Сначала она сказала, что обожает детей, а потом велела мне уйти. Грэнни говорит, что она собирается замуж за Туза. Надеюсь, этого никогда не случится. Сегодня в двенадцать часов ночи я смогу сказать, что завтра будет мой день рождения. Ты ведь останешься на мою вечеринку, правда? — выпалила Люкаста одним духом.
Останусь? Сейчас меня так и подмывало собрать вещи и побыстрее смыться в Лондон, но что-то держало меня здесь крепче любых цепей.
— Ой, посмотри, — воскликнула Люкаста и подбежала к окну.
Оказывается, пошел снег. В воздухе кружились мириады снежных хлопьев, и на выступ окна уже намело приличный сугроб.
— Ура! Завтра мы слепим снеговика! Ой, я так хочу покататься на санках!
Я поглядела на себя в зеркало. Мое бледное отражение смотрело на меня огромными пустыми глазами человека, который только что потерял смысл жизни. Что мне надеть сегодня? Туз уже видел меня во всех нарядах, какие я привезла сюда. А все мои платья, способные сделать меня привлекательной и даже обольстительной, остались в Лондоне, за исключением того самого зеленого облегающего платья. Оно, конечно, слишком открыто, зато прекрасно подходит к моему нынешнему похудевшему зеленому лицу.
В конце концов я надела джинсы и белую, слегка просвечивающую блузку. «Да, только смотреть особо не на что», — мрачно подумала я, глядя на себя в зеркало. Я собиралась еще подкраситься, когда обнаружила, что оставила свой карандаш для век в пабе, куда мы заезжали выпить. И мне показалось, что прошли века с тех пор, как я была там счастлива.
Туз ожидал всех в холле.
Он переоделся в костюм и розовую рубашку. Боже, как же он был красив! Костюм удачно подчеркивал ширину его плеч и длину ног. Я вдохнула аромат его лосьона после бритья и почувствовала слабость от страстного желания.
— Ты уверена, что в состоянии идти в ресторан? — спросил он.
Я заметила сочувствие в его глазах.
— Я в порядке, — резко ответила я, придя в ужас от мысли, что только что едва не выдала свои чувства.
Ресторан «Дороти» получил свое название в честь Дороти Уордсворт. Внутри приглушенно горели светильники, потолок подпирали огромные черные колонны, на белых стенах были развешены фотостаты страниц дневника Дороти Уордсворт, на каждом столике в ресторанном зале стоял букет нарциссов. Все выглядело довольно мило, но несколько претенциозно. Береника сразу проявила свой капризный характер. Не снимая своей огромной шубы из меха волка, она остановилась в дверях ресторанного зала и начала громко причитать:
— Боже мой, я не готова войти сюда! Я еще просто не готова!
— Ну что ж, если ты не готова, то я уже вполне готов, — весело отозвался Джимми Бэттен. — Давай, Пру, входи и выбирай себе место, а я сяду рядом с тобой.
Мэгги с Джеком устроились напротив меня. Береника и Туз сели сбоку. Великолепно, по крайней мере мне не придется в течение всего ужина смотреть ему прямо в глаза. Береника затеяла шумное совещание по поводу отправки ее шубы в гардероб и возможности доверить это важное дело официанту. В конце концов все посетители ресторана обратили внимание на наш стол.
— Неплохое местечко, правда, дорогой? — заметила Береника, с одобрением посматривая на парочки в интимных альковах. — Айвен, дорогой, мы обязательно придем сюда вдвоем. В наш персональный вечер, — многозначительно уточнила она.
Береника стала выглядеть не такой оживленной, когда ознакомилась с меню и увидела, что в нем отсутствуют вегетарианские блюда.
— Я и забыла, что вы все тут плотоядные животные, — сказала она. — Айвен, ты не мог
бы поговорить с официантом? Может быть, у них найдется яичница со шпинатом или хотя бы чечевица?
— Вряд ли. Здесь никто не сходит с ума от всей этой чуши про вегетарианство и долголетие. Это Англия. — ответил Туз.
— Что ж поделаешь, — Береника огляделась вокруг со страдальческим видом мученика под пытками. — Тогда придется обойтись зеленью со сметаной.
— А мне, пожалуй, подойдет огромный стейк, слабо прожаренный, с картофельным гарниром, — заявки Джек ожидавшему официанту. — И попросите, пожалуйста, подойти к нам официанта по винам.
— В Штатах гурманство уже не в моде, — сказана Береника. — Вот я своим личным примером убеждаю людей отказываться от вредных привычек и тем самым найти свое счастье в жизни.
—Да, и вбухивать в суп несколько литров воды па одно зернышко чечевицы, — прервал воодушевленную речь Береники Джимми Бэттен, намазывая тем временем толстый слой масла на разрезанную пополам булочку.
Береника посмотрела на него с явным неодобрением.
— Джеймс, ты просто не осознаешь, как пагубно действует на тебя эта белая мука. Меня поражает ваша кошмарная английская еда — какие-то отбросы. Айвен в Нью-Йорке жил на одних гамбургерах, когда я с ним познакомилась. И неудивительно, что он почти довел себя до язвы.
— Когда выходит твоя новая книга? — спросил Джек.
— В январе. Она будет переведена на пятнадцать языков.
— Да, а для начала ее не мешало бы перевести на английский, — сказал Туз.
— Издевайся, дорогой, издевайся, — ответила Береника, смеясь. — Айвен не выносит моего литературного стиля. Да, боюсь, он слишком академичен, но я привыкла писать, рассчитывая на наиболее интеллектуальную категорию читателей. Знаете, я до сих пор не могу поверить, что нахожусь наконец в родных местах Айвена.
— — Мы тоже никак не можем поверить, что ты уже здесь, — сказал Джек. — Туз, по-моему, мы должны заказать не меньше четырех бутылок вина?
— Так интересно пойти для разнообразия в ресторан, где меня абсолютно никто не знает, — продолжала Береника. — В Штатах я не могу даже через улицу перейти, чтобы передо мной не расстилали ковровых дорожек.
«Крайне отвратительная особа», — подумала я.
— Не падай духом, дорогая, — прошептал мне на ухо Джимми Бэттен. — Как у тебя дела с Пендлом?
— Он приедет в субботу и заберет меня отсюда.
— Значит, не слишком хорошо? Я кивнула.
— Так я и думал, — он еще понизил голос. — Все еще гоняется за Мэгги? Бедняжка Пру. Мне следовало предупредить тебя, когда мы встречались в Лондоне. Мэгги, кстати, тоже выглядит ужасно. Я еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро дурнел. А ведь она привыкла быть «такой красивой».
Ужин, казалось, продолжался целую вечность. Я заставляла себя есть и часто глотать вино из бокала. Туз обсуждал с Джимми Бэттеном проблему подростковой преступности в Нью-Йорке. Береника не уставала осуждать «совершенно невозможный» стиль жизни Джека и восхвалять свой собственный «здоровый образ жизни».
— Ты должен избавиться от всех земных прихотей, — вещала она, помахивая в воздухе вилкой с кусочком цветной капусты. — Я это сделала и прикоснулась к божественной красоте вселенной.
— Ну, я никак не могу отречься от всего земного, — протестовал Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56