Наконец все расположились, как нам было сказано. Я сидел на земле рядом с Альцестом. Альцест – это мой друг. Он очень толстый и все время что-нибудь жует. Он как раз собрался съесть кусок хлеба с вареньем, а фотограф сказал, чтобы он прекратил, но Альцест ответил, что ему обязательно нужно питаться.
– Брось свой хлеб! – крикнула учительница. Она сидела как раз позади Альцеста, и он так растерялся, что уронил ломоть с вареньем себе на рубашку.
– Уже бросил, – ответил Альцест, вытирая варенье корочкой.
Учительница сказала, что ничего не поделаешь, придется Альцесту стать в последний ряд, чтобы пятно на рубашке не было так заметно.
– Эд, – велела учительница, – уступи место своему товарищу.
– Он мне не товарищ, – ответил Эд. – И моего места не получит. Пусть повернется спиной, вот и не будет видно ни пятна, ни его жирной рожи.
Учительница очень рассердилась и в наказание велела Эду проспрягать глагол в предложении: «Я не должен отказываться уступить свое место товарищу, который уронил на рубашку хлеб с вареньем».
Эд ничего не сказал, а спрыгнул со своего ящика и пошел в первый ряд. Альцест же пошел в последний. И тут вышла одна неприятность: проходя мимо Альцеста, Эд дал ему кулаком в нос. Альцест хотел пнуть его ногой, только Эд увернулся, он ведь очень ловкий, и пинок пришелся по Аньяну, к счастью не по очкам. Но Аньян все равно заплакал и стал вопить, что он ничего не видит, что его никто не любит и что он хочет умереть.
Учительница его успокоила, вытерла нос, причесала и наказала Альцеста – велела сто раз написать фразу: «Я не должен бить товарища, который не сделал мне ничего плохого и носит очки».
– Так тебе и надо! – крикнул Аньян.
Тогда учительница сказала и ему, какие строчки написать и сколько раз. Аньян так обалдел, что даже не заплакал. Учительница принялась наказывать направо и налево: каждому досталось написать уж не знаю поскольку строчек. А потом она сказала:
– Теперь попробуйте успокоиться. Если будете вести себя хорошо, я отменю все наказания. Ну-ка, быстро по местам, и все улыбайтесь, чтобы получилась хорошая фотография.
Учительницу мы огорчать не хотели и сделали все, как она сказала. Но с фотографией на память о школьных годах ничего не вышло, потому что мы вдруг заметили, что фотографа нигде нет. Он взял да и ушел. И даже никого не предупредил.
Ковбои

Я позвал ребят к себе домой после обеда играть в ковбоев. Они заявились со всем своим снаряжением. Руфус напялил форму полицейского, которую ему подарил его папа, – даже кепи. А еще у него были наручники, револьвер, белый жезл и полицейский свисток. Эд надел старую бойскаутскую шляпу своего старшего брата и пояс с деревянными патронами. Еще у него были две кобуры с классными револьверами. Рукоятки у них, похоже, были сделаны из такой же кости, как та пудреница, которую папа подарил маме после их ссоры из-за жаркого – оно пережарилось, и мама сказала, это все оттого, что папа пришел слишком поздно. Альцест был индейцем с деревянным томагавком и с перьями на голове. Ну прямо – толстая курица! Жоффруа, он ужасно любит наряжаться, ведь у него папа очень богатый и покупает ему все, чего он ни попросит, пришел в настоящем ковбойском костюме: кожаные штаны и жилет, клетчатая рубашка, огромная шляпа, пистонные револьверы и жутко острые шпоры. У меня на лице была черная маска, мне ее подарили на карнавале, а на шее красный платок – старый мамин шарф. И я взял ружье, которое стреляет стрелами. Выглядели мы классно!
Мы пошли в сад, а мама сказала, что позовет нас на полдник.
– Так вот, – сказал я, – я буду молодым героем на белом коне, а вы – бандитами, но в конце я с вами разделаюсь.
Только они заспорили. Вот ведь всегда так: играть одному – скучно, а ребята без конца спорят.
– Почему это ты будешь героем, а не я? – сказал Эд. – И потом, почему это у меня тоже не может быть белого коня?
– С такой башкой ты не можешь быть героем, – сказал Альцест.
– Ты, индеец, лучше помолчи, а то получишь пинок под гузку! – закричал Эд, он ведь очень сильный и часто дает ребятам кулаком в нос. А «пинок под гузку» меня сперва удивил, но тут я увидел, что Альцест и вправду похож на толстую курицу.
– Во всяком случае, – сказал Руфус, – я буду шерифом.
– Ты – шерифом? – возразил Жоффруа. – Прямо обхохочешься! Где это ты видел, чтобы шериф ходил в кепи?
Руфус разозлился, потому что его папа – полицейский.
– Мой папа носит кепи, и никто не обхохатывается.
– Над ним еще как обхохотались бы, оденься он так в Техасе, – сказал Жоффруа.
И Руфус как даст ему! Тогда Жоффруа выхватил из кобуры револьвер и закричал:
– Ты еще об этом пожалеешь, Джо!
После этого Руфус снова ему как врежет! Тогда Жоффруа плюхнулся на землю и пальнул из револьвера. Тут Руфус схватился за живот, стал строить рожи и свалился со словами:
– Твоя взяла, подлый койот, но тебе за меня отомстят!
В это время я мчался галопом по саду, подхлестывая себя рукой, чтобы быстрее скакать. Тут ко мне подбежал Эд.
– Ну-ка слезай, – скомандовал он, – это мои белый конь!
– Ну уж нет, – ответил я, – это мой дом и белый конь тоже мой!
Тут Эд дал мне в нос, а Руфус засвистел в полицейский свисток.
– Ты – конокрад, – сказал он Эду, – а в Канзас-Сити конокрадов вешают!
К нему подскочил Альцест и закричал:
– Постой-постой! Ты не можешь его повесить, шериф я, а не ты!
– С каких это пор, цыпленок? – спросил Руфус.
Альцест, который вообще-то не любит драться, схватил свой деревянный томагавк и рукояткой – бац – по голове Руфуса, а тот совсем этого не ожидал. Хорошо, что у Руфуса на голове было кепи.
– Кепи! Ты испортил мое кепи! – заорал Руфус и погнался за Альцестом.
А я опять понесся галопом по саду:
– Эй, ребята, постойте! Чего я придумал! Мы будем хорошие, а Альцест – племя индейцев, и он попробует захватить нас в плен. И возьмет одного пленника, а мы придем и освободим его и победим Альцеста.
Нам всем это очень понравилось, ведь он правда здорово придумал, но Альцест уперся.
– Почему это я буду индейцем? – сказал он.
– Вот дурак, да потому, что у тебя перья на голове! – ответил Жоффруа. – А если тебе не нравится, можешь вообще не играть, ты и так нам надоел!
– Ах так, тогда я больше не играю, – заявил Альцест и, надувшись, ушел в угол и начал жевать булочку с шоколадом, которая лежала у него в кармане.
– Нет, пусть играет, – сказал Эд, – ведь он у нас один индеец. А если он откажется, я его ощиплю!
Альцест сказал, что так и быть, он согласен, только при условии, чтобы в конце оказаться хорошим индейцем.
– Ну ладно, ладно, – сказал Жоффруа, – какой же ты все-таки зануда!
– А пленником-то кто будет? – спросил я.
– Конечно, Жоффруа, – сказал Эд. – Привяжем его к столбу бельевой веревкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78