Тут прибежал смотритель и спросил учительницу, не считает ли она, что нам лучше уйти. Учительница ответила, что да, с нее довольно.
Мы уже выходили из музея, как вдруг Альцест подошел к смотрителю. Под мышкой он держал маленькую картину с рыбой, мясом и фруктами. Она ему очень понравилась. Он сказал, что хотел бы купить эту картину, и спросил, сколько смотритель за нее возьмет.
Когда мы наконец вышли из музея, Жоффруа сказал учительнице, что раз она так любит картины, то пусть придет к нему домой. У его папы с мамой отличная коллекция, ее все очень хвалят. Учительница провела рукой по лицу и сказала, что никогда в жизни не сможет больше смотреть картины, что она не хочет даже, чтобы ей говорили о них.
Тогда я понял, почему учительница была такой сердитой во время экскурсии в музей. Просто она не любит картин.
Парад

В квартале нашей школы состоится торжественное открытие памятника. По этому поводу мы будем участвовать в параде.
Так объявил нам сегодня утром директор. Он вошел в класс, и все встали, кроме Клотера, потому что он спал. И его наказали. Клотер очень удивился, когда его разбудили и сказали, чтобы в четверг он явился в школу (в наказание, потому что по четвергам мы не учимся). Он заплакал, и поднялся жуткий шум. По-моему, лучше бы ему дали еще поспать.
– Дорогие дети, – сказал директор, – на торжественную церемонию приедут представители правительства, рота солдат будет нести почетный караул, а ученикам нашей школы предоставляется честь пройти строем перед памятником и отдать дань уважения, возложив цветы к его подножию. Я полагаюсь на вас и надеюсь, что вы будете вести себя как настоящие мужчины.
Потом директор нам объяснил, что старшеклассники начнут репетицию парада прямо сейчас, а после них будем репетировать мы. Значит, у нас не будет грамматики, и мы очень обрадовались. Когда директор ушел, все разом заговорили, но учительница постучала линейкой по столу и продолжила урок арифметики.
Как только прозвенел звонок на грамматику, учительница вывела нас во двор, где уже ждали директор и Бульон. Бульон – наш воспитатель, его так прозвали, потому что он все время говорит: «Посмотрите мне прямо в глаза». А в бульоне есть глазки жира. Но, кажется, я уже это один раз объяснял.
– Вот вы и пришли, – сказал директор. – Мсье Дюбон, я надеюсь, что с ними у вас все получится так же хорошо, как со старшими.
Мсье Дюбон, так директор называет Бульона, сразу заулыбался и сказал, что он был прежде унтер– офицером и что он обучит нас дисциплине и строевому шагу.
– Вот увидите, господин директор, когда я кончу обучение, вы их просто не узнаете, – сказал Бульон.
– Хотелось бы верить, – ответил директор, тяжело вздохнул и ушел.
– Так, – сказал Бульон. – Для строя нужен направляющий. Направляющий стоит по стойке «смирно», а все остальные на него равняются. Направляющим назначается самый высокий. Понятно?
Потом он посмотрел на нас и указал пальцем на Мексана:
– Вот вы будете направляющим. Тогда Эд сказал:
– Ну нет, он не самый высокий. Он только кажется высоким, у него просто ноги длинные. Я все равно выше, чем он.
– Ха-ха-ха, все ты врешь, – сказал Мексан. – Конечно, я выше тебя, даже моя тетя Альберта, она вчера приходила к нам в гости, сказала, что я очень вырос. Я же все время расту!
– Спорим? – спросил Эд.
Мексан согласился, и они встали спина к спине. Но мы так и не узнали, кто выиграл спор, потому что Бульон закричал, чтобы все построились в колонну по трое, неважно, в каком порядке, и на это ушло немало времени. А потом, когда все построились, Бульон встал перед нами, прищурил один глаз и, тыча пальцем, сказал:
– Вот вы – станьте немного левее. Никола, сдвиньтесь вправо, не занимайте лишнего места слева. А вот вы не занимайте лишнего места справа!
Мы здорово посмеялись, когда очередь дошла до Альцеста. Ведь он очень толстый и занимал лишнее место с обеих сторон. Когда Бульон нас построил, он с довольным видом потер руки, повернулся к нам спиной и громко крикнул:
– Взвод! Слушай мою команду…
– Мсье, а что такое дань уважения? – спросил Руфус. – Директор сказал, что мы должны возложить ее к подножию памятника.
– Это букет, – сказал Аньян.
Аньян просто псих. Он думает, что раз он первый ученик и любимчик, то может говорить все, что придет в голову.
– Разговоры в строю! – крикнул Бульон. – Взвод! Слушай мою команду! Вперед…
– Мсье, – закричал Мексан, – Эд становится на цыпочки, чтобы думали, будто он выше меня. Он жульничает!
– Ябеда-корябеда! – сказал Эд и как даст Мек– сану в нос.
А Мексан пнул Эда ногой. Тут мы все столпились вокруг них посмотреть. Эд и Мексан дерутся как бешеные – ведь они самые сильные в классе.
Но тут подскочил Бульон. Он разнял Эда и Мек– сана и велел обоим остаться после уроков.
– Вот тебе и букет! – сказал Мексан.
– Ага, дань заражения, как говорит Аньян, – засмеялся Клотер.
И Бульон велел ему в четверг прийти в школу. Ведь он не знал, что Клотер уже один раз наказан и в этот четверг все равно придет в школу. Бульон провел рукой по лицу и снова нас построил, хотя это было совсем не просто, ведь мы не стоим на месте. После Бульон очень долго смотрел на нас, и мы поняли, что сейчас лучше не баловаться. А потом Бульон попятился на несколько шагов и наткнулся на Жоакима, который в это время подходил сзади.
– Поосторожнее! – сказал Жоаким.
Бульон весь покраснел и закричал:
– Как вы тут оказались?
– Я пошел попить воды, пока Эд и Мексан дерутся. Я думал, что они будут драться долго, – объяснил Жоаким.
И Бульон велел ему остаться после уроков, а сейчас встать в строй.
– Ну-ка, посмотрите мне в глаза, – сказал Бульон. – Первого же, кто сделает хоть одно движение, скажет слово или шевельнется, я исключу из школы! Понятно?
Потом Бульон повернулся, поднял руку и крикнул:
– Взвод! Слушай мою команду! Вперед… Марш!

Бульон выпятил грудь и сделал несколько шагов вперед. А потом он оглянулся и увидел, что мы продолжаем стоять на месте. Тут я подумал, что он совсем сбесился, как мсье Бельдюр, наш сосед, когда папа в прошлое воскресенье облил его через забор из шланга.
– Почему вы не выполнили мою команду? – спросил Бульон.
– Ну вот! – сказал Жоффруа. – Вы же сами не велели нам шевелиться!
Тогда Бульон совсем рассвирепел:
– Ну, я отобью у вас охоту к шуткам! Я вам покажу! Выродки несчастные! Дикари! – закричал он.
Некоторые ребята заплакали. Тут прибежал директор.
– Мсье Дюбон, – сказал директор, – вас было слышно у меня в кабинете. Разве можно так обращаться к маленьким детям? Это вам не армия!
– Армия? – закричал Бульон. – Я был старшим сержантом пехоты. Так вот, пехотинцы – невинные младенцы по сравнению с этой бандой!
И Бульон ушел, размахивая руками, а за ним бежал директор и уговаривал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78