Улыбаясь, я пошла вперед.
— Здравствуйте, мистер Пендл, — выдохнула она. Нет, это явно не мать Пендла.
— Здравствуйте, миссис Брэддок, — ответил Пендл.
— Как я рада, что вы снова дома. Входите, здесь тепло.
Миссис Малхолланд, должно быть, очень хладнокровная женщина, подумала я, раз она не кидается сыну навстречу. Я-то знала, как ведет себя моя мама, когда я приезжаю домой. Вслед за миссис Брэддок я прошла в огромный холл, оклеенный поблекшими розовыми обоями.
— Я только помогу мистеру Пендлу с чемоданами, — сказала она.
Через минуту Пендл присоединился ко мне. Он выглядел сердитым — на щеке у него дергался мускул.
— Боюсь, никого нет дома. Они поехали на вечеринку в Эмблсайд. Так что нам лучше пообедать сейчас. Я покажу тебе твою комнату. Думаю, ты захочешь умыться.
Я так испереживалась по поводу встречи с его матерью, что теперь наступила страшная разрядка. Я шла вслед за ним по лестнице, потом по темному, изогнутому коридору к своей комнате.
— Мне очень жаль. Здесь ужасно холодно, — сказал он, задергивая занавески и включая батареи. Если бы только он обнял меня там и тогда, все могло бы кончиться иначе.
— Все очень мило, — сказала я. — Я немножко приведу себя в порядок и сразу спущусь.
При ближайшем рассмотрении я обнаружила, что все вовсе не так уж мило. Ящики никто не протирал, была только одна сломанная вешалка, и даже я, никогда не замечающая пыли, не смогла закрыть глаза на толстый слой грязи на столе. Я не могла себе представить, чтобы моя мама пригласила кого-нибудь в дом и не поставила в комнату цветы. Единственной компенсацией была широкая двуспальная кровать. Эта комната меня как-то заморозила. Но я попыталась получше уложить свои кудряшки и подкрасилась.
В столовой я обнаружила, что нам с Пендлом накрыли в противоположных концах длинного стола. Миссис Брэддок подала водянистый суп. Невероятно трудно спокойно пить суп в огромной пустой комнате. Потом нам подали несвежий пирог с дичью и холодную картошку, которая застряла у меня в горле. К счастью, Пендл открыл бутылку вина.
— Миссис Брэддок у нас уже много лет. Ее муж следит за садом и конюшней. Не знаю, к го бы еще смог ужиться с мамой.
Собаки сидели по обе стороны от меня, пycкали слюни. Потом сеттер положил большую пятнистую лапу мне на колени.
— Какие они милые, — сказала я. — А как их зовут?
— Уордсворт и Колридж, — ответил Пендл. — Колридж — это сеттер. Боюсь, их забыли покормить.
Я вздохнула с облегчением, когда он забрал наши куски пирога и отдал их собакам. Потом зажег неизбежную сигарету. К тому времени вино начало действовать, и я ожила.
Мы выпили кофе в гостиной. Она была чересчур большой и обшарпанной, но там было множество красивых вещей. На грязном столе букет георгинов, знававший лучшие дни, сыпал лепестками. На одной из стен выделялся квадрат более светлых обоев, должно быть, еще недавно там висела картина.
— Господи, — сказал Пендл, — мама, кажется, продала Ромни. Туза это выведет из себя.
Я свернулась калачиком у огня, для тепла прижав к себе Колриджа. На диване спала толстая рыжая кошка.
— Ее зовут Антония Фрейзер, — вяло сообщил Пендл. — Выпей бренди.
— Не стоит, — сказала я. — Не хочу быть пьяной при первой встрече с твоей мамой.
— Ну, а вот я собираюсь напиться, — заявил он, — так что и тебе можно.
Я заметила, что его руки дрожали, когда он разливал вино. Он был весь на нервах, а из-за него и я нервничала все больше и больше. Я как раз собиралась посмотреть фотографии, лежавшие на письменном столе, когда раздалось хлопанье дверей и голоса.
— Наконец-то, — сказал Пендл. Он побледнел как полотно. Мы вышли в холл. Входная дверь распахнулась, и появилась очень красивая женщина. Тонкая как лезвие.
— Дорогие мои, — воскликнула она, бросаясь нам навстречу. — Как же плохо вы о нас подумаете. Я не ожидала, что вы так рано приедете.
— Жена Джека? Младшая сестра Пендла?
— Это моя мама, — сказал Пендл.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть! Вы слишком молоды! — воскликнула я.
Глупые слова, но она была польщена.
— А это Пру, — представил меня Пендл.
— Зовите меня Роза, — сказала она, пожимая мне руку. — О, посмотрите. Разбойник Колридж всю вас испачкал своей шерстью.
Она, возможно, не меняла свой стиль уже лет двадцать, но сейчас это был просто крик моды, у нее были светлые волнистые волосы, круглые глаза и алый ротик. На Кингс Роад все бы встали на уши из-за ее замечательного крепдешинового платья в стиле пятидесятых годов. Я сразу застеснялась своего твидового костюма.
