— Я должен зарабатывать деньги, чтобы прокормить две семьи.
Потом Береника стала рассказывать о своем последнем муже:
— Я хотела, чтобы между нами установились отношения, базирующиеся на доверии и открытости, а ему был нужен только его .спорт. Мне кажется, мы с ним вообще не были способны найти ни одной точки соприкосновения.
— А может быть, вам с Тузом тоже не удастся найти общих интересов? — спросил Джек. Внезапно я почувствовала, как его ступня начала тереться о мою ногу.
— О, их совсем нельзя сравнивать. Тут совершенно другой случай, — горячо возразила Береника, накрывая руку Джека своей прекрасной загорелой рукой. — Айвен — человек, который вызывает благоговейный ужас. Он умеет совмещать несовместимое, и это так прекрасно. У нас с ним было множество весьма продуктивных многочасовых бесед.
— Удивляюсь, что ты находишь его не слишком убедительным, — сказал Джек.
— Ну конечно, он ведет себя в споре как лев, — согласилась Береника. — Но я стараюсь с этим бороться и получаю огромное удовольствие от дискуссий с ним.
Встретясь на мгновение взглядом с Тузом, я почувствовала, что краснею, и сразу отвела глаза.
— Конечно, я уже была большой звездой, когда встретила Айвена, — продолжала Береника. — Но до нашей встречи моя жизнь была абсолютно пустой. Мне не хватало любви для полного счастья и заботы другого человека, который бы полностью посвятил себя мне. Ты даже не представляешь себе, как радикально Айвен изменил мой образ мыслей.
— Но Туз никогда не бросит своего дела ради кого бы то ни было, — серьезно сказал Джек.
Но Береника, казалось, не заметила его реплики и продолжала развивать выбранную тему. Она так увлеклась, что даже не обратила внимания на то, как Джек перекатил по столу поближе ко мне пустую бутылку из-под тоника, горлышко которой было заткнуто свернутой в трубочку бумажкой. Я вытащила ее и развернула. Там было написано одно слово: «Помогите».
Я написала на обратной стороне бумажки «Я тебя люблю», воткнула ее на прежнее место и перекатила бутылку обратно к Джеку. Было очень приятно осознавать, что Джек так же, как и я, считает Беренику непроходимой дурой. А Береника определенно была без ума от Туза. Она достигла той стадии влюбленности, когда уже она не могла не думать и не говорить о нем каждую секунду. Ей страшно хотелось каждое мгновение прикасаться к нему, вот и сейчас ее рука блуждала то по его волосам, то по его руке, то по бедру.
Потом она решила и меня подключить к разговору. Она перевела на меня взгляд и спросила, что я думаю о положении в Северной Ирландии. Но как раз в этот момент мой рот был занят непрожеванным куском цыпленка, поэтому я только потрясла головой. Тогда она стала говорить, что, по ее мнению, у людей в этой стране поразительное и совершенно непостижимое для нее стремление к насилию.
После этого она повернулась к Мэгги. Мэгги сегодня была одета в ту самую юбку, которую Туз привез для нее из Штатов.
— Маргарет, я так рада, что ты носишь эту юбку. Мы с Айвеном обошли по меньшей мере дюжину магазинов, пока подобрали необходимый оттенок, — сказана Береника, повернулась к Тузу и лизнула его в ухо. — Дорогой, ты даже не представляешь себе, какой подарок я тебе приготовила. Но ты получишь его попозже, — громко заявила она.
Я больше не могла это выносить. К тому же в ресторане было слишком жарко: я чувствовала, как капли пота выступают на моем лбу.
— Мне надо пойти в уборную, — пробормотана я, выбираясь из-за стола. Я вышла из зала в холл и поспешно устремилась в туалет.
Выйдя оттуда, я увидела в холле Джимми Бэттена.
— Я отвезу тебя домой, — предложил он.
— О, пожалуйста, — почти плача попросила я.
Я снова почувствовала себя совсем больной, у меня кружилась голова.
— Сейчас, только схожу предупрежу остальных.
— Разве нельзя попросить официанта сообщить им это после нашего отъезда?
Мне не хотелось сейчас видеть Туза.
Снег продолжат падать, когда мы с Джимми ехали домой. На кронах деревьев, крышах домов и воротах уже образовались целые сугробы. Когда мы доехали до деревни и уже направлялись по последнему прямому участку дороги к дому Малхолландов, то увидели на обочине большой плакат, надпись на котором гласила: «Неогороженная дорога. Осторожно — животные».
— Совсем не животных здесь надо опасаться, — с горечью сказала я.
— Это ведь больше не Пендл, не так ли? — спросил Джимми Бэттен.
— Боже, неужели это так очевидно?
