- Идут себе своей дорогой и
все.
По вечерам я выбирался на бульвар, садился на скамейку, слушал, словно
музыку, шелест листьев на платанах, а иногда, бывало, бродил вдоль реки,
вслушиваясь в шум воды. Но вода испаряется от жары или превращается в лед от
мороза, думал я. А с паром или со льдом разве поговоришь? На свете столько
людей, почему бы тебе не поговорить с ними? - спрашивала мама.
И я снова принимался бродить по улицам, трамваи все так же сновали
туда-сюда, и автомобили сновали, и люди. Куда они идут? думал я. Они идут по
своим делам, - говорила мать. - Пусть себе идут.
Я спорил с трамваями, с автомобилями, с людьми, проходившими по улице.
Моя жизнь была адом, но в аду, по крайней мере, тепло, а здесь
булыжники мостовой покрывались коркой льда, холод проникал в легкие,
морозный воздух резал кожу. Мне хотелось куда-нибудь улететь, как улетают
птицы. Поеду в Рим, - говорил я себе, там, по крайней мере, тепло. Птицы
летают, а я поплелся на вокзал пешком.
Кто первым бросил камень истины? Мужчина? Женщина? Пожалуй, не это
главное. Поиск надо вести в другом направлении, и прежде всего - установить,
о каком камне речь. Каковы вес, форма, цвет, плотность этого камня? Его
структура? Какой он - порфировый, стекловидный, пористый? Существуют
миллионы разновидностей. Каково его происхождение? Вулканическое
(плутоническое, рудное, эффузивное), осадочное или метаморфическое? Каменная
соль - тоже камень. Не исключено, что мужчина или женщина, первыми бросившие
камень истины, могли остановить свой выбор на обломке базальта
(вулканический туф). Нельзя априори исключить и песчаник. И кварц ведь
камень. Затем следует определить траекторию его полета, силу удара при
падении с учетом закона земною притяжения. Но пусть другие занимаются
поисками истины и ее связей. Это не твоя забота. Тебя должен интересовать
сам камень, что не так уж мало. Учти, никто не поспешит тебе на помощь, и
многие, наоборот, постараются помешать. Лучше делать свое дело тихо, тайком,
ибо только таким способом можно довести до конца великие начинания. И не
проси помощи у Создателя, потому что у Создателя своих дел достаточно.
Глава 2
Это восхитительно - петь и чувствовать, как звук зарождается у тебя в
груди и рвется наружу
Мне всегда было трудно найти собеседника. О чем говорят люди друг с
другом? Иду я иногда по улице и смотрю на людей: одни сидят в кафе и о
чем-то разговаривают, другие шагают по тротуару и беседуют, жестикулируя и
перебивая друг друга. И в машине водитель разговаривает с тем, кто сидит
рядом. И даже на велосипеде. Я имею в виду двух людей, едущих на велосипедах
и ухитряющихся переговариваться. Но о чем они говорят? Что они могут сказать
друг другу? Иногда бессонной ночью я слышу за окном голоса, а выглянув, вижу
двух-трех человек: сделают несколько шагов и останавливаются и говорят о
чем-то, потом снова сделают несколько шагов и опять говорят. Где эти люди
находят друг друга? Я пробовал заглядывать в кафе, но говорил там только с
официантом: один кофе, пожалуйста. Потом еще один.
С женщинами все по-другому, потому что с ними можно разговаривать без
слов. У меня с женщинами никогда трудностей не было. "Никогда" - это,
пожалуй, слишком сильно сказано, вернее будет - "почти никогда". А я не с
одной имел дело. Порядок был у меня с Лилианой, потому что ей от меня
требовались только анекдоты; с Баттистиной, которая вечно скучала; и с
Эрминией, тоже любительницей анекдотов. Наверно, многие мужчины рассказывают
анекдоты женщинам, И друг другу.
С женой до свадьбы мы разговаривали очень мало. Потом поженились и
теперь почти совсем не разговариваем.
В возрасте тридцати трех лет Сын Создателя погиб на кресте, я же открыл
для себя вокал - это ведь тоже способ самовыражения. И жизнь моя изменилась.
Я держу филателистический магазин на виа Аренула в Риме. Мои
покупатели, как правило, либо подростки, либо старики, и мне их очень жалко.
Потому что я их понимаю, хотя лично у меня никакого интереса к маркам нет
(да, я в них разбираюсь, но если говорить об интересе - нет, интереса нет).
Это своего рода порок или мания, как и всякое коллекционирование, и
предаются ему, чтобы оградить себя от других пороков или скрыть их, но
подлинного счастья коллекционер никогда не испытывает. Счастье надо искать в
другом. Человеку, имеющему сто марок, хочется иметь тысячу, а если у него их
тысяча, ему хочется иметь сто тысяч. На свете существует определенное
количество марок, но, даже если бы коллекционеру удалось заполучить их все,
он не стал бы счастливее, в этом я совершенно уверен.
