева, на которой стояли ряды медных ламп, полных масла. В каждой из ламп плавал фитиль. Они служили единственным освещением этой комнаты, а потолок и углы оставались в тени.
Пересекая зал по пути к воротам, скрывающим макдас, Николас вытащил пару электрических фонарей из сумки с фотоаппаратом. Он протянул один из них Ройан:
— Батарейки новые, но не трать их понапрасну. Может быть, нам придется провести здесь всю ночь.
Они остановились перед дверями в святая святых. Николас быстро осмотрел их. На каждой створке были изображения святого Фрументия. Его склоненную голову окружал сияющий нимб, а рука поднималась в благословении.
— Примитивный замок, — пробормотал Николас. — Должно быть, ему сотни лет. В промежуток между накладкой и язычком можно камень пропихнуть.
Он сунул руку в сумку и вытащил нож «лезермен».
— Чудесная вещь. Им можно делать что угодно — хоть вытаскивать камешки из копыта коня, хоть отпирать замок на поясе верности.
Николас опустился на колени перед массивным железным замком и вынул одно из лезвий. Ройан с волнением наблюдала за ним и даже слегка вздрогнула, когда с приятным щелчком замок открылся.
— Греховная молодость? — спросила она. — Для краж со взломом ты тоже использовал свои многочисленные таланты?
— Тебе лучше не знать, — отозвался англичанин и нажал плечом на одну из створок. Заскрипели несмазанные петли, и дверь раскрылась настолько, что можно было протиснуться. После этого створка немедленно захлопнулась.
Харпер и Ройан стояли бок о бок на пороге макдаса и смотрели по сторонам в молчаливом восхищении.
Святая святых оказалась небольшой комнатой, куда меньше, чем они ожидали. Николас легко пересек бы ее за дюжину шагов. Низкого сводчатого потолка можно было коснуться вытянутой рукой, если встать на цыпочки.
По всем стенам, от пола до потолка, висели полки, наполненные дарами верующих и иконами. На иконах, выполненных в византийском стиле и оправленных в массивные резные серебряные рамы, были изображены Троица и Дева Мария. Здесь же находились статуи святых и императоров, медальоны и венцы, сделанные из блестящего металла, горшки, миски и шкатулки, украшенные камнями, огромный канделябр, на котором горело множество свечей, испускающих неверный свет. Иными словами, их глазам предстало необыкновенное собрание хлама и сокровищ, достойных предметов и безделушек, принесенных в дар императорами и вождями Эфиопии за многие века.
На полу в центре зала стоял алтарь из кедрового дерева, украшенный сценами сотворения мира, искушения и изгнания из рая, последнего суда. Покрывало было сделано из вязаного шелка, а крест и потир блестели серебром. В лучах свечей мерцала митра аббата с синей керамической печатью Таиты в центре.
Ройан пересекла комнату и опустилась на колени у алтаря, склонив голову в молитве. Николас почтительно ждал на пороге, пока она снова не поднялась на ноги, и только тогда присоединился к ней.
— Камень табота, — указал он за алтарь, и они вместе отправились к нему.
В задней части макдаса стоял предмет, покрытый тяжелым полотном, расшитым серебром и золотом. Судя по очертаниям, он имел приятные гармоничные пропорции, был высотой с человека, с широкой подставкой наверху.
Они обогнули камень, жадно глядя на закрытый тканью предмет. Однако взломщики не решались коснуться или открыть его, опасаясь, что их надежды рухнут, подобно бурлящим водам, падающим в нильский водоворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
За ними два служителя в роскошных одеяниях и высоких, изукрашенных камнями шапках несли табот. Ковчег завета был покрыт пурпурной тканью, свисающей до земли, поскольку такую священную вещь не должны видеть глаза простецов.
Верующие падали на землю в религиозном экстазе. Даже вожди простирались на грязных камнях террасы. Некоторые плакали от переполняющих чувств.
Последним шел Джали Хора, на сей разкоронованный не митрой с голубым камнем, а еще более роскошной митрой Богоявления, сделанной из сияющего металла и сверкающих поддельных камней. Она казалась слишком тяжелой для аббата — старческая шея так и сгибалась. Два дебтера поддерживали его под локти и помогали спускаться по лестнице, ведущей к Нилу.
Когда процессия принялась спускаться, верующие, находящиеся близко к началу лестницы, поднялись на ноги, зажгли свои факелы о жаровню и последовали за аббатом вниз. На террасе началось движение — все стремились присоединиться к ним, и когда стало довольно просторно, Николас снял Ройан с балюстрады.
— Мы должны проникнуть в церковь, пока вокруг достаточно людей, чтобы нас не заметили, — прошептал он.
Взяв ее ладонь одной рукой, а другой придерживая ремень сумки с фотоаппаратом, Харпер присоединился к всеобщему движению на террасе. Он позволил людскому потоку подхватить их, но все это время неуклонно пробирался ко входу в церковь. Англичанин увидел в давке Бориса и Тессэ, но те не заметили его. Он даже присел, чтобы получше спрятаться от их взоров.