— Только для меня. Я вообще никогда не понимал, почему ты — такая веселая девушка, любящая пошутить и развлечься, — положила глаз на Пендла. Да он же просто сухарь. А вот Туз — это целый мир.
— А между ними — это серьезно? Я имею в виду Туза и Беренику?
— Для Береники серьезно. Она болтает много чуши об УЖВ — умении жить вместе, так она называет взаимоотношения супругов, подразумевая себя и Туза. Но не думаю, что она сильно привлекает его. Да и вряд ли кто-нибудь вообще привлекает его сейчас. По-моему, он еще не готов к новому супружеству.
— А что в ней такого чудесного? — уныло спросила я.
— Ее умение убедительно говорить и действовать. Она очень активная дама, особенно в постели. Она привыкла быть моей подружкой. И я не могу справляться с ее неврастенией. Может быть, у Туза это получится?
— Посмотрим, — сказала я ровным голосом.
— Бедная маленькая Пру, — Джимми протянул руку и ласково погладил меня по щеке. — Тебе пришлось не очень сладко у Малхолландов, не так ли?
Дома он проводил меня до дверей моей комнаты и сказал:
— Я уезжаю завтра на рассвете, у меня слушание дела в Бирмингеме. Позвони мне, когда вернешься в Лондон, сходим куда-нибудь поужинать.
Я легла в постель, взяла в руки книжку и попыталась читать. Через некоторое время я заметила, что уже несколько раз читаю одну и ту же страницу. Тогда я отложила книжку и достала из верхнего ящика туалетного столика фотографию Пендла. Она была вся помятая, края превратились в лохмотья от долгого лежания на дне моей сумочки. Я смотрела на изображение Пендла, как смотрят на совершенно чужого незнакомого человека. Как же я могла хоть немного любить его? Рядом с яркой личностью Туза он казался бледной тенью.
Было уже больше двенадцати часов ночи, когда вернулись остальные. Через некоторое время в мою дверь кто-то постучал. Это оказался Туз. Он вошел и присел ко мне на кровать.
— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь? Я бы отвез тебя домой.
— Ты был занят другим делом, — мрачно сказала я.
Несколько секунд он молча смотрел на меня. Тень от абажура нарисовала полосы на его щеке. Потом он сказал:
— Ты выглядела такой несчастной весь вечер. Я наблюдал за тобой.
— Надеюсь, ты узнал что-нибудь полезное, — сказана я с раздражением и скрестила ноги под одеялом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Потом Береника стала рассказывать о своем последнем муже:
— Я хотела, чтобы между нами установились отношения, базирующиеся на доверии и открытости, а ему был нужен только его .спорт. Мне кажется, мы с ним вообще не были способны найти ни одной точки соприкосновения.
— А может быть, вам с Тузом тоже не удастся найти общих интересов? — спросил Джек. Внезапно я почувствовала, как его ступня начала тереться о мою ногу.
— О, их совсем нельзя сравнивать. Тут совершенно другой случай, — горячо возразила Береника, накрывая руку Джека своей прекрасной загорелой рукой. — Айвен — человек, который вызывает благоговейный ужас. Он умеет совмещать несовместимое, и это так прекрасно. У нас с ним было множество весьма продуктивных многочасовых бесед.
— Удивляюсь, что ты находишь его не слишком убедительным, — сказал Джек.
— Ну конечно, он ведет себя в споре как лев, — согласилась Береника. — Но я стараюсь с этим бороться и получаю огромное удовольствие от дискуссий с ним.
Встретясь на мгновение взглядом с Тузом, я почувствовала, что краснею, и сразу отвела глаза.
— Конечно, я уже была большой звездой, когда встретила Айвена, — продолжала Береника. — Но до нашей встречи моя жизнь была абсолютно пустой. Мне не хватало любви для полного счастья и заботы другого человека, который бы полностью посвятил себя мне. Ты даже не представляешь себе, как радикально Айвен изменил мой образ мыслей.
— Но Туз никогда не бросит своего дела ради кого бы то ни было, — серьезно сказал Джек.
Но Береника, казалось, не заметила его реплики и продолжала развивать выбранную тему. Она так увлеклась, что даже не обратила внимания на то, как Джек перекатил по столу поближе ко мне пустую бутылку из-под тоника, горлышко которой было заткнуто свернутой в трубочку бумажкой. Я вытащила ее и развернула. Там было написано одно слово: «Помогите».
Я написала на обратной стороне бумажки «Я тебя люблю», воткнула ее на прежнее место и перекатила бутылку обратно к Джеку. Было очень приятно осознавать, что Джек так же, как и я, считает Беренику непроходимой дурой. А Береника определенно была без ума от Туза. Она достигла той стадии влюбленности, когда уже она не могла не думать и не говорить о нем каждую секунду. Ей страшно хотелось каждое мгновение прикасаться к нему, вот и сейчас ее рука блуждала то по его волосам, то по его руке, то по бедру.