В гостиной она уже выглядела не так молодо, но она быстро выключила верхний свет и зажгла бра.
— Как вы поживаете, Пру, дорогая? Вы выглядите усталой. Наверное, вы слишком много работаете. Это был замечательный вечер — Джек и Мэгги еще остались.
— Мне показалось, что я слышал еще голоса на улице, — заметил Пендл.
Роза оробела.
— Меня подвез Джеймс Коуплэнд.
— Приятель Лини? Роза кивнула.
— Господи, он что, и за тобой ухаживает? — спросил Пендл.
— Ну, немножко. Это так неудобно. Линн так сердится, когда ее молодые люди ухаживают за мной, — сообщила она мне.
Я завороженно смотрела на нее. Я никогда не встречала матерей, носящихся по гостям в невообразимых платьях и отбивающих ухажеров у своих дочерей.
— Принеси нам с Примрозой чего-нибудь выпить, дорогой, — попросила она Пендла.
— Ее зовут Пруденс, — ледяным тоном ответил Пендл, — и у нее есть, что выпить. Когда возвращается Туз?
Роза подняла глаза к потолку.
— О, не напоминай мне об этом — послезавтра. И не смотри так на меня, Пен. Ты же знаешь, что Туз мне очень нравится. Но при нем я чувствую себя такой беспомощной, и потом он опять будет сердиться из-за денег.
— А как дела с деньгами?
— Как всегда, ужасно. Посмотри, как все обветшало, — она подобрала кусок ваты, вывалившийся из-под желтой обивки дивана. — Дом Джека и Мэгги стоит безумных денег.
Послышался шум еще одной машины, снова захлопали дверцы, и в холле раздались голоса. Лицо Пендла застыло, лишь на щеке снова задергался мускул.
— Не проводи там всю ночь, — произнес раздраженный мужской голос. Дверь распахнулась, и вошел мужчина. Его лицо расплылось в недоверчивой улыбке.
— А, так вы уже здесь! Похоже, что у нас сальник полетел по дороге.
Пендл демонстративно посмотрел на часы.
— Уже одиннадцать, — заметил он.
— Боже мой, не думал, что уже так поздно. Прошу прощения, — он повернулся ко мне.
— Это мой брат Джек, — представил его Пендл.
Джек Малхолланд был невероятно обаятелен, но уже начал сдавать. Под глазами у него были ужасные мешки, и наметился второй подбородок. Высокий и широкоплечий, он обладал синими, сексапильными глазами, покрасневшими, как после долгого ныряния, и отлично знал, как ими распорядиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Здравствуйте, мистер Пендл, — выдохнула она. Нет, это явно не мать Пендла.
— Здравствуйте, миссис Брэддок, — ответил Пендл.
— Как я рада, что вы снова дома. Входите, здесь тепло.
Миссис Малхолланд, должно быть, очень хладнокровная женщина, подумала я, раз она не кидается сыну навстречу. Я-то знала, как ведет себя моя мама, когда я приезжаю домой. Вслед за миссис Брэддок я прошла в огромный холл, оклеенный поблекшими розовыми обоями.
— Я только помогу мистеру Пендлу с чемоданами, — сказала она.
Через минуту Пендл присоединился ко мне. Он выглядел сердитым — на щеке у него дергался мускул.
— Боюсь, никого нет дома. Они поехали на вечеринку в Эмблсайд. Так что нам лучше пообедать сейчас. Я покажу тебе твою комнату. Думаю, ты захочешь умыться.
Я так испереживалась по поводу встречи с его матерью, что теперь наступила страшная разрядка. Я шла вслед за ним по лестнице, потом по темному, изогнутому коридору к своей комнате.
— Мне очень жаль. Здесь ужасно холодно, — сказал он, задергивая занавески и включая батареи. Если бы только он обнял меня там и тогда, все могло бы кончиться иначе.
— Все очень мило, — сказала я. — Я немножко приведу себя в порядок и сразу спущусь.
При ближайшем рассмотрении я обнаружила, что все вовсе не так уж мило. Ящики никто не протирал, была только одна сломанная вешалка, и даже я, никогда не замечающая пыли, не смогла закрыть глаза на толстый слой грязи на столе. Я не могла себе представить, чтобы моя мама пригласила кого-нибудь в дом и не поставила в комнату цветы. Единственной компенсацией была широкая двуспальная кровать. Эта комната меня как-то заморозила. Но я попыталась получше уложить свои кудряшки и подкрасилась.
В столовой я обнаружила, что нам с Пендлом накрыли в противоположных концах длинного стола. Миссис Брэддок подала водянистый суп. Невероятно трудно спокойно пить суп в огромной пустой комнате. Потом нам подали несвежий пирог с дичью и холодную картошку, которая застряла у меня в горле. К счастью, Пендл открыл бутылку вина.
— Миссис Брэддок у нас уже много лет. Ее муж следит за садом и конюшней. Не знаю, к го бы еще смог ужиться с мамой.
Собаки сидели по обе стороны от меня, пycкали слюни. Потом сеттер положил большую пятнистую лапу мне на колени.