Когда они с Ройан добрались до ворот во внешний зал церкви, Николас осторожно вышел из толпы и затащил ее следом за собой в сумрачное, пустое помещение. Быстро оглядевшись по сторонам и убедившись, что стража не стоит у внутренних ворот, Харпер быстро подошел к стене, на которой висел закопченный гобелен. Николас поднял складки тяжелой тканой шерсти и вместе с Ройан укрылся под их защитой — теперь снаружи они не были заметны.
Харпер и Ройан едва успели спрятаться, потому что стоило им прижаться спиной к стене и расправить гобелен, как раздались шаги со стороны квиддиста. Николас выглянул из-за уголка гобелена и увидел четверых священников, пересекающих зал. Они вышли наружу и затворили огромные двери церкви. Раздался довольно громкий стук — монахи задвинули засов. В пещере воцарилась тишина.
— Я на это не рассчитывал, — прошептал Николас. — Они заперли нас на ночь.
— По крайней мере это значит, что нас не потревожат, — отозвалась Ройан. — И мы можем немедленно приступить к работе.
Они осторожно вышли из укрытия и пошли по внешнему залу к дверям квиддиста. Там Николас остановился и предупреждающе положил ладонь на руку Ройан.
— С этого момента мы ступаем на запретную территорию. Давай я пойду вперед и разведаю, что там.
— Тебе не удастся оставить меня здесь. Пойдем вместе до конца.
Николас понял, что спорить бесполезно.
— Ну, тогда пошли.
Спутники поднялись по ступеням в средний зал.
Он оказался меньше и ниже того, откуда они только что вышли. На стенах висели гобелены более тонкой работы и в куда лучшем состоянии. На полу ничего не было, если не считать похожей на пирамиду конструкции из дерева, на которой стояли ряды медных ламп, полных масла. В каждой из ламп плавал фитиль. Они служили единственным освещением этой комнаты, а потолок и углы оставались в тени.
Пересекая зал по пути к воротам, скрывающим макдас, Николас вытащил пару электрических фонарей из сумки с фотоаппаратом. Он протянул один из них Ройан:
— Батарейки новые, но не трать их понапрасну. Может быть, нам придется провести здесь всю ночь.
Они остановились перед дверями в святая святых. Николас быстро осмотрел их. На каждой створке были изображения святого Фрументия. Его склоненную голову окружал сияющий нимб, а рука поднималась в благословении.
— Примитивный замок, — пробормотал Николас. — Должно быть, ему сотни лет. В промежуток между накладкой и язычком можно камень пропихнуть.
Он сунул руку в сумку и вытащил нож «лезермен».
— Чудесная вещь. Им можно делать что угодно — хоть вытаскивать камешки из копыта коня, хоть отпирать замок на поясе верности.
Николас опустился на колени перед массивным железным замком и вынул одно из лезвий. Ройан с волнением наблюдала за ним и даже слегка вздрогнула, когда с приятным щелчком замок открылся.
— Греховная молодость? — спросила она. — Для краж со взломом ты тоже использовал свои многочисленные таланты?
— Тебе лучше не знать, — отозвался англичанин и нажал плечом на одну из створок. Заскрипели несмазанные петли, и дверь раскрылась настолько, что можно было протиснуться. После этого створка немедленно захлопнулась.
Харпер и Ройан стояли бок о бок на пороге макдаса и смотрели по сторонам в молчаливом восхищении.
Святая святых оказалась небольшой комнатой, куда меньше, чем они ожидали. Николас легко пересек бы ее за дюжину шагов. Низкого сводчатого потолка можно было коснуться вытянутой рукой, если встать на цыпочки.
По всем стенам, от пола до потолка, висели полки, наполненные дарами верующих и иконами. На иконах, выполненных в византийском стиле и оправленных в массивные резные серебряные рамы, были изображены Троица и Дева Мария. Здесь же находились статуи святых и императоров, медальоны и венцы, сделанные из блестящего металла, горшки, миски и шкатулки, украшенные камнями, огромный канделябр, на котором горело множество свечей, испускающих неверный свет. Иными словами, их глазам предстало необыкновенное собрание хлама и сокровищ, достойных предметов и безделушек, принесенных в дар императорами и вождями Эфиопии за многие века.
На полу в центре зала стоял алтарь из кедрового дерева, украшенный сценами сотворения мира, искушения и изгнания из рая, последнего суда. Покрывало было сделано из вязаного шелка, а крест и потир блестели серебром. В лучах свечей мерцала митра аббата с синей керамической печатью Таиты в центре.
Ройан пересекла комнату и опустилась на колени у алтаря, склонив голову в молитве. Николас почтительно ждал на пороге, пока она снова не поднялась на ноги, и только тогда присоединился к ней.
— Камень табота, — указал он за алтарь, и они вместе отправились к нему.
В задней части макдаса стоял предмет, покрытый тяжелым полотном, расшитым серебром и золотом. Судя по очертаниям, он имел приятные гармоничные пропорции, был высотой с человека, с широкой подставкой наверху.
Они обогнули камень, жадно глядя на закрытый тканью предмет. Однако взломщики не решались коснуться или открыть его, опасаясь, что их надежды рухнут, подобно бурлящим водам, падающим в нильский водоворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167