Однажды ко мне в магазин зашел Фурио Стелла. Я знал его только по
фотографиям, которые печатали в газетах, когда его жену нашли убитой. Фурио
Стелла - известный музыкальный критик, специалист по итальянской полифонии,
он учился вместе с Торрефранкой, а потом еще год занимался в музыковедческом
университете Ханлея. (*Ханлей - город в Северной Англии, где с 1888 года
проводятся традиционные музыкальные фестивали. (Здесь и далее прим.пер.) )
Все это я тоже узнал из газет.
Ко мне в магазин он зашел в поисках марок с музыкальным сюжетом,
которые он хотел использовать для оформления обложки какой-то книги. Нужных
марок у меня не оказалось, но, уходя, он сказал: загляните как-нибудь ко
мне, я решил организовать любительский хор вроде тех, что так распространены
в других европейских странах, скажем в Австрии, Германии, Голландии. А
пригласил он меня потому, что, узнав его, я не удержался и сказал, что читаю
музыкальные газеты. По правде говоря, я читаю всякие газеты, а не только
музыкальные. Вечером, закрыв магазин, уношу домой целую кипу разных газет и
журналов, большую такую кипу, штук сорок, наверное, а потом принимаюсь их
читать и читаю до часу ночи, а иногда и позже. Вот почему я знаю обо всем
понемногу. Моя жена тоже читает, но выбирает обычно то, чего не читаю я, -
из чувства противоречия. Моя жена прирожденная спорщица. С газетами и
журналами мы оба обращаемся очень осторожно, чтобы не попортить их, так как
я беру все напрокат, то есть плачу киоскеру тысячу лир в месяц, а найдя
что-нибудь очень уж интересное, покупаю нужный экземпляр.
То, что в Австрии, Германии и Голландии существуют такие хоры, я знал и
без Фурио Стеллы. В этих странах музыку изучают с детства, а любители
музыки, особенно рабочие и служащие, организуют хоры и поют в них под
руководством знатоков полифонии. Они увлекаются классическим многоголосьем,
исполняют мотеты, занимаются сольфеджио и изучают произведения композиторов
пятнадцатого века, неизвестных французских авторов пятнадцатого или
итальянских пятнадцатого, шестнадцатого и семнадцатого веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
все.
По вечерам я выбирался на бульвар, садился на скамейку, слушал, словно
музыку, шелест листьев на платанах, а иногда, бывало, бродил вдоль реки,
вслушиваясь в шум воды. Но вода испаряется от жары или превращается в лед от
мороза, думал я. А с паром или со льдом разве поговоришь? На свете столько
людей, почему бы тебе не поговорить с ними? - спрашивала мама.
И я снова принимался бродить по улицам, трамваи все так же сновали
туда-сюда, и автомобили сновали, и люди. Куда они идут? думал я. Они идут по
своим делам, - говорила мать. - Пусть себе идут.
Я спорил с трамваями, с автомобилями, с людьми, проходившими по улице.
Моя жизнь была адом, но в аду, по крайней мере, тепло, а здесь
булыжники мостовой покрывались коркой льда, холод проникал в легкие,
морозный воздух резал кожу. Мне хотелось куда-нибудь улететь, как улетают
птицы. Поеду в Рим, - говорил я себе, там, по крайней мере, тепло. Птицы
летают, а я поплелся на вокзал пешком.
Кто первым бросил камень истины? Мужчина? Женщина? Пожалуй, не это
главное. Поиск надо вести в другом направлении, и прежде всего - установить,
о каком камне речь. Каковы вес, форма, цвет, плотность этого камня? Его
структура? Какой он - порфировый, стекловидный, пористый? Существуют
миллионы разновидностей. Каково его происхождение? Вулканическое
(плутоническое, рудное, эффузивное), осадочное или метаморфическое? Каменная
соль - тоже камень. Не исключено, что мужчина или женщина, первыми бросившие
камень истины, могли остановить свой выбор на обломке базальта
(вулканический туф). Нельзя априори исключить и песчаник. И кварц ведь
камень. Затем следует определить траекторию его полета, силу удара при
падении с учетом закона земною притяжения. Но пусть другие занимаются
поисками истины и ее связей. Это не твоя забота. Тебя должен интересовать
сам камень, что не так уж мало. Учти, никто не поспешит тебе на помощь, и
многие, наоборот, постараются помешать. Лучше делать свое дело тихо, тайком,
ибо только таким способом можно довести до конца великие начинания. И не
проси помощи у Создателя, потому что у Создателя своих дел достаточно.
