Причина очень простая: Мурвуд Такстер, отец Вернона, владел главным в Зефире банком. Кроме того, во владениях Мурвуда находилась сыроварня “Зеленые луга” и “Компания недвижимости Зефира”. Мурвуд Такстер владел землей, на которой был построен кинотеатр “Лирик” и здание мэрии. В его собственности находился каждый булыжник на Мерчантс-стрит. Он владел лачугами Бра-тона, а его собственный двадцативосьмикомнатный особняк высился в конце Тэмпл-стрит. Страх перед известным затворником, семидесятилетним Мурвудом Такстером вынуждал шерифа Эмори закрывать глаза на очевидное. В результате сорокалетний Вернон получил полную свободу появляться где угодно и когда угодно совсем без одежды и свободно разгуливать по улицам моего родного городка. Такой порядок действовал всегда, сколько я себя помню. Однажды мама рассказала мне, что было время, когда Верной вел себя вполне прилично и слыл нормальным, но потом написал книгу и укатил в Нью-Йорк. Оттуда он вернулся уже совершенно без винтиков в голове и сразу же приступил к своим сеансам регулярного нудизма.
– Леди и джентльмены, – начал Верной Такстер. – А также, конечно, дети. Вытянув перед собой руки, он крепко ухватился ими за край кафедры.
– Сложившаяся ситуация крайне серьезна.
– Мамочка, – неожиданно раздался в тишине визгливый голосок Демона, – У этого дядьки пиписька видна… Рука с пальцами, поросшими рыжими волосками, поспешно зажала Демону рот. Я понял, что дом родителей Демона тоже наверняка стоял на земле старого Такстера.
– Крайне серьезна, – повторил Верной, не замечавший ничего, кроме звука собственного голоса. – Так вот, отец послал меня сюда для того, чтобы я передал присутствующим очень важное сообщение. Он сказал, что в это тяжелое время ожидает от жителей своего родного города проявлений истинно братских и христианских чувств. Мистер Вандеркамп, сэр.
– Я слушаю тебя, Вернон, – отозвался старик.
– Прошу вас сохранить список имен тех, кто, чувствуя в себе силы и повинуясь душевному порыву, возьмет у вас лопаты и другие необходимые принадлежности, для того чтобы помочь обитателям Братона. Мой отец будет вам очень благодарен за это.
– Рад буду служить ему, – отозвался мистер Вандеркамп-старший; он был богат, но не настолько, чтобы сметь сказать Мурвуду Такстеру “нет”.
– Огромное спасибо. Благодаря вашей услуге мой отец всегда сможет иметь под рукой список, на основании которого можно будет принимать то или иное решение, что немаловажно в наши неспокойные времена. По мнению моего отца, люди, которые всегда готовы прийти на помощь своим соседям, заслуживают особого внимания. Вернон улыбнулся и окинул взглядом аудиторию:
– Кто-нибудь желает что-то сказать? Всем было нечего сказать. Довольно сложно вести разговор на равных с совершенно голым человеком. Его можно спросить, почему на нем нет одежды, но в зале не было никого, кто бы решился поднять эту опасную тему.
– В таком случае я считаю, что отсутствие единства в ваших рядах успешно преодолено, – заключил Верной. – Удачи вам всем. Поблагодарив мэра Своупа за предоставленное слово, Вернон сошел со сцены и покинул зал так же, как и появился. Чермное море снова расступилось, чтобы сойтись за его спиной. С минуту все сидели молча, может быть, потому, что хотели убедиться, что Вернон Такстер удалился из зоны слышимости. Потом кто-то рассмеялся, его смех подхватил другой человек, потом Демон начала хохотать во все горло и прыгать на месте. Однако остальным все еще было не до веселья. Они закричали, чтобы весельчаки заткнулись – и несколько минут зал слегка напоминал веселое подобие ада.
– Спокойствие! Прошу всех успокоиться! – кричал мэр Своуп. Шефу Марчетте этого показалось мало, и, вскочив с места, он заревел, как пожарная сирена, призывая к тишине.
– Это шантаж, черт возьми! – Мистер Моултри снова был на ногах. – Никак по-другому эту ерунду не назовешь! Несколько человек его поддержали, но остальные, в том числе мой отец, крикнули Моултри, чтобы тот замолчал и дал возможность сказать шефу пожарной команды. Так все и решилось: шеф Марчетте объявил, что добровольцы могут немедленно отправляться в Братон, где у моста с горгульями река уже подступила к ближайшим домам; кроме того, нужно несколько добровольцев, которые помогли бы ему грузить в машины лопаты, кирки и другие инструменты из магазина мистера Вандеркампа, Когда шеф Марчетте закончил распоряжения, незримая сила Мурвуда Такстера уже была всеми забыта, и все как один отправились в Братон. Даже мистер Моултри. Узкие улочки Братона уже были залиты водой. В воде хлопали крыльями несчастные цыплята, плыли собаки, спасая свои шкуры. Дождь ударил с новой силой; его перестук по крышам казался грубой ритмичной музыкой. Темнокожие люди выносили свои пожитки из деревянных домиков и тащили их на возвышенности, пытаясь спасти хоть что-нибудь. Машины и грузовики, шедшие из Зефира, гнали перед собой волны, которые расходились во все стороны по затопленным дворикам и с пеной разбивались о фундаменты домов.
– Да, река разошлась не на шутку, – пробормотал отец, крепко держась за баранку. На лесистом берегу реки, стоя по колено в воде, уже вовсю трудилось большинство населения Братона. Земляная дамба росла прямо на глазах, но река была жадна до земли. Мы оставили пикап возле общественного баскетбольного зала в Центре досуга и отдыха Братона, где уже собралось много машин, и все вместе направились к реке. Над медленно, но неуклонно поднимавшейся водой клубился туман, в котором беспорядочно метались лучи фонарей. Над головами полыхали молнии, грохотал гром и завывала буря. Со всех сторон неслись выкрики, призывавшие поднажать. Мама схватила меня за руку и крепко ее сжала, а отец вместе с остальными прибывшими из мэрии направился к жителям Братона, которые пытались возвести дамбу. К реке задом подали грузовик, полный песка. Какой-то неф подсадил отца в кузов, и отец тут же принялся насыпать в мешки песок и подавать их вниз насквозь промокшим людям, которые укрепляли мешками дамбу.
– Эй, вы там! Эй, там! – закричал кто-то. – Она не простоит и пяти минут! Соревнуясь в скорости с лучами фонарей, голоса и крики пересекались и смешивались над водой. В большинстве голосов слышался страх. Мне тоже стало страшно. В этом было что-то, связанное с человеческой природой и пределом способности к самообладанию. За годы спокойной жизни мы привыкли верить, что являемся хозяевами своего жилища и местности, его окружающей, что Бог дал нам Землю с тем, чтобы мы, люди, на ней правили. Эта иллюзия так же дорога и необходима нам, как свет по ночам. На самом деле правда куда ужаснее: наши тела так же хрупки и непрочны, как молодые деревца под напором урагана, а наши дорогие жилища недалеко ушли от чахлого сухостоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100