— Какие они милые, — сказала я. — А как их зовут?
— Уордсворт и Колридж, — ответил Пендл. — Колридж — это сеттер. Боюсь, их забыли покормить.
Я вздохнула с облегчением, когда он забрал наши куски пирога и отдал их собакам. Потом зажег неизбежную сигарету. К тому времени вино начало действовать, и я ожила.
Мы выпили кофе в гостиной. Она была чересчур большой и обшарпанной, но там было множество красивых вещей. На грязном столе букет георгинов, знававший лучшие дни, сыпал лепестками. На одной из стен выделялся квадрат более светлых обоев, должно быть, еще недавно там висела картина.
— Господи, — сказал Пендл, — мама, кажется, продала Ромни. Туза это выведет из себя.
Я свернулась калачиком у огня, для тепла прижав к себе Колриджа. На диване спала толстая рыжая кошка.
— Ее зовут Антония Фрейзер, — вяло сообщил Пендл. — Выпей бренди.
— Не стоит, — сказала я. — Не хочу быть пьяной при первой встрече с твоей мамой.
— Ну, а вот я собираюсь напиться, — заявил он, — так что и тебе можно.
Я заметила, что его руки дрожали, когда он разливал вино. Он был весь на нервах, а из-за него и я нервничала все больше и больше. Я как раз собиралась посмотреть фотографии, лежавшие на письменном столе, когда раздалось хлопанье дверей и голоса.
— Наконец-то, — сказал Пендл. Он побледнел как полотно. Мы вышли в холл. Входная дверь распахнулась, и появилась очень красивая женщина. Тонкая как лезвие.
— Дорогие мои, — воскликнула она, бросаясь нам навстречу. — Как же плохо вы о нас подумаете. Я не ожидала, что вы так рано приедете.
— Жена Джека? Младшая сестра Пендла?
— Это моя мама, — сказал Пендл.
У меня отвисла челюсть.
— Не может быть! Вы слишком молоды! — воскликнула я.
Глупые слова, но она была польщена.
— А это Пру, — представил меня Пендл.
— Зовите меня Роза, — сказала она, пожимая мне руку. — О, посмотрите. Разбойник Колридж всю вас испачкал своей шерстью.
Она, возможно, не меняла свой стиль уже лет двадцать, но сейчас это был просто крик моды, у нее были светлые волнистые волосы, круглые глаза и алый ротик. На Кингс Роад все бы встали на уши из-за ее замечательного крепдешинового платья в стиле пятидесятых годов. Я сразу застеснялась своего твидового костюма.
В гостиной она уже выглядела не так молодо, но она быстро выключила верхний свет и зажгла бра.
— Как вы поживаете, Пру, дорогая? Вы выглядите усталой. Наверное, вы слишком много работаете. Это был замечательный вечер — Джек и Мэгги еще остались.
— Мне показалось, что я слышал еще голоса на улице, — заметил Пендл.
Роза оробела.
— Меня подвез Джеймс Коуплэнд.
— Приятель Лини? Роза кивнула.
— Господи, он что, и за тобой ухаживает? — спросил Пендл.
— Ну, немножко. Это так неудобно. Линн так сердится, когда ее молодые люди ухаживают за мной, — сообщила она мне.
Я завороженно смотрела на нее. Я никогда не встречала матерей, носящихся по гостям в невообразимых платьях и отбивающих ухажеров у своих дочерей.
— Принеси нам с Примрозой чего-нибудь выпить, дорогой, — попросила она Пендла.
— Ее зовут Пруденс, — ледяным тоном ответил Пендл, — и у нее есть, что выпить. Когда возвращается Туз?
Роза подняла глаза к потолку.
— О, не напоминай мне об этом — послезавтра. И не смотри так на меня, Пен. Ты же знаешь, что Туз мне очень нравится. Но при нем я чувствую себя такой беспомощной, и потом он опять будет сердиться из-за денег.
— А как дела с деньгами?
— Как всегда, ужасно. Посмотри, как все обветшало, — она подобрала кусок ваты, вывалившийся из-под желтой обивки дивана. — Дом Джека и Мэгги стоит безумных денег.
Послышался шум еще одной машины, снова захлопали дверцы, и в холле раздались голоса. Лицо Пендла застыло, лишь на щеке снова задергался мускул.
— Не проводи там всю ночь, — произнес раздраженный мужской голос. Дверь распахнулась, и вошел мужчина. Его лицо расплылось в недоверчивой улыбке.
— А, так вы уже здесь! Похоже, что у нас сальник полетел по дороге.
Пендл демонстративно посмотрел на часы.
— Уже одиннадцать, — заметил он.
— Боже мой, не думал, что уже так поздно. Прошу прощения, — он повернулся ко мне.
— Это мой брат Джек, — представил его Пендл.
Джек Малхолланд был невероятно обаятелен, но уже начал сдавать. Под глазами у него были ужасные мешки, и наметился второй подбородок. Высокий и широкоплечий, он обладал синими, сексапильными глазами, покрасневшими, как после долгого ныряния, и отлично знал, как ими распорядиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56