Глава 2
Это восхитительно - петь и чувствовать, как звук зарождается у тебя в
груди и рвется наружу
Мне всегда было трудно найти собеседника. О чем говорят люди друг с
другом? Иду я иногда по улице и смотрю на людей: одни сидят в кафе и о
чем-то разговаривают, другие шагают по тротуару и беседуют, жестикулируя и
перебивая друг друга. И в машине водитель разговаривает с тем, кто сидит
рядом. И даже на велосипеде. Я имею в виду двух людей, едущих на велосипедах
и ухитряющихся переговариваться. Но о чем они говорят? Что они могут сказать
друг другу? Иногда бессонной ночью я слышу за окном голоса, а выглянув, вижу
двух-трех человек: сделают несколько шагов и останавливаются и говорят о
чем-то, потом снова сделают несколько шагов и опять говорят. Где эти люди
находят друг друга? Я пробовал заглядывать в кафе, но говорил там только с
официантом: один кофе, пожалуйста. Потом еще один.
С женщинами все по-другому, потому что с ними можно разговаривать без
слов. У меня с женщинами никогда трудностей не было. "Никогда" - это,
пожалуй, слишком сильно сказано, вернее будет - "почти никогда". А я не с
одной имел дело. Порядок был у меня с Лилианой, потому что ей от меня
требовались только анекдоты; с Баттистиной, которая вечно скучала; и с
Эрминией, тоже любительницей анекдотов. Наверно, многие мужчины рассказывают
анекдоты женщинам, И друг другу.
С женой до свадьбы мы разговаривали очень мало. Потом поженились и
теперь почти совсем не разговариваем.
В возрасте тридцати трех лет Сын Создателя погиб на кресте, я же открыл
для себя вокал - это ведь тоже способ самовыражения. И жизнь моя изменилась.
Я держу филателистический магазин на виа Аренула в Риме. Мои
покупатели, как правило, либо подростки, либо старики, и мне их очень жалко.
Потому что я их понимаю, хотя лично у меня никакого интереса к маркам нет
(да, я в них разбираюсь, но если говорить об интересе - нет, интереса нет).
Это своего рода порок или мания, как и всякое коллекционирование, и
предаются ему, чтобы оградить себя от других пороков или скрыть их, но
подлинного счастья коллекционер никогда не испытывает. Счастье надо искать в
другом. Человеку, имеющему сто марок, хочется иметь тысячу, а если у него их
тысяча, ему хочется иметь сто тысяч. На свете существует определенное
количество марок, но, даже если бы коллекционеру удалось заполучить их все,
он не стал бы счастливее, в этом я совершенно уверен.
Однажды ко мне в магазин зашел Фурио Стелла. Я знал его только по
фотографиям, которые печатали в газетах, когда его жену нашли убитой. Фурио
Стелла - известный музыкальный критик, специалист по итальянской полифонии,
он учился вместе с Торрефранкой, а потом еще год занимался в музыковедческом
университете Ханлея. (*Ханлей - город в Северной Англии, где с 1888 года
проводятся традиционные музыкальные фестивали. (Здесь и далее прим.пер.) )
Все это я тоже узнал из газет.
Ко мне в магазин он зашел в поисках марок с музыкальным сюжетом,
которые он хотел использовать для оформления обложки какой-то книги. Нужных
марок у меня не оказалось, но, уходя, он сказал: загляните как-нибудь ко
мне, я решил организовать любительский хор вроде тех, что так распространены
в других европейских странах, скажем в Австрии, Германии, Голландии. А
пригласил он меня потому, что, узнав его, я не удержался и сказал, что читаю
музыкальные газеты. По правде говоря, я читаю всякие газеты, а не только
музыкальные. Вечером, закрыв магазин, уношу домой целую кипу разных газет и
журналов, большую такую кипу, штук сорок, наверное, а потом принимаюсь их
читать и читаю до часу ночи, а иногда и позже. Вот почему я знаю обо всем
понемногу. Моя жена тоже читает, но выбирает обычно то, чего не читаю я, -
из чувства противоречия. Моя жена прирожденная спорщица. С газетами и
журналами мы оба обращаемся очень осторожно, чтобы не попортить их, так как
я беру все напрокат, то есть плачу киоскеру тысячу лир в месяц, а найдя
что-нибудь очень уж интересное, покупаю нужный экземпляр.
То, что в Австрии, Германии и Голландии существуют такие хоры, я знал и
без Фурио Стеллы. В этих странах музыку изучают с детства, а любители
музыки, особенно рабочие и служащие, организуют хоры и поют в них под
руководством знатоков полифонии. Они увлекаются классическим многоголосьем,
исполняют мотеты, занимаются сольфеджио и изучают произведения композиторов
пятнадцатого века, неизвестных французских авторов пятнадцатого или
итальянских пятнадцатого, шестнадцатого и семнадцатого веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46