Потом она решила и меня подключить к разговору. Она перевела на меня взгляд и спросила, что я думаю о положении в Северной Ирландии. Но как раз в этот момент мой рот был занят непрожеванным куском цыпленка, поэтому я только потрясла головой. Тогда она стала говорить, что, по ее мнению, у людей в этой стране поразительное и совершенно непостижимое для нее стремление к насилию.
После этого она повернулась к Мэгги. Мэгги сегодня была одета в ту самую юбку, которую Туз привез для нее из Штатов.
— Маргарет, я так рада, что ты носишь эту юбку. Мы с Айвеном обошли по меньшей мере дюжину магазинов, пока подобрали необходимый оттенок, — сказана Береника, повернулась к Тузу и лизнула его в ухо. — Дорогой, ты даже не представляешь себе, какой подарок я тебе приготовила. Но ты получишь его попозже, — громко заявила она.
Я больше не могла это выносить. К тому же в ресторане было слишком жарко: я чувствовала, как капли пота выступают на моем лбу.
— Мне надо пойти в уборную, — пробормотана я, выбираясь из-за стола. Я вышла из зала в холл и поспешно устремилась в туалет.
Выйдя оттуда, я увидела в холле Джимми Бэттена.
— Я отвезу тебя домой, — предложил он.
— О, пожалуйста, — почти плача попросила я.
Я снова почувствовала себя совсем больной, у меня кружилась голова.
— Сейчас, только схожу предупрежу остальных.
— Разве нельзя попросить официанта сообщить им это после нашего отъезда?
Мне не хотелось сейчас видеть Туза.
Снег продолжат падать, когда мы с Джимми ехали домой. На кронах деревьев, крышах домов и воротах уже образовались целые сугробы. Когда мы доехали до деревни и уже направлялись по последнему прямому участку дороги к дому Малхолландов, то увидели на обочине большой плакат, надпись на котором гласила: «Неогороженная дорога. Осторожно — животные».
— Совсем не животных здесь надо опасаться, — с горечью сказала я.
— Это ведь больше не Пендл, не так ли? — спросил Джимми Бэттен.
— Боже, неужели это так очевидно?
— Только для меня. Я вообще никогда не понимал, почему ты — такая веселая девушка, любящая пошутить и развлечься, — положила глаз на Пендла. Да он же просто сухарь. А вот Туз — это целый мир.
— А между ними — это серьезно? Я имею в виду Туза и Беренику?
— Для Береники серьезно. Она болтает много чуши об УЖВ — умении жить вместе, так она называет взаимоотношения супругов, подразумевая себя и Туза. Но не думаю, что она сильно привлекает его. Да и вряд ли кто-нибудь вообще привлекает его сейчас. По-моему, он еще не готов к новому супружеству.
— А что в ней такого чудесного? — уныло спросила я.
— Ее умение убедительно говорить и действовать. Она очень активная дама, особенно в постели. Она привыкла быть моей подружкой. И я не могу справляться с ее неврастенией. Может быть, у Туза это получится?
— Посмотрим, — сказала я ровным голосом.
— Бедная маленькая Пру, — Джимми протянул руку и ласково погладил меня по щеке. — Тебе пришлось не очень сладко у Малхолландов, не так ли?
Дома он проводил меня до дверей моей комнаты и сказал:
— Я уезжаю завтра на рассвете, у меня слушание дела в Бирмингеме. Позвони мне, когда вернешься в Лондон, сходим куда-нибудь поужинать.
Я легла в постель, взяла в руки книжку и попыталась читать. Через некоторое время я заметила, что уже несколько раз читаю одну и ту же страницу. Тогда я отложила книжку и достала из верхнего ящика туалетного столика фотографию Пендла. Она была вся помятая, края превратились в лохмотья от долгого лежания на дне моей сумочки. Я смотрела на изображение Пендла, как смотрят на совершенно чужого незнакомого человека. Как же я могла хоть немного любить его? Рядом с яркой личностью Туза он казался бледной тенью.
Было уже больше двенадцати часов ночи, когда вернулись остальные. Через некоторое время в мою дверь кто-то постучал. Это оказался Туз. Он вошел и присел ко мне на кровать.
— Почему ты не сказала мне, что плохо себя чувствуешь? Я бы отвез тебя домой.
— Ты был занят другим делом, — мрачно сказала я.
Несколько секунд он молча смотрел на меня. Тень от абажура нарисовала полосы на его щеке. Потом он сказал:
— Ты выглядела такой несчастной весь вечер. Я наблюдал за тобой.
— Надеюсь, ты узнал что-нибудь полезное, — сказана я с раздражением и скрестила ноги под одеялом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56